Он скользнул взглядом по фигуре Энди, сидевшей прямо напротив него. Мда, если он не хочет отвлекаться, тогда что же он, скажите на милость, здесь делает вместе с ней?
Энди была восхитительно хороша. Она немного подвела свои огромные глаза, и теперь благодаря косметике они стали еще более лучистыми. Рассыпавшиеся по плечам упругие локоны блестели. У него чуть сердце не остановилось, когда он увидел ее в дверях номера мотеля несколько минут назад в этом наряде, который так выгодно подчеркивает ее тонкую талию и длинные стройные ноги. Он явно ведет себя крайне неосмотрительно.
— Расскажи о твоих занятиях искусством, — сказал он, меняя тему разговора.
Энди положила вилку на стол.
— Что именно тебя интересует?
— Ты говорила, что хотела бы учить детей, — напомнил он.
— Да, хотела бы, — медленно проговорила она.
— Если это твоя мечта, ты должна ее осуществить. — Трой принялся за салат, не переставая наблюдать за Энди. — Уверен, дети тебя бы обожали, — добавил он.
Ее лицо расплылось в улыбке.
— Спасибо, — тихо поблагодарила она.
Трой улыбнулся в ответ, неожиданно подумав, что за весь вечер сегодня они еще ни разу не поспорили.
Официантка принесла моллюсков. Еда оказалась очень свежей и вкусной, и они с жадностью на нее набросились.
Когда они вышли из ресторана, уже стемнело. Энди сказала, что хочет увидеть океан, и они прошли пешком несколько кварталов, пересекли шоссе, проложенное вдоль тихоокеанского побережья, и оказались на общественном пляже. Волны с шумом накатывались на берег, в свете луны мерцали серебряные дорожки. Они неторопливо шли босиком по сырому песку; шли долго, не проронив ни слова.
— Спасибо тебе за сегодняшний вечер, — сказала Энди, когда они вернулись в мотель. Они стояли на тротуаре около двери ее номера. На стоянке около мотеля было тихо: все постояльцы, наверное, уже давно разбрелись по своим комнатам. — Я чудесно провела время.
— Я тоже, — отозвался Трой.
— Вообще-то я должна бы поблагодарить тебя не только за этот ужин, — медленно продолжила она. — Я доставила тебе столько хлопот, бесцеремонно нарушив твой график. Все время мешала тебе, спорила по всякому поводу и без повода, даже когда ты был прав…
Она внезапно замолчала, спохватившись, что чуть было не призналась в чем-то очень важном.
— Даже когда я был прав? — поймал ее на слове Трой. — Прав в чем?
Энди отвела взгляд.
Трой взял ее за подбородок, не дав отвернуться.
— Прав в чем, Энди? — мягко, но настойчиво переспросил он. У него были такие темные, такие страстные глаза, что она не могла отвести от них взгляд. Они притягивали, требуя сказать правду.
— Прав в том, что… — Она хотела солгать, но не смогла.
— В том, что?.. — Трой придвинулся к ней еще ближе.
Она громко сглотнула, попыталась что-то сказать, но у нее как будто пропал голос.
Теперь он стоял так близко, что еще чуть-чуть — и их губы сомкнутся в поцелуе.
— В чем прав, Энди?
— В том, что меня тянет к тебе, — выпалила она.
Он широко улыбнулся, довольный, ей даже захотелось пихнуть его в живот, но вместо этого она вдруг почувствовала, что сама начинает улыбаться.
— Энди!
— Что?
— Я тебя сейчас поцелую.
Дрожь пробежала у нее по спине: она уже предвкушала наслаждение.
— Ладно.
— Я хотел предупредить тебя, чтобы ты потом не могла сказать, будто я грубо с тобой обошелся или что-нибудь в этом роде.
— Я не скажу.
— Отлично.
Он наклонил голову и приник к ее губам. Она едва успела зажмурить глаза. Этот поцелуй был совсем не похож на прежний — горячий и страстный. На этот раз он коснулся ее так нежно, так бережно, что она едва не растаяла.
Это был настоящий поцелуй, который согрел ее изнутри. Она обхватила Троя за шею и полностью отдалась ему, ничего не замечая вокруг, твердо зная лишь одно: ее мягкое, нежное тело было в сильных и надежных руках. Она пребывала в каком-то божественном опьянении, полностью растворившись во власти его поцелуев.
Потихоньку его губы начали ласкать ее веки, щеки, шею. Ее охватило мирное ощущение счастья и безмятежного покоя. Каждый нерв, каждая клеточка откликались на его прикосновения, и она тихо постанывала от удовольствия.
— О, Трой!
— О… нет! — Трой с трудом оторвался от нее.
Энди открыла глаза, непонимающе заморгала, почти ослепленная фарами, светившими ей прямо в лицо.
Она даже не слышала, как подъехала машина. Смутившись, Энди отодвинулась назад и, сощурившись, перевела взгляд на Троя. Он с явной досадой смотрел на подъехавшую машину.
Потом фары погасли, и из автомобиля вышли мужчина и женщина, пристально посмотрели на Энди и Троя, а затем подошли к багажнику и принялись рыться в нем. Они вытащили чемоданы и направились в номер, как раз рядом с комнатой Энди.
Послышалось звяканье замка, и дверь за ними захлопнулась. Энди взглянула на Троя.
— Мне очень жаль, что так получилось. — Он робко ей улыбнулся.
Энди улыбнулась в ответ.
— Прямо скажем, тротуар — не лучшее место для… гм… — Ей было стыдно, и она не смогла закончить фразу.
— Для того, чтобы выставлять напоказ свои чувства? — подхватил Трой.
— Вот именно. — Жар снова прилил к ее щекам. Она порылась в кармане шорт и вытащила ключ от своего номера. — Пожалуй, уже поздно. А тебе наверняка надо завтра рано выехать. — Она никак не могла попасть ключом в замочную скважину. От нервного напряжения пальцы не слушались ее. Трой взял у нее ключ и открыл дверь.
Ступив на порог, она обернулась.
Ей не хотелось, чтобы он уходил, но события и без того развивались слишком быстро.
— Спокойной ночи, — попрощалась она.
Трой словно прирос к дверям ее номера. Ему до смерти не хотелось, чтобы кончался этот вечер. Ему хотелось схватить Энди на руки и внести в комнату. В любую, безразлично какую, и всю ночь заниматься с ней любовью. И весь следующий день в придачу.
Притормози, напомнил он самому себе, притормози.
— Спокойной ночи, — сказал Трой и протянул ей ключ от номера, который все еще держал в руке. Он пошел к себе, где его ждал холодный душ — как раз то, что ему позарез сейчас нужно.
— И откуда же вы? — поинтересовалась официантка на стоянке в Арканзасе, поставив перед Троем тарелку с огромным куском яблочного пирога. Уткнувшись в блокнот, она занялась подсчетом стоимости их обеда.
Энди промолчала, предоставив Трою вести беседу.
— Из округа Колумбия, — ответил он.
Официантка оторвала чек и положила его на стол.
