Баронесса вздохнула, отпила немного воды из стакана и после небольшой паузы продолжила:
— Конечно, Стюарт любил отца, заботился о нем и оберегал от волнений. Но ведь против природы не пойдешь! Посуди сама, Ариэль. Разве это нормально, когда здоровый мужчина двадцати семи лет месяцами не спит с женщиной? Присутствие в Хемилтон-парке Петиции ничего не меняло: в то время интимные отношения между ними уже прекратились. Понятно, что в такой обстановке характер Стюарта неминуемо должен был испортиться.
— Да, понимаю, — вздохнула Ариэль.
— Проще говоря, он сделался невыносимым. Я уже не знала, что и предпринять. Да я и не могла повлиять на Стюарта, потому что с ним было невозможно нормально разговаривать. И вдруг появляешься ты. — Баронесса с умилением посмотрела на Ариэль. — И мой внук начинает меняться, словно по мановению волшебной палочки. Он ожил рядом с тобой, преобразился, подобно заброшенному саду, за которым снова начала ухаживать заботливая рука садовника. Он подобрел, стал мягче, отзывчивей, спокойней. И я приписываю все эти благодатные перемены исключительно твоему влиянию. Без сомнения, само провидение послало тебя в наш дом. Или, точнее сказать, забросило Стюарта в твои края.
Перестаньте, Джоанна, вы преувеличиваете, — смущенно пробормотала Ариэль. — Я не думаю, что могла так сильно повлиять на Стюарта. Во-первых, я совсем к этому не стремилась, а во-вторых, разве можно повлиять на такого упрямого человека, как Стюарт?
По губам баронессы скользнула лукавая усмешка.
— Дорогая моя, если бы ты задалась целью изменить Стюарта, у тебя наверняка ничего бы не вышло: Стюарт ощетинивается при малейшей попытке давления, даже при одном подозрении, что на него собираются его оказать. Такие вещи обычно происходят сами собой. Даже самый трудный мужчина меняется под влиянием женщины, которую любит. А Стюарт не просто любит тебя, он тебя боготворит.
— Вы фантазерка, Джоанна, — с нервным смешком возразила Ариэль. — Стюарт вовсе не любит меня так сильно, как вам кажется. Просто… я устраиваю его в качестве жены.
Баронесса отрицательно покачала головой.
— Нет, дорогая, ты ошибаешься. Он действительно любит тебя. Со стороны такие вещи видней.
— Но, простите, разве он когда-нибудь говорил вам об этом?
— Стюарт? Нет, конечно! Но ведь я не слепая и прекрасно все вижу. Я допускаю мысль, что он женился на тебе не из сердечной привязанности, а лишь для того, чтобы отвадить Летти от дома. — Старушка торжествующе рассмеялась, увидев, как изумленно вытянулось при этих словах лицо Ариэль. — Но теперь все изменилось. И я ужасно этому рада. Моя заветная мечта — увидеть внука счастливым — сбывается прямо на глазах.
— О, Джоанна! — только и смогла вымолвить Ариэль.
— Теперь мне остается молить провидение лишь об одном, — мечтательно продолжала баронесса, — чтобы оно послало Хемилтон-парку долгожданного наследника. Но, конечно, и пара девчонок в придачу к мальчугану тоже не помешали бы. А то в последние пятьдесят лет в Хемилтон-парке отчаянно не хватает женщин. А общество прекрасных дам, как известно, всегда действует на мужчин благотворно…
Баронесса говорила и говорила без остановки, но Ариэль уже не слушала ее. Каким-то чудом ей удалось сохранить внешнее спокойствие и даже продолжать улыбаться. Но внутри у нее стало темно и пусто, словно в заброшенном доме.
Долгожданного наследника… Милосердное небо, и как она могла настолько увлечься новыми впечатлениями, что забыла о своей главной проблеме?! Добрая леди Джоанна могла сколь угодно молить провидение, не подозревая, что ее мольбы все равно не будут услышаны. Потому что Ариэль не могла подарить Стюарту наследника. Ни мальчика, ни девочку… вообще никого. Она была бесплодна. К этому плачевному состоянию привел ее неудачный аборт.
Интересно, задумывался ли Стюарт о возможности иметь от нее ребенка? Вероятно, эта мысль пока что не приходила ему в голову. А ведь они все эти пять недель занимались любовью без предохранения! За этот период у Ариэль уже прошли месячные… А могли бы и не пройти, если бы она была здорова. Но, похоже, Стюарт был слишком увлечен своими чувствами и переживаниями, чтобы думать еще о каком-то там наследнике. Сейчас для него было важным совсем не это. Перед ним стояла другая задача:
покорить сердце Ариэль и убедить ее не разводиться с ним. А потом…
А потом этот вопрос непременно встанет перед нами, с отчаянно бьющимся сердцем подумала Ариэль. И тогда прекрасной сказке наступит конец. Потому что Стюарту нужен наследник. Не ребенок, а именно наследник, продолжатель рода! Поэтому вариант с приемным ребенком, устраивающий многие обычные семьи, здесь однозначно не проходит.
— Что случилось, детка, тебе нехорошо?
— Что? — Ариэль встрепенулась и поспешно вернула на лицо улыбку. — Да нет, Джоанна, с чего вы взяли?
— Ты что-то побледнела.
— В самом деле? — с хорошо разыгранным удивлением спросила Ариэль. — Ну да… Честно говоря, меня немного пугает предстоящий бал. Понимаете, ведь мне никогда не доводилось… гм… участвовать в подобных мероприятиях…
Боже мой, Ариэль, какие глупости! — рассмеялась баронесса. — Нашла о чем беспокоиться. Да пусть только кто-нибудь из этих надутых англичан попробует бросить на тебя косой взгляд! Уж я им тогда задам! А впрочем, — успокаивающе прибавила она, — уверяю тебя, что никаких неприятностей произойти не может. Люди приедут на маскарад вовсе не для того, чтобы отыскивать в тебе недостатки, а чтобы повеселиться. И вообще, — веско заметила она, — ты зря думаешь, что нынешние аристократы такие же снобы, как и сто лет назад. Может, это будет для тебя неожиданностью, но большинство приятелей Стюарта переженились бог знает на ком. Манекенщицы, бездарные актриски и вообще такая шушера, что стыдно сказать. Поверь. дорогая, на их фоне ты выглядишь просто образцом респектабельности и хорошего тона.
Поболтав с баронессой еще несколько минут, Ариэль поднялась в свои комнаты. И здесь ее нервы сдали. Не в силах справиться со своим горем, Ариэль бросилась на кровать и горько разрыдалась. За этим занятием ее и застал Стюарт, возвратившийся домой к чаепитию.
— Любимая, что случилось?! — закричал он, бросаясь к ней. — Что тебя так расстроило? Ради всего святого, не молчи, скажи мне в чем дело!
Но конечно же Ариэль не сказала ему. Вместо того чтобы назвать истинную причину своих слез, она насочиняла про анонимный звонок, который был сделан ей несколько минут назад. Якобы звонивший мужчина наговорил ей много гадостей, в том числе и про то, что она напрасно надеется прочно обосноваться в Хемилтон-парке.
