Джина продолжала смотреть в тарелку.
— Налить вам еще коньяку? — предложил Стенли.
— Коньяк с рагу? Нет, спасибо. Лучше позже, когда мы перейдем к кофе. — Мегги откинулась на спинку стула и закурила сигарету. — Ты уверен, что на двери кабинета не забудут указать мое имя? И чтобы обязательно были слова «Неотложная помощь». Я люблю делать добрые дела, но какой в этом смысл, если никто не узнает? Утром перед отъездом я выпишу чек. Позже вы пришлете мне фотографию кабинета. Цветную. И еще фотографию первого пациента.
— Непременно! — с дрожью в голосе пообещал Стенли.
— Господи, в этом пироге, наверное, тысячи калорий. И еще орехи! — воскликнула Мегги. — Ну, самый маленький кусочек. Только попробовать…
Позже, когда Джина понесла на кухню грязную посуду, Мегги поднялась из-за стола.
— Кажется, у меня снова начинается приступ мигрени, — пожаловалась она.
— У меня есть таблетки от головной боли, — мгновенно оказался рядом Стенли, демонстрируя заботу и внимание. — Примете парочку?
— Нет, что ты! Я никогда не принимаю лекарств, — заявила Мегги. — Лучше я возьму с собой наверх бутылку с остатками коньяка. Это поможет мне уснуть. Джина! — крикнула она. — Ужин был чудесным. Несмотря на то, что я лишь попробовала твои блюда, могу сказать это с уверенностью. — Пошатнувшись, Мегги взяла со стола бутылку. — Не беспокойся, Стенли, я сама дойду, — заверила она, отвергая протянутую руку. После этого, положив на тарелку внушительный кусок пирога, «чтобы закусить», Мегги направилась в коридор, к лестнице, ведущей в кабинет.
Стенли пошел на кухню.
— Скажи, она в самом деле выделит деньги на этот кабинет? — спросил он, неуверенно кашлянув.
Неожиданно для себя Джина рассмеялась.
— Мегги относится к «добрым делам» так же серьезно, как к выпивке. На твоем месте я бы позаботилась о том, чтобы ее имя было написано на двери кабинета большими буквами. Очень большими.
— А что ты скажешь, если я предложу выпить по бокалу чего-нибудь перед камином? — повеселел Стенли. — Или твоя тетушка уже все выпила? Чем вы тут занимались?
— Ничем особенным. Так, болтали, — ответила Джина. — А выпить действительно ничего не удастся. Разве что по чашке горячего шоколада.
Он вдруг полез во внутренний карман и извлек оттуда продолговатый конверт.
— Вот, чуть не забыл. Билеты на концерт струнного квартета. Для тебя и для Мегги. Развлекитесь немного.
Джина замерла. Ее тело словно одеревенело. О себе Стенли не сказал ни слова. Значит, он не собирается идти с ними на концерт. Прежде Стенли посещал с Джиной театр, делая вид, что ему нравится, но больше он, видимо, не желает притворяться. Впрочем, возможно, это проявление великодушия с его стороны. Может, он просто хочет, чтобы Мегги хорошо провела время с племянницей. Не стоит выносить скоропалительное суждение, подумала Джина.
— Когда же ты успел купить билеты? — поинтересовалась она, заглядывая в конверт.
— Я заказал их сразу после того, как ты позвонила и сообщила о приезде Мегги, — улыбнулся Стенли.
— Понятно, — кивнула Джина. — Ну так что будем пить — шоколад или кофе?
— По правде говоря, не желаю ни того, ни другого. Я хочу тебя. Пойдем, Джинни. Устроимся на ковре перед камином и доставим друг другу немного радости.
Джина обвила его шею руками.
— Это лучшее предложение за сегодняшний день, — сказала она. — Только перед камином располагаться не стоит. Вдруг Мегги проснется и спустится в гостиную? Пойдем лучше в спальню, ладно?
— Хорошо, дорогая, — хрипло прошептал Стенли, стискивая Джину в объятиях. В его голосе чувствовалось нетерпение.
— Иди ложись, — велела Джина, бросив взгляд на грязную посуду в, раковине. — Через минутку я присоединюсь к тебе. — Она подтолкнула его к двери. — Через две минутки! — крикнула Джина вслед, принимаясь за посуду.
Но прошло не меньше двадцати минут, прежде чем она вошла в спальню и обнаружила там крепко спящего Стенли.
Когда Мегги прощалась с Джиной перед посадкой на рейсовый автобус, в ее глазах застыла печаль. Тетушка бережно прижимала к груди рождественский подарок племянницы — дорогое портмоне с золотой пластинкой. На руках Мегги были перчатки без пальцев.
— Мег, ты единственная женщина, надевающая подобные перчатки с собольей шубкой, — заметила Джина. — Надеюсь, твое путешествие в Гонконг сложится удачно, — прошептала она, обнимая любимую тетку и стараясь не задеть при этом недавно завитой парик. — Пиши. Письма направляй моей матери, а она передаст их мне.
— Договорились! — Мегги громко чмокнула Джину в щеку.
Стенли помог ей сесть в автобус, и она еще долго махала рукой в окошко.
Вернувшись домой, они сразу окунулись в аромат хвои.
— Здорово! — воскликнул Стенли. — Напоминает детство. — Он поцеловал Джину в шею. — Ммм, все это сводит меня с ума. Давай не будем ужинать, а сразу отправимся в постель. В последнее время мы мало бываем вместе, и это моя вина. Я не ожидал, что в клинике будет столько работы. Но сейчас я не могу думать об этом, потому что хочу тебя. Ты самая чудесная женщина в мире!
— Приятно слышать, — лукаво заметила она. В ее глазах заплясали чертики. — Пойдешь со мной в душ? Намылишь меня. А потом я намылю тебя.
— Вот это действительно стоящее предложение!
Их любовь была пронизана какой-то почти животной страстью. Потом Стенли мгновенно уснул, а она долго лежала с открытыми глазами. Почему секс усыпляет мужчин и будоражит женщин? Джина размышляла об этом, пытаясь понять, что она испытывает. Она не могла бы сказать, что Стенли невнимателен к ней. Он произносил правильные слова и делал правильные вещи, но в ее душе все равно оставался какой-то осадок. Вместо того чтобы испытывать приподнятое чувство, знакомое всем влюбленным, Джина ощущала некое беспокойство. Перед тем как погрузиться в сон, она подумала, что завидует свободе Мегги.
Стенли разбудил Джину, когда кончил бриться.
— Разве тебе сегодня не нужно с утра быть на лекции?
Она что-то пробормотала спросонок и даже не пошевелилась.
— Вставай, вставай, соня! — весело прикрикнул Стенли. — Всем нужно трудиться. В некоторых странах даже лозунг такой придумали — «Кто не работает, тот не ест!»
С Джины разом слетел весь сон. Последние слова были произнесены легким тоном, но в них чувствовался какой-то неприятный оттенок.
— Уже поднимаюсь, — ответила она, опуская ноги на пол, затем добавила неожиданно для себя самой: — Стенли, я хочу сегодня съездить в Лондон. Нужно было отправиться вчера, вместе с тетушкой, но я не сообразила, — изворачивалась Джина на ходу. — Постараюсь вернуться сегодня вечером. Если же меня что-то задержит, тогда жди завтра утром.
