– Мог бы вести себя и поделикатнее, сынок, – заметила Клара. – Может быть, она сама еще не знает.
– А что тут знать, мама? Даже у животных бывает токсикоз.
– Токсикоз? – эхом отозвалась я.
– В самых разнообразных проявлениях. Что угодно: рвота, понос, неадекватная реакция на запахи, повышенная, пардон, сексуальная активность...
– Жерар! – обрезала его Клара.
Я растерянно переводила взгляд с матери на сына. Сытый котенок старательно намывал за ухом и вдруг увлеченно принялся ловить свой хвост. По морю дорожкой бежало лунное серебро. Мокрые бока валунов светились. Неужели...
– Я беременна? – выдохнула я.
Жерар хохотнул.
– Скорее всего, – ободряюще сказала Клара. – Поздравляю. Твой жених – замечательный парень.
Единственное, на что я сейчас была способна, – это заплакать. Конечно, Клара очень хорошая, но зачем она напомнила мне про жениха? После того, что я наделала, я не смогу взглянуть Шарлю в глаза. Даже если ни Монте, ни Брандоны ничего ему не расскажут, все равно не смогу! А тут на тебе – я беременная... И ведь очень похоже: Шарля не было месяц, без него я не следила за циклом, так ведь и следить-то было не за чем! «Красных» дней в этом месяце у меня не было! Боже...
– Мам, а расскажи Вив про Жоржа и Николет, – донесся до меня голос Жерара. – Это такая классная история.
– Неплохая, – медленно произнесла Клара. – Неплохая история. Думаешь, она понравится Вив?
– Конечно, понравится. Расскажи, ма!
– Да, пожалуйста, Клара, – пробормотала я, решив, что лучше сидеть здесь, на берегу, и слушать истории про кого угодно, чем спешить домой.
Там я сойду с ума одна, не выдержу и позвоню Шарлю. Ну и что я скажу ему? Что чуть не переспала с Брандонами, причем сразу с двумя!
Фу, гадость какая... А сама жду ребенка от него! Но, может, и не жду? Вдруг это просто от жары задержка?
Глава 23, в которой история про Жоржа и Николет
За последний год Жорж заметно вырос и похорошел. Мадам Бернардье, с гордостью глядя на единственного сына, уже давно лелеяла одну мысль. Мысль была исключительно важной – мысль касалась будущего Жоржа, но именно поэтому мадам Бернардье не смела воплощать ее в жизнь без согласия мужа, а посоветоваться с ним она никак не решалась. Мсье Огюстен Бернардье мог запросто назвать жену сумасбродкой, а драгоценную мысль – навязчивой идеей.
В то утро супруг был настроен особенно благодушно – вчера выиграла его любимая футбольная команда, – и он, не спеша потягивая кофе, наслаждался перечитыванием подробностей счастливого матча в утренней газете. Мадам Бернардье решилась.
– Дорогой, дела твоей фирмы идут неплохо, и в традициях нашей семьи пора было бы подумать о приличной партии для нашего сына...
Мсье Бернардье на мгновение оторвался от газеты, поднял глаза и насмешливо произнес:
– Не рановато ли?
Мадам Бернардье приняла эту реакцию за одобрение и продолжила уже смелее:
– Наши родители познакомили нас тоже, в общем-то, детьми...
Мсье Бернардье потрогал рукой левую бровь: признак того, что он начинает нервничать не на шутку. Под бровью был старый шрам, который зарос давным-давно, но в минуты волнения краснел и чесался. Мадам Бернардье даже несколько засомневалась в успехе своей дипломатии, но не отступила:
– И за эти годы я ни разу не пожалела об этом. – Тут мадам Бернардье отчасти слукавила, но цель стоила того. – Что ты думаешь о семействе Амикошонов? У них хороший дом, сеть магазинов, правда, сама мадам Амикошон несколько вульгарна.
Мсье Бернардье закряхтел.
– Да, ты прав, – радостно согласилась мадам Бернардье, – дочка наверняка пойдет в нее. Я тоже считаю, что породниться лучше все-таки с Вольпиньяками. Это очень достойная семья, и малышка Николет – настоящий ангелочек.
– Селин, – мсье Бернардье отшвырнул газету, – я лично ничего не имею против Вольпиньяков...
Но мадам Бернардье, не дав ему закончить, быстро произнесла:
– Отлично, милый, я сегодня же приглашу их на ужин!
– Ради всего святого! Селин! Только без меня! У меня сегодня исключительно ответственные переговоры, я вернусь очень поздно! – И он яростно почесал свою левую бровь.
Тем не менее дипломатическая мадам Бернардье осталась вполне довольна результатами собственных не менее ответственных переговоров.
– Ты как всегда прав, дорогой, мы с мадам Вольпиньяк и детьми просто выпьем кофе, так получится более непринужденно и менее официально.
Жорж заметно стеснялся нарядной кокетливой мадемуазель Вольпиньяк, пальчики которой небрежно поигрывали новенькой блестящей цепочкой и кулоном. Мадам Бернардье сразу пожалела о собственном замысле простой и непринужденной обстановки, поэтому достала из серванта самый дорогой сервиз и фамильное серебро.
Матери, которые были старинными школьными подругами, болтали обо всем на свете, а дети, молча и поминутно отводя глаза, рассматривали друг друга. Жорж рассеянно вертел печенье и, неожиданно уронив его в свою чашку, принялся зачем-то крошить и размешивать печенье ложечкой, расплескивая кофе на скатерть. Николет беззвучно хихикнула и показала матери глазами на Жоржа.
Жорж покраснел, окончательно смутился и неловко опрокинул чашку. Николет успела поймать ее на лету и, старательно промокнув своей салфеткой скатерть, поставила несчастную чашку на блюдце. От этого Жорж покраснел еще сильнее.
– Жорж, ты как маленький, мне даже неудобно, – сказала мадам Бернардье.
– Не нападай на сына, дорогая, – пришла на помощь Жоржу мадам Вольпиньяк, – подумаешь, с кем не бывает.
Жорж благодарно улыбнулся гостье и в поисках дополнительной защиты посмотрел на Николет. Она ответила улыбкой, но не произнесла ни единого слова.
– Ладно, Жорж, все в порядке, – успокоила сына мадам Бернардье, – мы с мадам Вольпиньяк еще поговорим, а ты покажи Николет свои коллекции.
Жорж увел Николет, и они затихли в его апартаментах. Подруги тоже какое-то время сидели молча. Потом мадам Вольпиньяк, сразу высоко оценившая замысел мадам Бернардье, доверительно шепнула:
– Мне так интересно, Селин, что они там делают?
– Давай я аккуратненько посмотрю, – шепотом предложила мадам Бернардье, на цыпочках подошла к двери и заглянула в щелку.
– Картинка! Сидят на полу, как голубки, и очень увлечены друг другом, – сообщила она. – Жорж показывает каталоги машин и хвастается своим «вольво». Слушай, она еще ближе к нему подсела. Невероятно!
– Моя Николет?
– Конечно, – продолжала подглядывать мадам Бернардье, – может, мне стоит войти? Он уже гладит ее по ручке.
