А вот и центр города. Брук не знал, что ему делать — может, выйти и спросить кого-нибудь о Кэтрин?
Брук выбрался из машины. Улица была совершенно пуста. Сначала он хотел оставить свою самодельную шубу в грузовике, чтобы не привлекать внимания к своей персоне, но передумал. В конце концов, какая разница, что подумают о нем люди! В любом случае, когда они поймут, кто он такой, внимания к себе ему все равно не избежать.
Он прошел мимо нескольких магазинов и наткнулся на бар. Выглядел он как-то по-новому, не так, как раньше. И назывался иначе. Старого названия память не сохранила, только он помнил, что оно было другим. Изнутри доносились голоса, так что можно было надеяться на то, что там находятся люди, которые что-нибудь слышали о Кэтрин.
Брук распахнул дверь. В баре царил полумрак, но он сразу смог разглядеть украшенное рождественскими огнями зеркало. В нем отражались смутные тени людей. Он вошел внутрь — голоса смолкли. Наконец его глаза привыкли к темноте, и он различил лица людей. Их было немного: бородатый парень за стойкой, показавшийся Бруку знакомым, женщина средних лет, которую он не узнал, два совсем молодых парня и какой-то мужчина, сидящий в дальнем конце бара. Его лицо было до боли знакомо. Он уставился на Брука, рот его приоткрылся…
— Господи… — вскричал Джеффри Килман. Он вскочил на ноги.
Все остальные замерли.
— Где Кэтрин? — спросил Брук Килмана.
— Ребята, — прокричал Килман, оглядываясь, — вы хоть понимаете, кто к вам пожаловал?
— Где Кэтрин? — закричал Брук.
— А ведь никто, кроме меня, не верил в существование дикаря, — продолжал Килман. — Ребята, разуйте же глаза! Это Брук Сэвидж собственной персоной.
— Боже правый!
— Это действительно он?
— Скажите же мне кто-нибудь, что случилось с Кэтрин?
— А что такое, Брук? Заскучал без подружки? Небось, понравились маленькие шалости?
Стараясь сдержаться, Брук глубоко вздохнул.
— Килман, скажи же мне, где она.
— Я ничего тебе не собираюсь говорить.
К Бруку подошел бармен.
— Ты действительно Брук Сэвидж, — недоверчиво покачал он головой. — Не знаю уж, помнишь ли ты меня. Я Джим Брайс. Какое-то время мы вместе гоняли по бейсбольному полю.
Ну да, конечно! Вот почему его лицо показалось ему таким знакомым! Он пожал протянутую руку.
— Да, помню, привет, Джим. Ты ничего не знаешь о девушке, которую привезли на вертолете? Ее зовут Кэтрин.
— Конечно знаю, о ней все тут говорят. Ее привез шериф.
— Где она сейчас?
— Ее допросили, но не стали задерживать. Она ночевала в доме Рут Лимсей, потому что власти не хотели, чтобы она уезжала из города. Может, Джефф тебе о ней больше расскажет. Она выдвинула против него обвинение.
В глазах Килмана была лютая ненависть. Было видно, что он вот-вот напьется до состояния невменяемости.
— Знаешь, Брук, — язык его заплетался, — я даже не верю своим глазам. Годами я прочесывал окрестные леса, чтобы полюбоваться на твою задницу, и вот ты, как ни в чем не бывало сам притащился в город.
Брук проигнорировал его грубость и обернулся к Брайсу.
— А где живет Рут Лимсей?
Килман ткнул Брука в грудь.
— Эй, житель гор. Я с тобой разговариваю. Ведь я искал тебя все это время не просто так, и ты отлично это знаешь. Правда?
Брук посмотрел Килману прямо в глаза. Но не сказал ничего.
— Ты убил, подлец, моего брата! И сбежал из-за этого.
— Джефф, — урезонивал его бармен, — да умерь же ты свой пыл!
— Нет, черт побери! Этот подонок заплатит мне за все!
Джим Брайс попытался схватить Килмана, но не успел, и тот нанес Бруку удар в живот, который заставил его сложиться буквально пополам.
Все повскакали со своих мест. А Килман еще ближе придвинулся к Бруку, и его кулаки снова замелькали в воздухе. Внезапно он отступил. Лицо его было совершенно багровым.
— Что такое, Брук? — прошипел он. — Ты боишься?
— Дай ему, Сэвидж! — крикнул кто-то.
— Нет, — сказал Брук. — Я не хочу его покалечить.
Килман расхохотался.
— Кого покалечить, парень? МЕНЯ?
Он сделал еще один выпад. Но тут Брук схватил его сзади.
— Я же сказал тебе — остановиться. Ты что, понимаешь слова, только будучи размазанным по стенке?
Килман попытался было высвободиться, но его противник оказался слишком для него силен. Когда он прекратил свои потуги, Брук отбросил его Джиму Брайсу. И тот заставил парня усесться.
Брук вытер кровь, показавшуюся в уголке рта.
— Ну, а теперь, — он обвел взглядом посетителей, — скажите же мне наконец, как я могу найти Кэтрин?
— Может, мне позвонить Рут? А ты сядь — попей пивка, — предложил бармен.
— Ладно, Джим. Но только позвони ей сейчас же, прошу тебя.
Бармен подошел к Килману.
— Иди домой, приятель. Слишком уж тут тесно для вас двоих.
Килман нехотя вышел за дверь.
— Должно быть, ты уже давненько не пивал пива, парень. Какого тебе налить?
— Позвони же скорей Кэтрин, — ответил он. — Только из-за нее я и пришел сюда.
Кэтрин прогуливалась вдоль реки. Она отошла от дома Рут достаточно далеко и как раз собиралась поворачивать назад, когда услышала сирену. Сквозь деревья она увидела, как к центру Кейлоуна на всех парах мчалась машина шерифа. Это зрелище заставило ее занервничать. За последнее время она вдоволь наобщалась с представителями власти.
Вообще-то, все, что с ней произошло, было не так уж плохо. В особенности после того, как она сделала заявление относительно Килмана. Полицейский, записавший ее показания, сказал, что история Джеффри Килмана с самого начала казалась им довольно подозрительной. Они даже считали, что прежде всего он, а никто другой, виновен в ее исчезновении. И в конце концов попросили ее остаться на несколько дней в городе, чтобы дать окружному прокурору возможность рассмотреть дело. Так что ей, в принципе, было нечего волноваться.
Все, с кем она говорила, гораздо больше интересовались Бруком, а уж потом только ею. Упоминание о Килмане вызывало неприязнь.
— Каков он из себя, Брук Сэвидж? — спрашивали люди.
Кэтрин ни с кем не желала обсуждать жизнь Брука и только говорила, что он одинокий человек, мечтающий о том, чтобы его оставили в покое. Она надеялась на то, что люди перестанут перемывать ему косточки, хотя и понимала, что такое вряд ли возможно. Ей уже звонили с полдюжины репортеров, а один даже не постеснялся появиться на пороге дома Рут Лимсей. Кэтрин отказывалась говорить с ними, а только умоляла о том, чтобы они не вторгались в частную жизнь Брука. Но никто не хотел внять ее мольбам.
