Марианна беспокойно смотрела на блондинку.
Если бы эти слова сказал кто-нибудь другой, она могла бы согласиться, что у нее и Фреда нет будущего, что та сердечная склонность, которую он испытывал к ней, — в прошлом. Но сейчас Марианна продолжала хранить молчание.
На протяжении всего ужина глаза ее с нарастающим беспокойством останавливались на, казалось бы, безмятежном лице Карен и ее деланой любезной улыбке.
В конце трапезы мисс Осмонд небрежно заметила, что уезжает через неделю.
— Не хочу никого обидеть, но я здесь просто задыхаюсь, — произнесла она и продолжила монолог на тему «мисс Осмонд — самое ценное в мире бизнеса», с неиссякаемой энергией вещая о том, какие прекрасные возможности ждут ее по возвращении в Чикаго.
— Конечно, я потяну за кое-какие ниточки. Я хочу быть уверен в том, что ты получишь хорошую работу, — сказал Фредерик, когда излияния Карен прекратились.
Она бросила на него убийственный взгляд и холодно улыбнулась.
— В этом нет необходимости. Я сама поддерживаю несколько ценных контактов.
Фред пожал плечами. Вспышка ярости исказила красивое, но хищное лицо Карен. Атмосфера накалялась. Ситуация складывалась не лучшим образом.
Почувствовав себя неуютно, Марианна поднялась, чтобы уйти. Ей неожиданно стало трудно дышать. Однако Карен, слегка улыбнувшись от удовольствия, проговорила, чуть растягивая слова:
— Да, прежде чем вы уйдете, Марианна… — Той пришло в голову, что блондинка впервые назвала ее по имени. — …Я думаю, вам стоит кое на что взглянуть. На такой небольшой, но весьма интересный сюрприз. — Карен пересекла комнату и открыла свой портфель, лежавший на кресле возле двери.
Марианна даже не заметила его раньше.
— Какой сюрприз?
— О, несколько бумажек, касающихся компании вашего отца. Я знала, что сделка еще не оформлена, а на прошлой неделе у меня выдалось немного свободного времени. Вот я и решила, не сходить ли мне посмотреть, что представляют собой счета этой компании. Я сказала там, что сделка более или менее завершена, и, конечно, мне поверили. Эти маленькие захолустные городишки — просто прелесть.
— Вы не имели права, — возмутилась Марианна, чувствуя, как кровь отливает от лица.
Карен рассмеялась.
— Допустим, не имела, — без тени смущения или раскаяния сказала она. — Но мне стало любопытно, почему Фред так сильно желает заполучить эту компанию. Я хотела найти скрытые причины такого повышенного интереса. Причины должны быть достаточно вескими. Ведь если бы ваша сделка провалилась, вы, Марианна, насколько я знаю, попали бы в безнадежное положение, не имея больше ни одного покупателя. Поэтому я и постаралась выяснить, какую наживку хотела заглотнуть небезызвестная нам обеим золотая рыбка. — Карен продолжала улыбаться, хотя в ее словах не было ничего смешного. — И позвольте вам сказать, это, вне всякого сомнения, интереснейшая добыча!
Блондинка щелкнула замком портфеля и открыла его. Марианна решила пока снова присесть. Ей не нравилось выражение триумфа на этом холеном безжалостном лице. Оно пугало и настораживало. Неужели в комнате на самом деле стало так тихо, или у нее разыгралось воображение?
— Ради бога, Карен, — нетерпеливо вмешался Фредерик, — неужели это все так необходимо обсуждать, — он посмотрел на часы, — в четверть первого ночи? У меня был тяжелый день, и я не намерен оставаться здесь из-за каких-то непонятных дел до утра.
— Минуточку, — сказала Карен, даже не глядя на него. Наконец она подняла удовлетворенный взгляд и сказала: — Ну вот. Теперь… — Холодные глаза посмотрели на них обоих. — Кто первый хотел бы просмотреть эти чрезвычайно интересные документы?
Мисс Осмонд держала в руке небольшую стопку бумаг, и внезапно Марианна догадалась, интуитивно поняла, что представляли собой «чрезвычайно интересные документы». И это перепугало ее не на шутку.
Она не смогла найти улики, подтверждающие какое-то преступление своего отца, в вещах Стива. Но это не слишком ее беспокоило. Марианна допускала, что рано или поздно бумаги всплывут на поверхность. И она не особенно тщательно искала их. Слишком много проблем свалилось на нее, чтобы уделять время этому поиску вне дома.
— Где, — побледнев, спросила Марианна, — вы их нашли?
— О, интересно стало, правда? — Карен самодовольно улыбнулась. — Вот что значит бухгалтер. Вы удивились бы, узнав, что мы находили в укромных уголках и почти невидимых щелях. Я рылась в письменном столе вашего покойного мужа, в кабинет которого меня так любезно проводили и разрешили остаться одной. И вообразите себе мое изумление, когда я обнаружила, что стол имеет потайной ящик. Я думала, что такое происходит только в кино. Естественно, я открыла этот тайник.
Она сделала паузу, но должного эффекта не получилось — восторженных похвал ее сообразительности не последовало.
— Что, черт возьми, все это значит, Карен? — спросил Фредерик настораживающе тихим голосом.
Та не ответила. Она протянула бумаги и сладко произнесла:
— Почитаете перед сном.
Потом поднялась и стряхнула с себя пыль.
— Теперь мне действительно пора идти. — Она повернулась к Марианне. — Я оставлю вас наедине: вы должны быть довольны. Полагаю, вам есть о чем поговорить.
С этими словами Карен вышла, закрыв за собой дверь. Марианна широко раскрытыми глазами смотрела, как Фред развернул бумаги. Тогда с ней произошло то, чего никогда не случалось прежде.
Она потеряла сознание.
Марианна очнулась лежа на софе. Несколько секунд ушло на то, чтобы понять, как она оказалась в таком необычном положении. Внезапно вспомнив все, она резко села. У нее внутри все сжалось, когда она увидела склоненную над столом голову Фредерика.
Он читал документы: его длинные пальцы перебирали бумаги, глаза бегали по строчкам, впитывая их содержание.
В некотором смысле это было не так уж плохо. Теперь все открылось, и между ними уже не стояло никаких тайн прошлого.
Он поднял глаза — холодная сталь сверкала в них — и резко спросил:
— Почему ты не сказала мне?
Марианна облизнула пересохшие губы.
— Как я могла? — безнадежно ответила она.
Фред швырнул бумаги на стол и стал мерить шагами комнату, засунув руки в карманы брюк. Его поступь была решительна.
Марианна молча следила за ним, с боязнью отмечая резкость его движений, сердитую сутулость сильных плеч, жесткую линию плотно сжатых губ.
Наконец Фред остановился напротив нее и посмотрел вниз.
— Очень просто, — холодно отрубил он. В его голосе было что-то, заставившее ее вздрогнуть.
