Он воздел руки к небу:
— Ничего, кроме того, что это тяжелый труд и нет…
— Будущего, — закончила за него Велвет. — Знаешь, кто ты, Джексон? Ты сноб. И я больше не хочу иметь с тобой дела. Знаешь, я думала, что влюбилась в тебя, но это пройдет. Ты не любишь меня, и это видно невооруженным взглядом.
И Велвет дала ему пощечину.
— Где ты была? — спросила Берди.
Велвет замерла на месте. Она надеялась пробраться в комнату на цыпочках, не побеспокоив бабушку. Но удача ей и здесь изменила.
Отдышавшись, Велвет подумала о маленькой лжи во имя спасения. Но лишь одного взгляда на лицо бабушки было достаточно, чтобы понять, что не стоит и пытаться. И девушка решила улизнуть от ответа.
— Ты рано проснулась? — спросила она.
— Я всегда встаю в это время. — Сверлящий взгляд Берди пригвоздил Велвет к месту, хотя соблазн немедленно сбежать был велик. Преодолевая неловкость, девушка распрямила плечи.
— Ты мне скажешь наконец, где была всю ночь?
— С Джексоном.
Сделав очередной глоток кофе, Берди пристально посмотрела на внучку:
— О-о.
— Что означает «о-о»?
Берди улыбнулась:
— Ну как, все прошло хорошо?
Велвет бросила ботинки, которые держала в руках, на пол и упала на зеленый диван.
— Не совсем.
— Надо было потратить столько времени, чтобы не получить удовольствия!
Велвет повернулась к бабушке. Та определенно оставалась спокойной.
— Ты шутишь?
— Нет. Ты ведь была с Джексоном.
— Да, должно быть, шутишь.
— Было бы мило с твоей стороны позвонить.
Девушка вздрогнула. Бабушка была права, действительно надо было позвонить, но она даже не подумала об этом. Она была всецело поглощена Джексоном.
— Не переживай, такого больше не повторится.
— Почему?
— Мы поссорились.
— Все пары ссорятся.
— Мы не пара, бабушка, никогда ею не были и, по-видимому, не будем. Я не достойна его.
Берди выпрямилась и поставила чашку на стол.
— Этот парень сказал тебе такое?
Велвет тихо улыбнулась, услышав знакомый рык своей бабушки.
— Он не сказал прямо.
— А что же сказал этот болван, бесполезный кусок мужской плоти?
Велвет не выдержала и рассмеялась:
— Бабушка!
— Да он не стоит и гроша ломаного, особенно если принять во внимание, что он воспользовался моментом, а потом оскорбил тебя.
Вернувшись мысленно к прошедшей ночи, наполненной страстью и пылающими эмоциями, Велвет отрицательно покачала головой:
— Нет, он не воспользовался мной. Я сама, по своей воле оказалась в его объятиях.
— Это даже хуже.
— Он устроил для меня собеседование в школе.
— Он? Как?
— Один из приятелей Джексона был у него в долгу. Через этого друга он и проделал все это.
— Но почему?
— Потому что он хотел, чтобы у меня была настоящая работа: стабильная и с будущим — все, что угодно, только не жалкая официантка в захудалой забегаловке.
— Да, это дерзко с его стороны.
— Не сомневайся, я сказала ему все, что думаю на этот счет. — Велвет провела рукой по спутавшимся волосам. — Все кончено. Если, конечно, что-либо вообще было. — Слезы, назревавшие еще по дороге домой, блеснули на ресницах. Девушка закрыла глаза. Она не хотела плакать из-за человека, недостойного ее Слез. Она будет внушать себе эту мысль, пока сама в нее не поверит.
— Иди ко мне, девочка. — Бабушка тихонько села рядом, приняв в свои старческие объятия любимую внучку, и стала успокаивать ее как маленькую девочку.
— Я люблю его, бабушка. — Это признание высвободило слезы.
Любящая бабушка баюкала рыдающую Велли. Это был один из немногих моментов, когда Велвет чувствовала теплоту и заботу о себе. У бабушки была отзывчивая душа. Она исцеляла больное сердце нежными словами и легким поглаживанием узловатой руки.
Как часто мать бранила Велвет за бесполезные слезы, убеждая ее, что это не сулит ничего, кроме опухших глаз и больной головы, что, в свою очередь, отрицательно скажется на улыбке. Не разрешалось плакать даже после очередного выигранного конкурса. Но бабушку не беспокоили ни припухшие веки, ни покрасневший нос внучки. Осознание этого приносило облегчение.
Немного успокоившись, Велвет выпрямилась и, подняв влажные глаза на Берди, попыталась улыбнуться:
— Что мне теперь делать?
— Держись. Худшее осталось в прошлом.
Вздохнув, Велвет отерла слезы со щек.
— Это правда. Так ты не сердишься, что я не ночевала дома?
— Ты предохранялась?
Велвет почувствовала, как ее глаза округлились от удивления. Она никогда ни за что не подумала бы, что бабушка может задать такой вопрос.
— Да, мэм.
— Хорошо. — Берди пытливо заглянула в глаза Велвет. — Велли, ты достаточно взрослая, чтобы принимать решения. Я не могу осуждать твои поступки независимо от того, что я думаю по этому поводу. Тебе жить с последствиями твоих решений, не мне.
— Да, мэм.
— Хочешь кофе?
— Я бы с удовольствием, но у меня осталось время только на то, чтобы принять душ и одеться. Пора отправляться на мою никчемную работу в кафе.
Берди заглянула внучке в глаза.
— Я налью тебе чашку, попьешь, пока будешь собираться.
— Спасибо, бабушка. — Велвет поднялась и пошла к себе в комнату. — Как наш больной?
— Малыш храпит в моей комнате. Таблетки хорошо на него действуют. Интересно, можно ли будет добыть их еще, когда он выздоровеет. — Глаза Берди сощурились в улыбке.
— Не знаю, бабушка. Этот маленький разбойник неуправляем в своем обычном состоянии. Не представляю, что будет, если его слегка стимулировать медикаментами.
— Ну наконец-то. Я уже подумывала о том, чтобы начать поиски. — Громкий голос Бетти прокатился по все еще пустому кафе, когда Велвет толкнула входную дверь.
— Доброе утро. — Велвет была совершенно истощена. Та энергия, которая еще оставалась после ночи с Джексоном, была напрочь выплакана на груди у Берди. Девушка также понимала, что заплаканные глаза и красный нос выдают ее с головой. Но она хотела отработать свою смену.
— Тяжелая ночь? — поинтересовалась подруга. В ее голосе звучало любопытство.
— Можно и так сказать. Не возражаешь, если я сегодня буду у стойки?
— Хорошо. Хочешь… поговорить? — На лице Бетти можно было прочесть много вопросов, на которые Велвет не хотелось отвечать.
— Нет, спасибо. Я справлюсь, — скупо улыбнулась Велвет и отправилась принимать у клиента заказ.
Спустя час Велвет почувствовала, что опустошение прошло и его место заняла покорность судьбе. Это придало ей немного сил, которых, как надеялась Велли, должно было хватить на остаток дня.
