Энн немедленно вскочила.
— Нет, — очень твердо произнесла она, — не нужно проводить никакого испытания! Я не дочь Стивена Денни Макинроя и его жены. Мы только однофамильцы. Я поверила Вилли, что единственное несовпадение «Ден» и «Денни» — случайная описка из-за чьей-то небрежности и глупо отказываться от наследства, которое мне принадлежит. Богатство, плывшее в руки бедной девушке, затмило мне разум. Поверьте, я не знала о подделке, на которую Вилли решился, я не пошла бы на такое никогда… Мой отец был хороший, но безалаберный человек. В его документах царил полный беспорядок. Вилли казался мне надежной опорой, я доверилась ему и жестоко ошиблась. Если можете, простите за все.
— Суд штата Массачусетс признает Пэгги Рут Макинрой законной наследницей имущества имения Реджвуд. Заседание окончено.
Глухой стук молотка поставил последнюю точку.
Пэгги почувствовала опустошение. Радость была лишь в том, что приговор давал ей прошлое, возвращал семейные корни, и она обретала самое себя. Судьба распорядилась вернуть Реджвуд той, которую насильно увезли отсюда. Возможно, Реджвуд определит и ее будущее? Кто знает, как сложится жизнь?.. Ей было искренне жаль Энн, молча, с сухими глазами сидевшую рядом. Она испытывала сострадание к существу, оказавшемуся в ловушке у подлеца, но сумевшему храбро и честно сказать правду. Господи, молилась Пэгги, помоги ей, как можешь, она ведь сирота…
— Пэгги, вы можете попросить Брюса подвезти меня на автобусную станцию, когда я соберу вещи? — вдруг донесся до нее голос Энн.
— Хочешь уехать?
— Мне здесь больше не место, — отозвалась глухо та.
— Куда ты собираешься, Энн?
— Мне все равно. Пока устроюсь где-нибудь поблизости, наймусь на работу, подкоплю деньжат, потом двинусь дальше.
— Ты не боишься одиночества?
— Я привыкла, — отрешенно вымолвила Энн. — Да и разве у меня есть выход?
— Есть! — Пэгги решительно взяла ее за руку. — Ты поедешь со мной в Реджвуд, а там видно будет.
В имении их ждал сюрприз. На лужайке перед домом толпилась куча народа.
— Откуда они взялись? — изумленно воскликнула Пэгги, адресуя Брюсу свой недоуменный вопрос.
Сразу вмешалась Джесси Морден.
— Извини меня, милая. Сегодня в Реджвуд возвратилась хозяйка, как же обойтись без праздника? Поверь, не прояви я инициативу, гости все равно собрались бы.
Лицо экономки сияло. От жаровен, установленных на траве, тянуло угольным дымком и аппетитно пахло печеным мясом, импровизированные столы покрывались скатертями, звенела посуда. Миссис Морден подхватилась и бросилась помогать.
Воспользовавшись моментом, Пэгги решительно взяла Брюса за руку, отвела к крыльцу, где их не могли услышать. В панике, чуть не плача, она сказала:
— Как я покажусь на люди в таком виде? Посмотри, на кого я похожа!
— Разве тебе в детстве не читали сказку про царевну-лягушку? — мягко улыбнулся он, обнял ее за плечи, ласково притянул к себе. — Сбросишь шкурку — и, как прежде, станешь прекрасной. Выше голову. Да одних твоих зеленых глаз достаточно, чтобы пленить любое сердце.
Пэгги чуть не бросилась ему на шею, почувствовав в его словах куда больше, чем дружеское участие.
Тут за их спиной послышался знакомый, глубокий и раскатистый бас. Неужели пасторша, мелькнуло у нее в голове, и точно — подошла Бетси Шарон.
— Простите, что нарушаю уединение. Гости требуют хозяйку, мистер Патерсон! Понимаю, сколь приятно вам общество друг друга, но уж не обессудьте за вторжение, еще успеете наговориться.
Доброжелательность и расположение явно звучали в ее тоне, а намек был намеренно прозрачен. Впрочем, Бетси Шарон и секунды не оставила Пэгги на размышление. Где уж тут думать, когда тебя властно влекут в гущу толпы, расступившейся навстречу.
Сначала Пэгги никого не различала, потом стала узнавать знакомые лица. Вот фермеры, арендующие землю Реджвуда, крестьяне, с которыми разговаривала на картофельных полях, и все, очевидно, пришли с женами и детьми, адвокат Матьюс, доктор Алан Бейтс рядом с раскрасневшейся Джесси Морден, группа явно городских жителей, приехавших из Дорфилда.
— Не удивляйтесь, — словно сквозь вату донесся до нее голос пасторши. — Вся наша округа хочет приветствовать продолжательницу рода Макинроев. Вас ждет вино и угощение, которое люди принесли из дома. Постарались от всей души.
От волнения Пэгги не могла вымолвить ни слова, горло перехватило, слезы туманили глаза. Боже, как она была благодарна Энн, протянувшей ей стакан с водой.
— Я так рада вам, — обратилась Пэгги к толпе. — Спасибо за все.
В ответ поднялись бокалы, кружки, раздались здравицы. В руках Пэгги очутился роскошный кубок, наполненный янтарным напитком. Она подняла его высоко над головой.
— Обещаю хранить традиции Реджвуда, заложенные моими далекими славными предками, и не посрамить их чести. Клянусь! — Толпа зааплодировала. Пэгги еще больше воодушевилась. — Заверяю вас, что приложу все силы на общее благо. Пусть мир и спокойствие царят в ваших душах! — На секунду Пэгги перевела дух. — От себя лично и… от имени моей сестры… Мы обе желаем вам счастья! — На мгновение в воздухе повисла тишина. — Я прошу вас поприветствовать мою сестру Энн Макинрой в нашем фамильном доме.
Первой захлопала в ладоши пасторша, потом до слез растроганные Джесси Морден и доктор, удивленно вскинувший было брови старик адвокат и, наконец, Брюс, пораженный неслыханной добротой поступка, продиктованного сердцем зеленоглазой и рыжеволосой девушки, стоявшей во главе праздничного стола.
И тут зарукоплескали все. Говор, звон бокалов, смех. Одна Энн в общей сумятице чувствовала себя вконец растерянной.
— Зачем ты это сделала?
— А кто мне запретит? — рассмеялась Пэгги. — Я хочу, чтобы здесь был твой дом. Я хочу, чтобы ты стала частью моей семьи! Забудь, что мы сироты. Мы — сестры, пусть названные, но сестры. Я всегда завидовала тем, у кого они есть, с кем можно посоветоваться, поделиться, вместе поплакать, если придется…
— Тебе и так досталось! Сколько неприятностей из-за меня пережила! Я проклинаю тот день, когда ко мне пришел Вилли. Какой же надо было быть дурой, а я ведь поверила… И в его любовь, и в запутанную историю между моим отцом и якобы моей больной «матерью», владелицей Реджвуда. Теперь понимаю, какую чушь он плел, хотя тогда была, как во сне. Он сулил мне роскошную жизнь, возил по ресторанам, последние свои сбережения я выкинула на тряпки и косметику — еще бы, впереди столько возможностей. Он явился как сказочный принц.
— Любовь слепа, Энн, — вздохнула Пэгги.
