Теперь, когда тяжелое испытание осталось позади, на нее навалилась сонливость, и, когда они приехали в Лондон, Эвелин продолжала крепко спать. Ее лицо, на которое падали мягкие тени, казалось по-детски беззащитным. Уоррен долго смотрел на нее со странным выражением нежности и горечи, после чего с сожалением разбудил поцелуем.
— Неужели я заснула? — встрепенулась Эвелин. — Прости, но, должно быть, дорога утомила и тебя.
— Ни в коей мере, — вежливо ответил Уоррен.
Он проводил ее до дверей, подождал, пока Эвелин повернула ключ, но вместо того, чтобы, как обычно, пожелать спокойной ночи, Уоррен взял ее за руки и, заглядывая в глаза, спросил:
— Ты не против, если я останусь?
Он впервые попросил об этом, хотя Эвелин часто ждала этих слов. В конце концов, он собирается жениться на ней, и вполне достоин вознаграждения, не так ли? Она закусила губу и молча покачала головой, не в силах найти слов для вежливого отказа.
Эвелин не увидела — почувствовала его разочарование.
— Что ж, спокойной ночи. Прошу прощения, но несколько дней я буду занят. В среду вечером я покончу с дедами, и мы окончательно определимся со свадьбой.
— Да. Хорошо. Спокойной ночи.
Позже Эвелин пришло в голову, что последние слова Уоррена прозвучали едва ли не угрожающе, потому что она отказывалась безоговорочно принять его пожелания относительно свадьбы. Уоррен хотел венчаться в Норфолке, и чтобы Эвелин была в белом. Но для Эвелин предстать перед алтарем в белом подвенечном платье было сродни лицемерию. Неважно, что так поступают тысячи и тысячи невест, находящихся, как и она, в «интересном» положении. Эвелин считала, что поступила бы неправильно, и не собиралась отступаться от своего убеждения. Не говоря уже о том факте, что они идут под венец не по любви. Эвелин хотела зарегистрировать брак в муниципалитете, тут же в Лондоне, и задним числом дать знать и своим родителям, и родителям Уоррена.
Когда Уоррен появился у нее в среду, Эвелин была готова всеми силами отстаивать свою точку зрения, поставив вопрос ребром. Но Уоррен, как обычно, подождал, пока она выпустит пар, после чего сообщил, что согласен на регистрацию в муниципалитете.
— Я уже обо всем договорился. Мы станем мужем и женой через две недели, в субботу.
— Уже договорился? — возмущенно уставилась на него Эвелин. — Мог бы сначала справиться, устраивает ли меня этот день!
— Конечно, если ты успела обручиться с кем-то еще, я готов все отменить.
— Нет, я ни с кем не обручалась, кроме тебя, — рассмеялась Эвелин. — Спасибо, что больше не настаиваешь на венчании. Сомневаюсь, вынесла ли я бы все эти примерки, одевания и удивленные взгляды родственников. Тем более что… что все это притворство.
— Я уже созвонился с родителями, твоими и моими, и назвал им дату свадьбы, — обескураженно признался Уоррен и поспешно добавил: — Но предупредил, что церемония пройдет очень скромно и присутствовать будут только они.
— Ты не имел на это права! — вскипела Эвелин. — Они… они все поймут! Должно быть, уже догадались.
— Да, скорее всего, — спокойно подтвердил Уоррен.
Ее голос упал до шепота, когда Эвелин с трудом спросила:
— И что они сказали?
— Что приедут. Что же еще?
Эвелин бросилась на диван и закрылась подушкой, глухо простонав:
— Отец убьет меня…
— Скорее всего, мистер Брокуэй разрядит свой дробовик в меня, — рассмеялся Уоррен. — Твой отец уже намекал, что весьма метко стреляет. — Он присел на корточки рядом с Эвелин и приподнял подушку. — Ты закрыла створки, или в раковине найдется место для кого-то еще?
— Как бы я хотела, чтобы ты им ничего не говорил!
— Рано или поздно они все равно узнают. — Уоррен стал гладить ее по голове, приговаривая: — Не стоит волноваться. Через пару недель все войдет в норму. Мне жаль лишь, что переезд в новый офис не позволит нам уехать и провести медовый месяц как полагается. Мы сможем себе позволить уезжать лишь на уик-энд, но, обещаю, как только появится возможность, я утащу тебя куда-нибудь в жутко экзотическое место.
— Я бы с удовольствием. — Эвелин обвела взглядом комнату. — Мне будет не хватать этой квартиры.
— Естественно. Но у меня будет куда удобнее, пока мы не найдем подходящий дом с садом для ребенка.
Ребенок, подумала она. Теперь все будет крутиться вокруг него. И, наверное, до конца жизни. Именно поэтому я через две недели выхожу замуж. Мне предстоит стать миссис Уоррен Хантер, а от Эвелин Брокуэй, деловой женщины, ничего не останется, кроме воспоминаний. Я буду женой Уоррена, матерью моего ребенка, дочерью своих родителей, сестрой Розалинды — но где же я, где же я сама?
— О чем ты думаешь?
Посмотрев на Уоррена, она в очередной раз осознала, как он хорош. Должно быть, его любили много женщин, возможно даже, кто-то пытался заманить его в западню, но он умело избегал ловушек. Тем не менее нам предстоит стать мужем и женой, хотя мы не успели стать даже любовниками — в полном смысле слова.
Эвелин стало грустно и тоскливо.
— Мы будем мужем и женой, — задумчиво сказала она. — И больше не будет ни тебя, ни меня.
— Да, не будет.
Уоррен начал целовать ее, и Эвелин с готовностью отвечала. Она лишь застонала, когда Уоррен расстегнул пуговицы на ее блузке и стал ласкать груди, но, когда он расстегнул молнию ее джинсов, Эвелин сразу же попыталась отодвинуться.
— Мы не повредим ребенку, милая, — горячо зашептал он, — если займемся любовью: срок еще небольшой.
Она в отчаянии заломила руки.
— Да, я знаю, но… А нельзя ли потом?.. Ведь мы через две недели поженимся.
— Значит, ты хочешь подождать до этого времени, — мрачно усмехнулся Уоррен. — Я правильно понял?
Она умоляюще взглянула на него.
— Да. Прошу тебя.
Уоррен помедлил, борясь с искушением, но все же сдался.
— Ладно, если ты так хочешь. Подождем до свадьбы. — Внезапно он хрипло рассмеялся. — В нашем-то положении… с трудом могу поверить!
Погода для свадебного торжества выдалась как нельзя лучше, но Эвелин этому не радовалась. Она была комком нервов, а под глазами после бессонной ночи лежали темные тени. Ее родители приехали накануне, и весь вечер она провела с ними в гостинице. Радоваться общению Эвелин не пришлось: мистер Брокуэй, который никогда не стеснялся в выражениях, был откровенно разгневан, а мать не скрывала недовольства пренебрежением традициями и несколько раз повторила:
— Ты могла бы организовать приличную свадьбу, а не прятаться от людей.
В конце концов Эвелин взорвалась:
— Вы должны радоваться, что я вообще выхожу замуж! Я не хотела брака! И вообще это не моя идея!
