Ее ребенок жив и здоров. Она слышала биение его сердца.
Позади нее высилось четырехэтажное здание больницы, но оно уже казалось не угрожающим, как два часа назад, а, наоборот, местом спокойствия и умиротворения. Главный гинеколог – единственный врач, говорящий, к ее счастью, по-английски, заполнил историю ее болезни, выспросив все подробности, провел кое-какие анализы, внимательно осмотрел и выслушал ее.
– Сеньора, – заявил он по завершении всех процедур, – ваш малыш прекрасно развивается и совершенно здоров так же, как и вы сами. У вас осталось от падения несколько синяков, но они скоро пройдут. Для беременности же угрозы нет. Ни малейшей.
– А как с проблемой выкидыша? Ну, то, о чем мой врач в Монреале упоминал?
– Не волнуйтесь, сеньора, если на ранних стадиях опасения и существовали, то сейчас вы в полном порядке. Повторяю, никаких угроз исходу беременности. Так что и вы, и ваш супруг можете расслабиться. – Сорокалетний гинеколог подмигнул и похлопал ее по руке. – Думаю, он будет счастлив услышать это. Я бы на его месте был.
– Спасибо, доктор.
Но Алехандро был далеко и не мог порадоваться, и, как бы ей ни хотелось сообщить ему новости, она не собиралась рисковать еще раз. Если полоумная Хуанита захочет еще раз попытаться расправиться с ней, то пусть потрудится добраться до Монреаля.
Думать о дальнейшей дороге сегодня у нее не было ни сил, ни желания, ни возможности. Сейчас главное найти отель с телефоном, отдохнуть и забронировать место на рейс до Лимы. А уж оттуда и до дома.
Освободившись от гнетущего присутствия сеньоры Миландро, Эрика чувствовала себя будто заново родившейся на свет. Все радовало, все наполняло ликованием. Заметив проезжающее мимо такси, она махнула рукой, села и, используя разговорник, попросила отвезти в отель.
Водитель оказался веселым разговорчивым парнем, которого не смущало, что пассажирка не понимает ни слова. За десять минут он лихо докатил ее до лучшего отеля Икитоса, ни на минуту не прерывая одностороннего разговора, и так же лихо укатил, получив щедрые чаевые.
Ей предложили светлый номер с кондиционером, большой удобной кроватью, ванной со всеми современными удобствами и, самое главное, с телефоном. Приняв душ, Эрика почувствовала, что голодна, и спустилась в ресторан. Сидя под веселым полосатым зонтиком, она, используя свой верный разговорник, бойко заказала молочный коктейль, выпила его и попросила второй. Потом, вспомнив, что приехала лишь с маленькой дамской сумочкой, прошлась по улице и зашла в ближайший магазин, где купила шампунь, зубную пасту, щетку, разные необходимые мелочи. Возвращаясь в отель, заметила крошечную лавку, специализирующуюся на товарах для будущих матерей, и заглянула в нее. Теперь, когда исход беременности больше не вызывал сомнений, она купила два наряда, соответствующие ее положению, – легкомысленное шелковое платье цвета морской волны и более строгий, но крайне удобный костюм цвета ржавчины.
Проходя мимо ресторана, поддалась искушению и снова присела за столик под полосатым зонтиком. Темнело, в воздухе соблазнительно пахло какими-то экзотическими приправами. Эрика расслабилась, заказала спагетти с оливками и местным томатным соусом, овощной салат, фрукты. Наслаждаясь покоем и вкусной едой, она сожалела только о том, что рядом нет
Алехандро, чтобы разделить удовольствие. Как же ей не хватает его!
Эрика просидела за столиком полтора часа, попивая ледяную минеральную воду, слушая двух гитаристов и разглядывая прохожих. Обнимающиеся влюбленные парочки снова напомнили о муже, о том, что и она могла бы быть сейчас в его объятиях, если бы все пошло по-другому…
Ближе к вечеру она вернулась в отель и вскоре легла спать. В половине пятого утра Эрика проснулась от странного, незнакомого ощущения. Спустя две минуты оно повторилось снова, и она поняла, что это шевелится ее малыш.
Телефон зазвонил в семь тридцать утра, спустя почти восемнадцать часов после исчезновения молодой сеньоры Миландро.
– Ее нашли, – сообщил шеф местной полиции Алехандро, и тот наконец смог свободно вздохнуть. – Она зарегистрировалась в отеле "Эксклюзиво" в Икитосе. И если не скрылась, не заплатив, то и сейчас еще там.
– Скажите, чтобы ее ни за что не выпускали! – прокричал в трубку Алехандро, поспешно записывая адрес.
Он домчался до пристани на Напо в рекордное время, за двадцать семь минут против обычных сорока. Катер уже ждал, заправленный горючим. Поворот ключа – и мотор взревел…
В девять пятнадцать Алехандро сидел в холле отеля "Эксклюзиво" и ждал, нетерпеливо поглядывая в конец коридора. В девять сорок пять он уже было решил, что Эрика как-то проскользнула мимо незамеченной, но тут увидел ее. Высокая, с зачесанными наверх и уложенными огненно-рыжими волосами, в платье цвета морской волны, не скрывающем полноту ее стана, с растрепанным разговорником в руках и совершенно безмятежным видом, она направилась к входу в ресторан. Ему не надо было задавать вопросов – весь ее вид говорил о том, что ребенок в полном порядке. Он наблюдал, как его пышущая здоровьем жена прошла между веселыми зонтиками, выбрала столик, села, раскрыла меню и разговорник и погрузилась в изучение и того, и другого.
Алехандро тихо подошел и занял место за ближайшим столиком так, что спинки их стульев почти соприкасались. Откинувшись, он произнес:
– Я вижу, сеньорита, вы завсегдатай этого ресторана. Не порекомендуете ли, что заказать на завтрак?
Эрика ойкнула, узнав его голос. Пленительный звук прозвучал почти музыкой для его истосковавшегося слуха, но она быстро пришла в себя и чопорно ответила:
– Я не сеньорита, а сеньора. Замужняя дама.
– А я – женатый мужчина, оказавшийся в затруднительном положении. Моя жена, знаете ли, покинула меня, и я отчаянно пытаюсь вернуть ее.
– Что же вы такого сделали, что она решилась покинуть вас?
– Боюсь, что я пренебрегал ею самым постыдным образом и даже рискнул ее здоровьем и благополучием, считая, что привез в безопасное место. Если бы с ней что-то случилось, не знаю, как я смог бы жить дальше.
– А она… она знает о ваших чувствах?
– Не уверен. Я никогда не говорил об этом в основном потому, что сам не понимал полностью до вчерашнего дня, когда потерял ее.
– Женщинам надо говорить такие вещи, сеньор. Они в этом нуждаются.
– Неужели уже слишком поздно? Неужели у меня не осталось шанса переубедить ее?
Эрика не отвечала. И он, полный непривычной робости, протянул руку, чтобы коснуться ее. Но не коснулся, потому что разве можно таким неубедительным жестом исправить то, что он сломал своим бездумным отношением?
– Собирается ли она вернуться ко мне, как вам кажется? – спросил Алехандро. – Или планирует продолжить свой путь домой и жить дальше без меня?
