Крест, якорь и сердце. Вера, надежда и любовь.
Он сказал:
— Мы попробуем еще раз. Мы забеременеем. Но только если ты будешь готова. И что бы ни случилось, хорошее или плохое, я всегда, всегда буду рядом с тобой.
Лаура уже не плакала, но эмоции переполняли ее, и она не могла вымолвить ни слова. Молодая женщина молча кивнула и улыбнулась. Кажется, в этот момент в зале даже стих шум.
Бишоп пальцем приподнял подбородок Лауры и заглянул ей в глаза. И увидел в них только любовь.
— Полагаю, это подразумевает ответ на мой вопрос, — тоже улыбаясь, заметил он.
Она задохнулась:
— Какой вопрос?
Он охватил ее лицо ладонями:
— Ты выйдешь за меня замуж?
Опять ее глаза наполнились слезами — счастливыми, благодарными…
— А тебе не кажется, что нам нужно больше времени на обдумывание?
Она спрашивает или дразнится?
— Я знаю только, что не могу дождаться, когда ты снова станешь миссис Самюэл Бишоп. — Он чуть прикоснулся к ней губами. — Не могу дождаться, когда начнется наша «вся оставшаяся жизнь».
В то время как остальные гости уже заканчивали обмениваться поцелуями, Бишоп обнял свою единственную любовь. Он любил Лауру. И от всего сердца поцеловал. Этот поцелуй словно скрепил печатью их будущее и обещания, которых ни он, ни она никогда не забудут.
Бишоп с Лаурой сидели в гостиной дома в Голубых горах и смотрели свой самый любимый фильм. Голова Лауры лежала на плече мужа. Она то и дело вздыхала, потому что оператор постоянно отвлекался на панораму тихой скромной церкви и сотню улыбающихся гостей.
На экране гордый папаша Бишоп осторожно передал свою крошечную дочь священнику для совершения таинства. Лаура стояла рядом с ними, стиснув руки под подбородком, и глаза ее сияли такой любовью, какую вряд ли способно вместить одно сердце. У их малышки, Абигайл-Линн, были темные волосы папы и зеленые, в густых ресницах, глаза мамы. Она была одета в белое крестильное платьице, которое еще ее бабушка обшивала белыми ленточками и тесемочками двадцать пять лет назад.
Священник поддержал крошечную головку Эбби и осторожно помазал миром темечко. Защелкали фотокамеры. И по крайней мере одна видеокамера охватила все действо целиком, включая улыбки крестных родителей (этой чести удостоились Грейс и Уиллис) и одобрение приглашенных по обеим сторонам прохода. Родители Бишопа прилетели из Западной Австралии за день до торжественного события и планировали погостить несколько недель.
Но, конечно, самые горячие эмоции выражало лицо Бишопа.
Благодарность. Гордость.
Итак, церемония завершилась. Они с Бишопом и их малышкой идут по покрытому темно-красным ковром проходу, принимая поздравления и пожелания тех, с кем они разделили этот особый день. А мгновение спустя изображение на плазменном экране погасло.
Лаура с мокрыми от слез глазами неохотно позволила мужу покинуть ее, чтобы вынуть диск из плеера. Ее взгляд обратился на восьмимесячное чудо, сидящее на розовом одеяле. Эбби играла с телефонной трубкой, а рядом дремала Куин. Собака выполняла обязанности подушки — на случай, если ребенок случайно завалится на спинку или на бок.
Бишоп извлек диск, а Лаура подняла Эбби.
— Никогда не устану вспоминать этот день. — Лаура посадила девочку на колени и стала тихонько подбрасывать, напевая песенку. Эбби вскинула ручонки и завизжала от радости. — Я могу смотреть это видео еще и еще. — Она потерлась носом о носик малышки. — А ты, мой душистый горошек?
Бишоп убрал диск в конверт:
— Эбби еще не умеет говорить. Но если она пошла в мать, то да поможет нам Бог оплатить бесчисленные телефонные счета.
— Женщины есть женщины. Они разговаривают, — возразила Лаура. — А мальчики тренируют мускулы и играют с мячами, что тоже, конечно, важно для счастья и жизненно необходимо для выживания рода человеческого.
— Я знаю еще кое-что, необходимое для нашего выживания. Для моего, по крайней мере.
Бишоп вернулся с конвертом на диван и так нежно поцеловал жену, что у Лауры потеплело на сердце. Как хорошо, когда все хорошо!
Она, выгнув бровь, поддразнила мужа:
— Скажи еще.
— Как только Эбби окажется в кроватке, — проворчал он так интимно, что она почувствовала дрожь.
Бишоп снова собрался поцеловать ее. В этот момент Лаура опустила глаза и обнаружила, что Эбби ухватила пластиковый конвертик с диском и потащила его в рот.
Лаура ласково отобрала конверт:
— Нет-нет, крошка. Это нужно поберечь.
— Правильно, котенок. Мы будем смотреть это в день твоего совершеннолетия.
— Двадцать один год. — Лаура подняла ручку Эбби и поцеловала ямочки на ладошке. — Это произойдет быстрее, чем мы думаем. Сначала она уедет в колледж, потом выйдет замуж… — Она разглядывала розовую кожицу ребенка, яркие зеленые глаза, и ее сердце терзалось. — Мне кажется, я уже переживаю синдром пустого гнезда.
— Я знаю способ справиться.
— Избаловать Эбби так, чтобы ей не захотелось уезжать?
— Завести еще одного ребенка, — прошептал Бишоп, проводя пальцем по ее щеке.
У Лауры перехватило дыхание. Она никогда не думала, что услышит от мужа такие слова. Даже согласие на попытку родить ребенка явилось серьезным шагом, причем для обоих. Но ей понравилось быть беременной, тем более что на этот раз она не испытывала даже утренних недомоганий. Что еще более важно, их малышка была не только красива, но и совершенно здорова. Проблем с сердцем, слава богу, не было никаких. Скорее всего, не будет и в будущем…
— Завести еще одного?
Своей улыбкой он согрел ее:
— Как тебе это нравится?
Лаура от счастья еле смогла выговорить:
— Мне очень нравится. Чрезвычайно.
Бишоп перестал посмеиваться и посерьезнел:
— Я говорил сегодня, как тебя люблю?
Наклонившись, молодая женщина потерлась щекой о щетину мужа. Господи, как она его любит!
— Напомни еще раз.
Его дыхание согрело ее сердце.
— Ты придаешь смысл моему существованию, — произнес он.
Лаура потерла переносицу. Хотя, казалось бы, зачем сдерживать слезы, если они текут от счастья?
— Я все вижу сквозь слезы, — призналась она.
— Надеюсь, это к лучшему.
— К самому лучшему.
В полном согласии они одновременно посмотрели на Эбби, уснувшую на коленях матери.
Бишоп поднялся с дивана:
— Ты уложи ее, а я уберу диск подальше. А потом разожгу камин.
— И мы опять встретимся здесь.
Если им повезет — а Лаура в это верила, — то история повторится. На следующий год в этот же день в их семье будет еще одно маленькое прибавление.
