– Я абсолютно уверена, что он будет хранить тайну до конца своих дней, и это делает ему честь. Теперь, дитя мое, я расскажу тебе о судьбе Джейн после того, как она покинула твой гостеприимный дом.
Выслушав рассказ тетушки, потрясенная Элизабет промолвила:
– Теперь я понимаю, почему Том хранил молчание: ведь если бы все случившееся стало достоянием гласности, о Джейн пошла бы дурная слава.
– Она призналась мне, что Том вел себя достойно, как истинный джентльмен. Хотя я бы на ее месте была оскорблена до глубины души, если бы такой красавец мужчина даже не попытался меня соблазнить! – со свойственным ей юмором заметила леди Августа. – Мне невыносимо больно думать, что двое влюбленных так страдают, – уже серьезным тоном проговорила она. – Но почему Том не делает Джейн предложение? Ведь он ее любит! На этот счет у меня не осталось никаких сомнений.
– Том наверняка считает, что недостаточно хорош для нее, – после долгого раздумья сказала Элизабет.
– В таком случае надо его убедить, что он глубоко ошибается, – уверенным тоном заявила леди Августа.
– Боюсь, что, учитывая непростой характер доктора Кэррингтона, это будет не так-то легко сделать, – задумчиво проговорила Элизабет.
Леди Августа совсем не жалела, что приехала с племянницей в Лондон, – здесь у Джейн будет меньше времени для грустных размышлений, чем в Кенте. Сэр Ричард и Элизабет предложили им остановиться в своем лондонском доме, и леди Августа с радостью приняла это предложение, хотя ее брат, граф Истбери, разрешил пользоваться своей лондонской резиденцией всем членам семьи. Отказ леди Августы поселиться в столичном доме Бересфордов объяснялся опасением, что туда в любую минуту может приехать одна или несколько сестер Джейн. А леди Августа не без оснований считала, что с любящей тетушкой племяннице будет спокойнее.
Отложив вышивку, леди Августа повернулась к Джейн, которая сидела у окна и смотрела на улицу. Разумеется, леди Темплхерст и не надеялась, что Джейн, приехав в столицу, сразу же излечится от тоски. Их приглашали на званые вечера, и в компании друзей, особенно Перри и Генриетты, Джейн на время оживала. Однако леди Августа понимала, что Джейн, таким образом, скрывает свое истинное настроение от окружающих. Ее настораживало и то обстоятельство, что со времени переезда в Лондон Джейн ни разу не заговорила о докторе Кэррингтоне.
– О чем ты задумалась, дорогая? – спросила леди Августа.
– О Перри и Генриетте. Не правда ли, они подходящая пара?
– Да, дорогая. Генриетта не только хорошенькая, но и очень умная девушка. Она будет Перри хорошей женой, – согласилась тетя Августа.
Она замолчала и снова занялась своим вышиванием.
– Мы с Перри вчера долго беседовали. Он правильно сделал, что пошел к семейному адвокату и ознакомился с завещанием покойного отца. Это говорит о том, что у него появился интерес к собственному будущему. Нет ничего удивительного, что он мало интересовался делами после смерти отца. Он тяжело переживал потерю горячо любимого человека и был подавлен известием, что в любой день может потерять рассудок. Чтобы окончательно разобраться в этом запутанном деле, я пригласила к нам в гости моего старого друга сэра Бартоломью Раджа. Он приедет сегодня утром.
Джейн с недоверием отнеслась к словам тети Августы. Она видела баронета на балах, но он не показался ей серьезным и умным человеком.
Словно читая мысли племянницы, тетушка добавила:
– Он частенько выглядит эдаким шутом и кривлякой, но это лишь маска. Мало кто знает, что у баронета феноменальная память. О любом происшествии, случившемся много лет назад, он может рассказать в мельчайших подробностях.
Джейн вздохнула и снова повернулась к окну. Вдруг ее внимание привлекла красивая карета, остановившаяся у дверей их дома.
– Если не ошибаюсь, ваш старый друг уже приехал, – сообщила она.
Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась, и в гостиную вошел внушительных размеров джентльмен в пестром жилете и с огромным цветком в петлице сшитого по последней моде камзола. Улыбаясь во весь рот, он направился прямо к леди Августе и, наклонившись, чмокнул ее в розовую щеку.
– Гусси, получив твою записку, я не поверил своим глазам! Ты же никогда не покидала Бат! Кстати, ты прекрасно выглядишь! – не унимался сэр Бартоломью.
– То же самое можно сказать и о тебе. Садись, Барт, – предложила леди Августа.
Баронет сел, но тут же подскочил, заметив Джейн.
– Извините, моя дорогая, я вас не заметил.
– Пожалуйста, не вставайте, сэр, – воскликнула Джейн, испугавшись, что человеку с таким весом трудно передвигаться.
– Как я рад снова видеть тебя в Лондоне! Но скажи, что ты делаешь в доме сэра Ричарда Найтли? – с удивлением спросил сэр Бартоломью.
– Он был настолько любезен, что предложил мне остановиться в его лондонском доме, который гораздо уютнее столичного дома Бересфордов. Барт, ты, помнится, был хорошо знаком с покойным лордом Пентекостом? – перешла к делу леди Августа.
– Еще как! Мы вместе учились в Итоне, а затем в Оксфорде. Но после его женитьбы на этой злобной гарпии мы перестали встречаться. Думаю, он вряд ли позволил бы жене заковать себя в оковы, если бы не смерть его брата.
– Что ты об этом знаешь, Барт? Правда ли, что младший брат лорда страдал психическим заболеванием? – спросила леди Августа.
– Что?! – с удивлением воскликнул Барт. – И откуда берутся такие глупые сплетни! Он был молчаливый парень, но отчаянно смелый наездник. Парень как парень, пока не тот несчастный случай. Он изменил его до неузнаваемости.
– А что произошло?
– Это очень печальная история. Он учился в Оксфорде на последнем курсе. Помню, мы с его старшим братом были в Лондоне, когда пришло известие, что Седрик упал с лошади и сильно покалечился.
Он не приходил в сознание несколько дней. Его выходили, но он стал совершенно другим. Временами он даже впадал в глубокое уныние и ничего не замечал вокруг. Ему становилось все хуже и хуже, и очень скоро он умер.
– А вы знакомы с нынешним лордом Пентекостом? – спросила Джейн.
– Да, мы встречались с ним в клубе. Он удивительно похож на Седрика – та же осанка, те же светлые волосы и голубые глаза. Он даже унаследовал от своего дяди умение прекрасно держаться в седле. Жаль, что у покойного Артура Пентекоста только один сын – он так любил детей!
– Может, и любил, но завещание, которое он составил, говорит об обратном, – резко отозвалась леди Августа. – Перри не может взять ни пенни из унаследованного богатства, так как завещание вступает в силу только в случае, если ему исполнится тридцать лет или он вступит в законный брак. Но вся загвоздка в том, что Перри не может жениться без благословения матери.
