Он выпустил ее руку и потянулся к указанному месту и завороженно коснулся голубой, неистово пульсирующей жилки. — Хочу целовать тебя сюда и сюда… — Его палец скользнул ниже и замер в ложбинке между грудей.
— Джеф, кругом люди, — умоляюще зашептала девушка.
— Люблю, когда ты произносишь мое имя! — Голос был полон чувственности, чеканные черты лица обозначились еще резче, а на скулах выступили алые пятна.
— Прошу прощения… — Он и она отпрянули друг от друга. Тактичный официант расставил заказанные блюда и поспешно ретировался.
Мэри действительно не смогла воздать должное еде и завела непринужденную беседу.
— Как поживают близнецы?
— Как всегда, шумны и активны. Опережу твой следующий вопрос: Сэм и Долли тоже превосходно себя чувствуют, но на данный момент ни один из них меня не занимает. Ты согласилась поужинать со мной только потому, что тебе нравятся мои малыши?
— Нет.
— Тогда почему ты здесь? Что за чудо заставило тебя сказать «да»? Или ты пришла только для того, чтобы меня подразнить?
— Я ужасно по тебе соскучилась! — призналась Мэри, отбросив вдруг чопорность. — Я подумала, что отказываться… глупо. Боже, что я такое говорю! — Она заерзала на стуле, панически оглядываясь в сторону выхода.
— Успокойся, — мягко произнес Джеф.
— Кажется, я пытаюсь сказать, что готова пойти на компромисс… Ты говорил, лучший способ избавиться от искушения — это ему поддаться.
— А если я ошибался?
— Исключено, — отозвалась она и добавила не без ехидства: — Всезнающий сердцеед — и вдруг ошибается?
— Что, если эффект будет обратным? — последовал быстрый вопрос в ответ на насмешку.
Мэри неуверенно улыбнулась. Именно такого исхода беседы она и боялась, а ведь Джефу следовало бы понять, что дерзкая хищница Сандра не для него. А вот она, скромная девушка, искренне любит его, ничего не требуя взамен. Разница очевидна…
— Ты хочешь сказать, что передумал? И уже не желаешь, чтобы я стала твоей? Этой же ночью… — Мэри жаждала принадлежать ему до самой смерти, но излишняя откровенность показалась вдруг неуместной. Еще одно слово — и все кончено. Она с трудом справлялась с паникой, а ведь все свои надежды возлагала на этот вечер. Но, в конце концов, этот человек никогда не говорил с нею о любви — только о чисто физическом влечении. Не слишком ли она размечталась? Что должен увидеть в ней он, что заставило бы его реально представить свое будущее?
— И ты еще спрашиваешь? — удивленно вскинул брови Джеф. — После всего, что случилось…
— По-твоему, я все испортила или тороплю события? — невинно спросила Мэри и опустила глаза.
— Хочешь, чтобы я искренне ответил?
— Да, — ответила она, не поднимая головы.
— Хорошо, попробую все объяснить. — Джеф вскочил и помог даме встать.
— Куда ты? — встревоженно спросила она, роняя салфетку.
— Хочу показать тебе свой номер. Извини, я забыл сказать, что остановился именно в этом отеле. — Джеф небрежно подписал счет подоспевшему официанту и увлек Мэри к выходу.
— Ты уже дважды забыл сегодня о чем-то.
— А-а, ты хочешь, чтобы я торопил события? — усмехнулся он и направился к двери на лестницу.
— А лифт?..
— Если я окажусь с тобою в лифте, я начну целовать тебя прямо там.
— Ну хорошо, меня устроит и лестница, — слабо улыбнулась девушка.
— Что за милые покои! — пришла в восторг Мэри, обводя взглядом просторный номер.
— Восхитительные! — согласился Джеф, снимая пиджак и швыряя его на кровать. Затем ослабил галстук, включил ночник и погасил основной свет.
— Ты здесь всегда останавливаешься?
— Нет, я это сделал ради тебя. Иди ко мне. — Низкий, с хрипотцой, голос звучал так призывно, что не было сил противиться.
Она сбросила туфли на высоких каблуках; густой ворс ковра приятно щекотал ступню.
— Мы так и не поужинали. — Мэри робко подняла взгляд.
— А если мне не терпится заняться с тобой любовью? Страстно, неистово, безумно. Опережая твои следующие вопросы, скажу, что нахожу меблировку довольно бесцветной, а смотреть телевизор мне не хочется.
— Я вовсе не собиралась этого говорить!
— Внизу ты так не нервничала.
Боже, Джеф наверняка предвкушает нечто еще неведомое ему, с замирающим сердцем думала девушка. Он всерьез полагает, что имеет дело с искушенной соблазнительницей, а на самом-то деле!.. — Я очень давно… Наверное, мне следует тебя предупредить… Ох, черт! — воскликнула она, заламывая руки.
— Ты пытаешься сообщить мне о том, что ты девственница?
— Физиологически — да, — отозвалась она, обдумав вопрос со всех сторон.
— Что ты хочешь сказать? — ошеломленно переспросил Джеф. Ему и в голову не приходило, что эта девушка, воплощение чувственной, манящей красоты, неопытна в вопросах обольщения. Он испытал самое настоящее потрясение, а в следующее мгновение в сознании вспыхнула упоительная, дерзкая, исполненная первобытного восторга мысль: он будет первым! Все прочее его нисколько не волновало. К своему предшественнику, показавшему себя с худшей стороны, он испытывал что-то вроде жалости.
— Ты шокирован? — Мэри глубоко вздохнула, поморщившись от досадного воспоминания. Этим событием своей жизни она отнюдь не гордилась, поскольку в ту пору была молода и глупа, а позже предпочла решительно выбросить позорный эпизод из памяти, а не казнить себя за ошибку.
Зато это был урок: секс без глубокой эмоциональной подоплеки не имеет смысла. Теперь она стала старше и, возможно, мудрее. Она полюбила!
— Меня трудно шокировать, — заметил Джеф, глядя на встревоженное личико.
— В балетной труппе у меня был приятель. Он до сих пор танцует… и, кстати говоря, очень известен. Мы были на сцене в паре, и в жизни держались друг друга. Однажды нас пригласили на вечеринку, а потом все разошлись по спальням, а мы… в общем, остались одни. Он слишком много выпил, а я… трудно все это объяснить…
Мэри и не пыталась оправдываться. Да, той ночью она совершила откровенную глупость! Стэн был настойчив, но это ее не извиняло. Она могла бы остановить его, если бы захотела.
— Ну, если угодно, меня мучило любопытство. Все вокруг наперебой болтали об этом… о сексе, и мне захотелось попробовать. Так что я не девственница, во всяком случае, я так считаю.
— То есть?.. Ничего не понимаю? — недоуменно вперился в нее Джеф.
— Ну, все получилось хуже не придумаешь. По моей вине. — Мэри сделала глубокий вдох, готовясь к постыдному признанию. — Я все испортила…
— И как же тебе это удалось?
