– Подожди минутку. – Поправляя на себе одежду, приглаживая растрепавшиеся волосы, Анабель быстро направилась к двери.
– Я открою, – пробурчал Бен, но она отрицательно покачала головой.
– Нет, это моя комната. – Девушка обошла его, на ходу застегивая джинсы и заправляя в них футболку. Пока Анабель поворачивала ключ в замочной скважине, Петер, надавив плечом на дверь, почти ворвался в комнату. За его спиной в коридоре собралась небольшая толпа. Девушка увидела изумленные и напуганные лица других обитателей гостиницы, выскочивших из своих номеров и желавших узнать, чем же закончится эта история.
Соседи внимательно и без всякого стеснения разглядывали смущенную девушку. Густо покраснев, Анабель поспешно захлопнула дверь. Мужчины стояли посреди комнаты друг против друга. Вид Петера говорил сам за себя: плечи расправлены, руки сжаты в кулаки, а ноги расставлены так, словно он вот-вот зверем бросится на противника.
– Что здесь произошло? Что ты с ней сделал, сукин сын?
– Да кто ты такой, чтобы со мной так разговаривать, – парировал Бен, ощетинившись. – Анабель выходит замуж за меня, а не за тебя, и поэтому, что бы между нами ни происходило, не твоего ума дело, и держись от нее подальше.
– И не подумаю! Я самый близкий Ан человек и не дам ее в обиду. Не собираюсь молча взирать на то, как ты ее унижаешь. Так что выматывайся подобру-поздорову и оставь ее в покое.
– Я унижаю ее? Хорошо же ты обо мне думаешь! Дорогая, скажи своему «спасителю», что я не сделал тебе ничего плохого! – Серые глаза гневно смотрели на нее, в них разгорались опасные огоньки. Бен взглядом требовал подтвердить его слова.
Девушка не могла издать ни звука – она была слишком потрясена происходящей сценой. Черты лица Бена напряглись и заострились, как будто она дала ему пощечину, на скулах зажегся гневный румянец.
– Анабель, скажи ему правду!
– Да, скажи мне правду, Анабель! – сказал Петер с яростной настойчивостью. – И можешь больше его не бояться. Он сделал тебе что-то плохое, обидел тебя?
Девушка покачала головой.
– Нет! Конечно нет…
Хотя она и не была уверена, что сказала правду. Но ведь Бен не ударил ее и не причинил физической боли, как подозревал Петер. Боль, которую Бен причинил, была другого свойства и касалась больше души, нежели тела. И в любом случае она вовсе не хотела драки. Мужчины явно относились к разным весовым категориям: Бен – выше, крупнее и мускулистее, он легко, не напрягаясь, мог послать Петера в нокаут, от которого тот оправился бы только через неделю.
– Теперь ты удовлетворен? – выкрикнул Бен.
– Нет, черт побери, вовсе не удовлетворен. Я слышал какой-то грохот и слышал, как Анабель вскрикнула. Она кричала от боли – ты ударил ее и… – Петер остановился, так как в этот момент кто-то стучал в дверь еще более громко и настойчиво, чем он сам несколько минут назад. Мужчины застыли от удивления и одновременно обернулись к двери.
– А теперь что? – прорычал Бен. – Кого еще ты ждешь?
– Это, должно быть, официант пришел забрать посуду, – прошептала Ан дрожащим голосом. – Кому же еще быть?
Бен в два шага пересек комнату и распахнул дверь, посмотрев на стоящего за ней человека таким взглядом, что, окажись тот робкого десятка, предпочел бы поскорее скрыться из поля зрения.
– Что вам угодно?
Стоящий на пороге человек ответил гневным, полным чувства собственной значительности голосом:
– Я управляющий отелем, сэр, и ко мне обратились несколько постояльцев с жалобой по поводу того, что происходит в этой комнате!
Сердце Ан ушло в пятки.
– Тогда вам лучше войти, – сухо пригласил Бен, отступив в сторону, чтобы пропустить незваного гостя в комнату.
«Гость», он же хозяин, невысокий кругленький мужчина средних лет в хорошо скроенном темном костюме и серебристом галстуке, с презрением посмотрел на Анабель, потом переместил холодный взгляд на мужчин. Ноздри его раздулись, рот сжался в тонкую линию, на лице появилось презрительно-брезгливое выражение.
– Это приличная гостиница, и мы не потерпим непристойного поведения. Вы потревожили гостей. Портье рассказал мне, что у него возникли определенные сомнения насчет юной леди, едва она приехала, и он еще раздумывал, предоставлять ли ей комнату, так как мисс не относится к типу гостей, которых мы всегда рады приветствовать в нашем отеле. Тем не менее она сказала, что путешествует, выглядела очень уставшей и попросила комнату на одну ночь – портье пожалел ее. Но, кажется, первое впечатление его не обмануло. – Управляющий повернулся к Анабель и неодобрительно хмыкнул. – Я вынужден просить вас немедленно покинуть гостиницу.
Девушка застыла, не в силах сдвинуться с места от стыда и обиды, мечтая только об одном – провалиться сквозь землю. Ощущение пугающе знакомое. Такое уже произошло с ней однажды. Давным-давно на нее, еще ребенка, смотрели с таким же гневом и презрением… и Ан хотелось тогда умереть.
Бен взорвался от ярости и возмущения:
– Какого черта вы позволяете себе так говорить с девушкой? Вы об этом еще пожалеете! Собирай вещи, Анабель, мы едем в Англию…
Его прервал Петер.
– Нет, она не поедет в Англию, она останется здесь, на вилле «Хелена Белла». Скажи ему, Анабель!
Управляющий изумленно уставился на Петера. Толстяк выглядел так, будто кто-то сунул ему за шиворот змею.
– «Хелена Белла»? Но вы не хозяин виллы! Что вы такое говорите?
– Я и не говорю, что я хозяин. Я сказал, что остановился там, и это отнюдь не вашего ума дело!
Кругленькие черные глаза округлились еще больше.
– Вы друг самого?..
– Да, – отрезал Петер, давая понять, что не хочет, но вынужден продолжать навязанный ему разговор. – Я работаю с маэстро – мы с ним старые друзья. Он пригласил меня пожить на вилле и вскоре собирается присоединиться ко мне. Я больше чем уверен, что он будет возмущен, когда услышит, как вы обошлись с моей кузиной.
– Кузиной?.. – переспросил управляющий потерянным голосом. – Эта юная особа – ваша кузина?
– Да. – Петер повернулся к Анабель. – Собирай свои вещи, дорогая. Мы немедленно уезжаем.
Управляющий что-то мямлил. Лицо его побагровело, на лбу выступили крупные капли пота.
– Нет, прошу вас. Теперь я понимаю, что произошло какое-то недоразумение. Семейная ссора… Ну да, конечно, это совсем другое дело. Я подумал, что у мисс мужчины в спальне и…
Он искоса посмотрел на гостью, краснея еще сильнее и разводя руками извиняющимся жестом. Только сейчас Анабель поняла, за кого ее принимают; это было еще хуже того, о чем она подумала сначала. Девушка залилась краской.
– Умоляю, простите меня! – Управляющий сложился пополам в глубоком поклоне. – Мне очень жаль, синьорина, если я оскорбил вас. Это все из-за ошибки портье, из-за него у меня сложилось неверное впечатление… и жалобы… Вы знаете, в таких гостиницах, как наша, необходимо с большой осторожностью относиться к постояльцам – мы не можем позволить себе рисковать репутацией отеля. Надеюсь, что вы останетесь здесь и дадите нам возможность загладить непростительную ошибку.
