— Вы всегда срубаете собственную елку? — С завистью Линда подумала о походах на елочные базары, которые обычно устраивались на парковочной площадке какой-нибудь брошенной бензоколонки под тентом. — Должно быть, вашей дочке это очень нравилось.
Она сознавала, что рискует, упоминая Джейн, но, в конце концов, противоестественно вести себя так, как Брук. Лин понимала его неохоту говорить о дочери, она сама не могла говорить об отце еще долго после его смерти. Но постепенно поняла, что избегать этих тем нельзя, говорить нужно, хотя бы для того, чтобы сохранить воспоминания в чистоте, не дать им стереться.
Рука Брука шевельнулась, но голос прозвучал ровно и вежливо.
— Я думаю, да. Обычно Тролль брал ее с собой. Я никогда не мог вовремя вернуться с работы.
— Никогда?
— Никогда. — Тони остановился перед невысокой елкой. — Как насчет этой? — Отпустив ее руку, он провел ладонью по стволу. — Нет, ствол не достаточно прямой.
Девушка осмотрела ближайшие деревья. Они были все такие ладные и красивые, что выбрать, казалось, невозможно. Немного поодаль восемь или девять елок составляли круг. Если смотреть на их высокие верхушки, создавалось впечатление шпилей средневекового замка.
— Как необычно! — Линда указала на поразившие ее деревья.
Брук почему-то засмеялся.
— Да, — наконец сказал он. — Мы с сестрой играли здесь в детстве. Представляли, что это старое аббатство. — Он отвернулся, как будто теперь это его ничуть не трогало. — Пойдемте. Давайте посмотрим, сможем ли мы здесь что-нибудь выбрать.
Спустя полчаса они все еще искали, выбирали, обсуждая каждое дерево, споря по любому поводу и наслаждаясь каждой минутой общения. Энтони решил, что это не охота, а поиск. Поиск самой лучшей рождественской елки.
Лин падала от усталости, но Тони был непреклонен. Эта слишком высокая, та слишком низкая, та недостаточно густая, а большинство, по мнению хозяина, не той формы.
— Нет, — в очередной раз качал головой Брук, отвергая предложенный Линдой экземпляр, — Слишком тяжелая верхушка.
Она округлила глаза.
— Для человека, который вообще не хотел украшать елку к празднику, вы чрезмерно придирчивы. Если нам повезет, мы отыщем елку, которая вам понравится, как раз к следующему Рождеству.
— Я не придирчив, — возразил Брук с обычной своей ухмылочкой и продолжал осматривать деревья. — Я просто разборчив.
— Да, я заметила. — Наклонившись, Лин зачерпнула снега и принялась лепить снежок. — Вы просто невыносимы. — Она запустила снежок ему в голову.
Разумеется, она промазала, и снежок улетел куда-то между елок, которые они забраковали по какой-то причине час назад. Он круто повернулся, его глаза угрожающе расширились.
— Не очень умная выходка, — медленно произнес Тони.
— В самом деле? — Она прикусила губу, стараясь сохранить независимый вид. — Почему же?
Он направился к ней, размашисто и уверенно ступая по глубокому снегу.
— Потому что вы промазали. А основное правило гласит: не кидать снежок, пока не увидишь глаза противника. Слышали об этом?
— Гм… Звучит как будто знакомо. — Линда невольно отступила, глядя, как он приближается, словно гибкий черный хищник, с легкостью преодолевая разделяющее их расстояние. Смешно, но внутри шевельнулся страх, и девушка сделала назад еще несколько шагов, пока не почувствовала прикосновение мягкой хвои.
Отступать дальше было некуда, и она быстро наклонилась, чтобы сделать новый снежок. Но Брук был уже рядом. Он взял ее за плечи и заставил выпрямиться.
— А-а, плутовка… — Низкий голос Энтони звучал с хрипотцой. Он посмотрел на маленький снежок в ее руках: не больше, чем мячик для гольфа. — Вы ведь не собирались это кинуть в меня, правда?
Глядя прямо в глаза, он слегка потряс ее плечи. Потеряв равновесие, девушка была вынуждена сделать шаг назад. С потревоженных веток посыпался снег. Брук подтолкнул ее, низкие ветви раздвинулись, и она почувствовала острый и свежий запах хвои. Энтони все наступал, и наконец Линда уперлась спиной в ствол.
— Не собирались? — спросил он снова, скользя ладонью по ее руке от плеча до пальцев, все еще сжимавших снежок.
— Я подумывала об этом, — храбро сказала Линда, но дрожь в голосе выдала ее.
— Не надо, — мягко сказал Брук. — Не сейчас. Сначала я вам кое-что скажу. — Он перевел взгляд на ее губы, и девушка затрепетала. — А потом, если у вас не пройдет желание швырнуть в меня снежок, обещаю, что не буду мешать.
Лин почувствовала внезапную слабость. Пальцы сами собой разжались, не в силах удержать маленький бесформенный комочек снега.
— Хорошо, — кивнула она, заинтригованная, но и одурманенная запахом хвои и близостью Энтони, не понимая, о чем идет речь.
— Это может показаться неожиданным. — Он не отводил глаз от ее лица. — Но я надеюсь, вы оцените.
— Что? — выдохнула Лин, облизывая внезапно пересохшие губы.
Он протянул руку и стряхнул снег с ее волос. Ее тут же окатила горячая волна, способная, наверное, растопить любое количество снега.
— Случалось вам искать что-то очень важное, без чего вы не можете жить, но это что-то все время ускользает от вас?
Линда кивнула, все еще ошеломленная, не понимая, о чем он.
— Я думаю, да.
— И иногда даже кажется, что вы нашли то, что искали, но по каким-то причинам это оказывается не тем? И вы знаете, что должны продолжать поиски, пока не найдете то, что нужно? — Она снова кивнула, очарованная чувственной красотой глубокого голоса. Он улыбнулся. — А потом, когда вы уже почти не надеетесь, вдруг оказывается, что вот же оно, прямо перед вами.
Она поймала себя на том, что почти не дышит, с трудом улавливая смысл слов, просто следит как завороженная за движениями полных, властных, притягивающих губ.
— Вы нашли? — по-прежнему не дыша, прошептала она.
— Да, — подтвердил он, — Именно здесь. Именно сейчас.
Энтони осторожно взял ее руку, аккуратно снял перчатку и приложил ладонь к стволу елки, у которой они стояли. И медленно провел ее ладошкой по шершавой коре.
— Я нашел то, что искал, — сказал он, и она наконец, хотя и слишком поздно, увидела озорные искорки в его глазах. — Я нашел превосходную рождественскую елку.
Позже, разыскивая елочные украшения на чердаке, она не могла вспомнить эту выходку Брука без желания кинуть ему в брюки пригоршню снега. Шутка и в самом деле вызвала настоящую битву со швырянием снежков, убеганием, спотыканием и паданием в снег, с возней в сугробе.
Взрывы смеха отдавались в морозном воздухе, как перезвоны колокольчиков.
