— Я не собираюсь удирать, — сказала Клер, представив себе, как она должна выглядеть — волосы и ноги в песке, мокрый купальник неприятно облепил тело. — Боюсь, я нанесла непоправимый ущерб твоему ковру.
— Переживем, — буркнул он. — Я буду рядом, если тебе что-то понадобится. Только крикни.
Он собирался уйти, но, увидев, что она дрожит всем телом, тихо выругался и привлек ее к себе. Его обветренные губы прижались к ее губам с такой силой, что она застонала и ответила на его поцелуй. Когда он наконец поднял голову, Клер не пошевелилась, прижавшись к нему всем телом, закрыв глаза и ощущая бешеные удары своего сердца. Ее охватило страстное желание, и она понимала, что он не может не видеть этого.
— Маленькая дурочка, — сказал Скотт, взъерошив ее волосы. — Ты могла утонуть там сегодня ночью. Я изобью тебя до полусмерти, если ты еще раз заставишь меня пережить такие минуты!
Когда дверь за ним закрылась, Клер, пошатываясь, направилась к ванне, чтобы выключить воду. Она подошла к душевой кабинке, сбросила купальник, прополоскала его и положила на стоявшую рядом скамеечку. Промыв и высушив волосы полотенцем, опустилась в горячую воду и легла на спину, чувствуя, как тепло разливается по всему ее телу. Теперь она обязана Скотту жизнью. Эта мысль молотком стучала у нее в висках. Чем ей оплатить такой долг?
Клер вытиралась полотенцем, когда раздался стук в дверь.
— Я иду варить кофе, — сообщил Скотт. — Спускайся вниз, когда будешь готова.
Она прислушалась к звуку его удалявшихся шагов, закончила вытираться и натянула тот халат, который он ей показал. Халат, конечно, был ей слишком велик, но, подвязав его по талии поясом, ей удалось плотно запахнуть его полы. В зеркале отразилось ее бледное лицо, громадные, лихорадочно блестевшие глаза, густые прямые волосы. Клер достала из шкафчика еще одно, маленькое полотенце, соорудила из него на голове тюрбан, скорчила рожицу своему отражению и, выйдя из ванной, спустилась по лестнице.
Из радиолы лилась музыка, оркестровая пьеса, которую Клер не знала. Она уселась в стоявшее неподалеку кресло и безучастно стала слушать пластинку. Потом взгляд ее упал на часы, и оказалось, что уже давно наступила пятница.
Странно, подумала Клер, как обманчиво течение времени. Прошло чуть больше часа с тех пор, как она покинула «Фарлендз». Всего один час, а кажется, что вся отпущенная ей жизнь.
Глухое позвякивание телефона, стоявшего рядом с ней, напугало ее. Она машинально протянула руку к трубке и услышала голос телефонистки: «Соединяю. Говорите».
— Алло? — раздался затем женский голос, низкий; с приятной хрипотцой. — Это дом Лоумаса?
Клер, сделав глубокий вдох, четко произнесла:
— Да. Если вы секунду подождете, я позову мистера Лоумаса.
— Погодите! — Возникла короткая пауза. — А с кем я говорю?
С кем? Мысли Клер намного опережали ее чувства.
— Я его… секретарша, — сказала она, не успев подумать. — Как мне назвать вас, чтобы передать ему?
— Никаких имен! Пусть это будет сюрпризом. Скажите просто, что с ним хочет поговорить старый друг.
Клер положила трубку, поднялась, направилась к двери, прошла по коридору и, войдя в кухню, с напускным равнодушием сказала:
— Вам звонит старый друг.
— В такой час? — Скотт опустил на поднос кофеварку. — Кто это?
Клер подошла к плите, на которой стояло молоко:
— Идите, я послежу за ним. Похоже, звонят издалека.
Он задумчиво посмотрел на нее, прежде чем выйти из комнаты, и оставил дверь открытой, так что, после того как кончилась пластинка, Клер ясно слышала каждое сказанное им слово.
— Алло? Кто это? — Секундная пауза, потом внезапный взрыв смеха. — Мог бы догадаться! Что за мысль звонить в такой час? И почему… — Опять пауза, потом: — Да что ты говоришь? Я не… А, понятно. — (В его голосе послышалась досада, или она ошибалась?) — Нет, конечно, мы не работаем. Пьем кофе. Привлекательная? Ты прекрасно знаешь, у меня никогда не было непривлекательных секретарш. — Тон его изменился. — Когда ты думаешь вернуться в Англию? Ты…
Больше Клер ничего не слышала, потому что подошла к двери и прикрыла ее. Потом вернулась к плите, налила чашку кофе, нашла табуретку и уселась на нее. Она так и сидела с нетронутой чашкой кофе в руках, когда вернулся Скотт.
— Почему ты назвала себя моей секретаршей? — спросил он, появившись в дверях.
— Не хотела разрушать твои планы, — твердо ответила Клер.
— Разрушать мои… — Он оборвал фразу на полуслове. — Ты придаешь слишком большое значение обычному телефонному звонку, тебе не кажется?
— Разве это не так?
— Это именно так, как есть. Обычный звонок от старой знакомой, которая имеет привычку пренебрегать тем фактом, что другие могут спать, когда она бодрствует. Назваться моей секретаршей было чертовски глупо. Что плохого в правде?
— В правде? — Клер оглядела себя с натянутой улыбкой. — Я — участница новой программы вашего старого друга, он только что спас меня, я чуть не утонула в море, а сейчас меня подготавливают к участию в дальнейших действиях. Это прозвучало бы лучше?
Он сжал челюсти:
— Ты думаешь, что говоришь?
— Разве это не так? — с горечью спросила Клер. — Ты позволил бы мне уйти отсюда, не попытавшись воспользоваться возникшим преимуществом?
— Значит, так? — В его голосе появились угрожающие нотки, но она пропустила их мимо ушей.
— Я благодарна тебе за все. Ты думаешь, что я не понимаю, почему ты принес меня сюда, а не позволил вернуться в «Фарлендз?»
— Прекрасно. — Взгляд серых глаз был холоден и суров. — Прекрасно, теперь мы оба знаем, как обстоят дела, так что же? Ты обязана мне спасением твоей жизни. — Он наблюдал за изменившимся выражением ее лица с грустной улыбкой. — Тогда откуда такое смятение? Если ты знала, что за этим последует, ты должна была бы чувствовать удовлетворение, что твои догадки подтвердились, а ты удивляешься.
Клер, пошатываясь, поднялась на ноги:
— В данный момент я не чувствую ничего, кроме презрения. Я ухожу.
— Хочешь пари? — Скотт беспечно прислонился к двери, на его губах все еще играла улыбка. — Помнишь, я сказал в ту ночь, что не потащу тебя в мою берлогу, перебросив через плечо? Почему бы не сделать этого сейчас?
— Ты также сказал, что чувство должно быть взаимным, — возразила она, пытаясь уверить себя, что ни один мужчина не станет поступать так, и в то же время сомневаясь, потому что Скотт в таком настроении, как сейчас, был способен на что угодно.
— И ты отрицаешь, что испытываешь желание? — Он с насмешкой внимательно смотрел на нее. — У меня создалось другое впечатление, когда я только что поцеловал тебя в ванной. Или это было только благодарностью?
