Мрачно выругавшись, Примо печально посмотрел на Сева.
— Мне неприятно говорить такое о своем сыне, но Доминик солгал.
Джианна покачала головой.
— Нет, не солгал. После того как он ушел, тетя Лаура позвонила подруге и сказала, что инферно исчезло, когда он ее отпустил. Что она рада, что инферно не может больше заставлять ее любить дядю Доминика против ее воли. Что они смогут спокойно договориться насчет развода во время прогулки на яхте, и оно не повлияет на ее решение. — Джианна заплакала. — Простите меня. Я не хотела вам это рассказывать, потому что вы все так счастливы. Теперь я все испортила.
Константин крепко обнял ее.
— Тише, piccola. Ты ничего не испортила.
— Я тебя освободила. Инферно прошло.
— Прошло? — удивился он. — Все то время, что я здесь сидел и слушал твой рассказ, моя ладонь, лежащая у тебя на плече, горела и пульсировала как обычно. — Он глубоко вздохнул. — Я никогда в своей жизни не говорил ни одной женщине, что люблю ее. Даже тебе не говорил. Думаю, все дело в гордости.
Джианна попыталась высвободиться, но он ее не отпустил.
— Ты не хочешь меня любить, правда?
— Я не хочу, чтобы любовь меня контролировала, — ответил он. — Большую часть моей жизни мной управляли другие люди и обстоятельства. До этого момента я не хотел признавать, что любовь не означает контроль. Это значит отдать свое сердце на хранение тому, кого ты любишь и кому доверяешь больше всех на свете. Я с радостью это делаю. Ti amo, piccola.[13]
По ее щекам потекли слезы.
— Я не понимаю. Я ведь забрала инферно.
Он взял ее за руку и переплел ее пальцы со своими.
— Помолчи и прислушайся к голосу своего сердца. Инферно все еще там, правда?
У Джианны перехватило дыхание. Оно и вправду никуда не исчезло.
— Я все еще его чувствую. Как такое возможно? Я же освободила тебя.
Сев опустился перед ней на корточки.
— Джианна, тебе давно следовало нам это рассказать. Мы бы все тебе объяснили. — Его взгляд затуманился. — Мои родители никогда не испытывали друг с другом инферно. Отец женился на матери из-за денег, а не по любви. Он любил женщину по имени Кара Моретти. Она была его суженой.
— Но тетя Лаура утверждала, что чувствовала инферно.
— Она думала, что чувствует его. Отец никогда не любил ее так, как она того заслуживала, но она все равно его обожала и убедила себя в том, что их связывает инферно. Но это было не так.
За все эти годы Джианне даже ни разу в голову не пришло, что дядя Доминик мог солгать тете Лауре. Зная, как сейчас тяжело Севу, она крепко обняла его за шею.
— Прости меня, Сев.
Он потрепал ее по спине.
— Большую часть этого я уже знал. Я только не предполагал, что папа использовал инферно, чтобы убедить маму выйти за него замуж. Учитывая все его прегрешения, я нисколько не удивлен.
— Мы закончили этот разговор? — спросила Нонна. — Может, наконец начнем свадьбу?
Ее бабушка испытала потрясение, но Джианна всегда знала, что за мягкостью Нонны кроется стальной стержень.
Убрав руки с плеч Джианны, Константин поднялся и произнес.
— Нет. Свадьбы не будет.
Вскочив со скамьи, Джианна повернулась к нему.
— Почему? — спросила она, охваченная паникой.
— Ты освободила меня. Это означает, что ты хотела освободиться.
— Нет! Это неправда!
— Тогда зачем ты меня освободила?
— Неужели ты не понимаешь? Я хотела, чтобы ты женился на мне по любви, а не по долгу чести и не из-за инферно.
Неожиданно Константин взял ее левую руку и снял с пальца кольцо.
— О нет, — прошептала Ариана.
— Это плохая примета, — сказали почти одновременно несколько женщин.
— Ты никогда не рассматривала свое кольцо, Джианна? — спросил Константин и, не дожидаясь ответа, наклонил его так, чтобы она увидела надпись, выгравированную на его внутренней стороне. — Прочитай, что там написано.
Чтобы разобрать крошечные буквы, ей пришлось вытереть слезы. Надпись гласила: «Любовь прежде всего».
— Ты так считаешь? — пролепетала она, чувствуя, что на глаза снова наворачиваются слезы.
— Да. Я очень долго выбирал для тебя кольцо, — ответил Константин, надевая его ей на палец. — Я хочу, чтобы ты знала: честь имеет для меня большое значение, но только любовь делает брак честным. Без нее брачные клятвы — пустая формальность.
Джианна крепко обняла его.
— Я боялась, что ты будешь чувствовать себя в ловушке. Что однажды захочешь уйти.
— Помнишь, я как-то сказал тебе, что не люблю снимать ботинки, даже когда отдыхаю?
— Да.
— Для этого есть причина. — Он перевел взгляд на Ариану, и Джианна прочитала в ее глазах сочувствие и понимание. — Когда мы росли, у нас не было денег. Бабушка Пенелопа помогала нам, как могла, но этих средств не хватало. Знаешь, как мы выжили, piccola?
Джианна покачала головой.
— Мы извлекали выгоду из нашего имени. Мы жили на подачки других, включая д'Анжело. Людей, считавших, что общение с аристократами повышает их статус. Мы были вынуждены продавать старинные вещи, чтобы прокормиться. Вот почему я никогда не снимаю ботинки вне дома.
— Не понимаю, — нахмурилась Джианна.
— Наши визиты не всегда хорошо заканчивались. Мы научились быть начеку на случай, если придется быстро уходить. Выскочив один раз зимой на улицу без обуви, ты никогда больше не повторишь свою ошибку.
— О, Константин, — прошептала она.
— Теперь мне нечего бояться. — Он взял в ладони ее лицо. — Мне больше нет необходимости постоянно быть начеку, потому что я наконец нашел место, откуда мне не нужно уходить. Это место рядом с тобой. Любовь навсегда привязала нас друг к другу.
— Так какого черта вы тянете время? Священник уже, наверное, решил, что вы передумали, — пробурчал Примо, вставая.
Константин рассмеялся и, взяв Джианну за руку, повел ее навстречу их счастью.
Малышка (ит.)
Матерь божья (ит.)
Болтушка (ит.)
Выслушай меня (ит.)
Бриллиант (англ.)
Какого черта! (ит.)
Черт! (ит.)
Боже (ит.)
Понятно (ит.)
