Кэт вспомнила, что происходило сегодня в больнице.
Он кивнул, подтверждая ее опасения.
— Поедем со мной.
Только если наступит конец света!
Что бы сделал Мэтт, размышляла Кэт, давая ему усадить себя в роскошную двухместную машину, если бы она произнесла это вслух?
Кэт плохо разбиралась в машинах и понятия не имела, какой она была марки, но куча зевак, окруживших ее, определенно обладали большей информацией. Они расступились при их приближении.
Только в конце поездки Кэт заметила, что он ни разу не спросил дорогу.
— Откуда ты знаешь, где я живу? — воскликнула она, когда он помогал ей выбраться из машины. Или где я работаю, если уж на то пошло?
— Я навел справки.
Его будничный ответ шокировал ее.
— Это возмутительно, — заявила она.
— А что я мог сделать? Позволить тебе вот так просто исчезнуть из моей жизни?
— Боюсь, я плохо разбираюсь в подобных вещах. И что же ты сделал? Нанял сыщика следить за мной? Или залез в Интернет?
Мэтт не сказал ей о том, что уже был возле ее дома. Ночью, в темноте, он стоял у двери и боялся постучать. Полицейский патруль даже остановился спросить, что он тут делает.
Кэт наградила его презрительным взглядом и вставила ключ в замочную скважину. Входная дверь распахнулась. Кэт не стала приглашать его внутрь: в этом не было нужды.
— Ты, наверно, хочешь узнать, я ли рассказала всю эту историю газетчикам? — (Выражение лица Мэтта оставалось бесстрастным.) — Вот почему ты здесь, разве нет? — (По-прежнему никакого ответа.) — Они позвонили мне, — продолжила Кэт.
— Я знаю.
Наверно, его люди уже сообщили ему это. Мысль о том, что кто-то мог прослушивать ее разговоры, вызвала истерические нотки в ее голосе.
— Но я ничего не сказала им, клянусь!
Мэтт ничего не ответил. Он с ужасом оглядывал ее крошечную гостиную, в которой с трудом помещались два человека. Здесь было чисто, но это было единственным достоинством этой мрачной, убого обставленной комнатки.
— Зато недалеко от работы, — защищаясь, произнесла Кэт.
Мэтт рассеянно кивнул. На его лице был написан ужас оттого, что она могла жить в таких условиях целый месяц.
«Подожди, пока она успокоится! — посоветовала мать. — Теперь, узнав правду, ты хочешь сразу бежать к ней и просить прощения?! Да она рассмеется тебе в лицо! Я бы так и сделала!» — с гордостью добавила мать. И он, как идиот, послушался.
Целый месяц! А теперь, увидев свое лицо на страницах бульварных газет и журналов, она возненавидит его еще больше. Он мог бы согласиться сотрудничать с газетчиками и рассказать свой вариант истории. Тогда обошлось бы без всей этой вульгарщины. А он что сделал? Дал им от ворот поворот! Естественно, они взбесились и облили их с Кэт грязью. Ему было наплевать на то, что о нем говорят или пишут. Но Кэт — совсем другое дело. Никто не имеет права обижать Кэт...
— Я знаю, что ты им ничего не рассказывала.
Он видел, как Кэт вздохнула с облегчением. Неужели она боялась, что он обрушится на нее с обвинениями? Хотя после того, что он сделал, она могла ждать от него любой гадости, с отвращением к самому себе подумал Мэтт.
Он испытывал отвращение к себе каждый раз, когда вспоминал те ужасные слова, которые сказал ей. Кэт должна ненавидеть его.
— Что касается фотографий... — Мерзкий снимок все еще стоял у Мэтта перед глазами. Ему захотелось стукнуть кулаком об стену. — Я понятия не имел...
— Откуда ты мог знать, что нас снимают? — возбужденно спросила Кэт.
Мэтт наполнил собой ее маленькую гостиную. Жизненная сила, исходившая от него, проникала в каждый темный уголок. Кэт физически ощущала эту энергию, бьющую через край. Она уже не могла контролировать свои чувства. Ей оставалось только броситься к его ногам и окончательно унизить себя, в отчаянии подумала девушка. Она пыталась не смотреть на него. Но это было нелегко.
— Я говорил со своим адвокатом, — продолжил Мэтт, — мне бы доставило большое удовольствие заставить их съесть свои фотопленки, — мрачно произнес он. — Но проблема в том, что суд вызовет еще большую шумиху.
— Спасибо, что пришел сообщить мне об этом лично, — кивнула Кэт.
Мэтт вздрогнул. Он заслужил это. Он сам во всем виноват.
— Хочешь чашечку чая? — предложила Кэт, не понимая, почему он не уходит.
— Ты еще не оправилась от шока, — сказал он.
— Что?
— Ты не можешь оставаться здесь, — заявил Мэтт властно. Его чувственные губы были крепко сжаты. — Собери вещи, которые тебе понадобятся.
— О чем это ты? — запаниковала Кэт.
Разве недостаточно того, что он привел в смятение все ее чувства одним своим появлением? Почему он ведет себя так, словно они все еще вместе? Разве он не понимает, какую боль причиняет ей?
— Может, эта квартира и не похожа на те, к которым ты привык, но я живу здесь.
— Больше не живешь.
Изумленная, Кэт взглянула на него.
— Если ты не хочешь жить со мной, ты можешь остановиться у моей матери... или в отеле, пока мы не найдем что-нибудь более подходящее. Я нанес непоправимый урон твоей репутации... — его лицо застыло. — Я обязан все исправить.
Кэт ничего не понимала. Так Мэтт пришел не обвинять ее в том, что она разрушила его репутацию? Он считает жертвой скандала ее!
— Разве репутация женщины так важна сегодня?
— Не надо, Кэт...
— Не верю, что ты серьезно, — воскликнула она. — То, что ты говоришь, шовинистская чушь. Если я буду прятаться от людей, а именно это ты мне предлагаешь, они решат, что мне есть чего стыдиться.
Мэтт застыл.
— Я рад, что ты не стыдишься. Я боготворю каждую минуту, проведенную с тобой.
— Я тоже, — ответила Кэт, не успев даже подумать. Со стоном она прижала руку к предательским губам. Она не могла заставить себя поднять на него глаза. — Почему меня нужно защищать, а тебя нет?
— Не будь наивной! — нетерпеливо произнес он.
— Я не наивная.
— Я привык видеть мою жизнь или, точнее, ее драматизированную версию на страницах таблоидов. А ты — нет. Мы оба знаем, что даже в нашем современном обществе терпимости друг к другу двойные стандарты имеют место.
Кэт увидела цинизм в его голубых глазах.
— Даже если это так, как ты собираешься все исправлять?
Он открыл ящик стола и достал пару предметов. Это оказалось ее нижнее белье. Кэт попыталась ему помешать, но Мэтт перехватил ее запястье.
— Женюсь на тебе, разумеется.
Дрожащие пальцы Кэт разжались, и розовый лифчик упал ему на ногу. Кэтлин медленно подняла голову. Ее грудь бурно вздымалась, когда она взглянула ему в глаза.
— Разумеется, — повторила она.
Именно это слово превратило его заявление в оскорбление. Он что, решил, что если она соглашалась на все в его постели, то и за ее пределами будет то же самое? В ее голове тут же вспыхнули эротические видения.
