В голосе Мери было столько чувства и твердой, спокойной убежденности, что Нелл закусила губу, чтобы не разреветься снова.
— А как узнать, что любишь?
Мери занялась приготовлением чая и долго не отвечала.
— Если с Чарли что-нибудь случится, если он, не дай Бог, умрет, часть меня тоже умрет, понимаешь? И потом, если Чарли дома, дом полон и мне больше ничего не нужно. — Она задумалась, склонив голову набок и прислушиваясь к себе. Потом положила руку на живот. — Пойми меня правильно, я очень хочу ребенка, но главное — это ребенок Чарли, и он дорог мне прежде всего поэтому.
— Мери, это так прекрасно — все, что ты только что сказала! — Нелл была тронута до глубины души и призналась в том, чем ни с кем не собиралась делиться: — Мы с Кайлом занимались любовью, и это тоже было прекрасно. Я не могу представить на его месте другого. Вряд ли вообще смогу заниматься любовью с другим...
— Тогда ты должна крепко подумать над тем, что скажешь ему завтра, когда вы встретитесь у Конрада. — Мери ободряюще улыбнулась подруге. — Все образуется! И хватит на сегодня разговоров, давай пить чай. Сделать тебе бутерброд с арахисовым маслом?
Нелл согрелась, успокоилась и... почувствовала, что проголодалась.
— Сделай два!
Она рано легла, но сон долго не шел, и, слушая, как барабанит по крыше дождь, как поскрипывает под напором ветра старый дом, Нелл перебирала в памяти минувший день, пытаясь по совету Кайла «хорошенько разобраться» в своих чувствах...
Ей нравится Кайл. Она доверяет ему. Она была с ним близка. Стоит ей подумать, что они больше не увидятся, ее охватывает панический ужас. Но какое отношение все это имеет к любви — той, что удерживает вместе долгие годы, как у Конрада и Элси; той, которую хочется продолжить в детях, как у Мери и Чарли? Как узнать, откуда рождается волшебный свет, озаряющий лица любящих?
Нелл честно спрашивала себя, но не находила честных ответов, а лжи Кайл не заслуживал...
Мысли ее снова и снова возвращались к словам Кайла. Он любит ее, он ее любит! И всякий раз возвращалась глупо-счастливая улыбка: горячий, нетерпеливый и порой нетерпимый Кайл... ЛЮ-БИ-И-ИТ!!!
Прошлой ночью она спала в его объятиях, а этой ночью никак не поймет, чего же по-настоящему хочет сердце... Как примирить тело и душу?
Промаявшись до рассвета, она на час забылась зыбким сном и в восемь утра была уже на ногах.
— Думаю, мне все-таки нужно сходить к Гиллисам, — пряча от Мери воспаленные бессонницей глаза и торопливо натягивая куртку, говорила она. — Хотя я понятия не имею, что сказать Кайлу. Если увижу его, — добавила она, влезая в резиновые сапожки. — Сомневаюсь, что он захочет встречаться со мной после вчерашнего.
— Лучше всего попроси у него прощения, — посоветовала Мери.
Легко ей советовать! А как отыскать самые верные и самые нужные слова? Чем ближе Нелл подходила к домику Гиллисов, тем сильнее паниковала. Вдруг он и впрямь не хочет ее видеть? Вдруг, что бы она ни сказала, это уже не имеет для него значения? Вдруг Кайл больше не любит ее?!
Дверь ей открыл Конрад. Первое, что бросилось в глаза, — желтого дождевика нет на привычном месте.
— Где Кайл?
— Кажется, пошел прогуляться. Если вы не встретились, он, скорее всего, у реки.
— Нам с ним надо поговорить, Конрад. Я скоро вернусь.
Старик придержал ее за рукав.
— Мы с Элси будем рады, коли у вас с ним сладится. Удачи тебе. — И он неловко поцеловал ее в мокрую от дождя щеку.
Нелл отправилась к реке. Она обязательно скажет ему правду: она не знает, любит ли его и та ли это любовь, что нужна ему, но ей надо знать, что они вместе и что он будет рядом и завтра, и послезавтра, и еще много-много дней и ночей...
Дождь почти перестал, но за двое суток, что он лил, река здорово поднялась. Коричневая от водорослей и торфяных примесей масса воды лениво перекатывала мутные волны, которые показались Нелл больше обычных. Послышалось глухое ворчание, похожее на раскаты грома, но грозы не было, и Нелл забеспокоилась. Чем дальше она продвигалась, тем громче становился непонятный звук, он разносился по реке и, усиленный многократным эхом, обступал Нелл со всех сторон. Ей стало казаться, что таким ревом предупреждает о своем появлении потревоженный неведомый и небывалый зверь или так могло реветь миллионоголовое стадо разъяренных быков. Испуганная и оглушенная, Нелл закрывала уши руками, надеясь, что вот сейчас все стихнет. Но шум неумолимо нарастал, становясь все более угрожающим, и она бросилась бежать вверх по реке — туда, куда мог отправиться Кайл, и... туда, откуда доносился страшный в своей непонятности звук. Почти размытая дождем тропинка делала поворот вслед за рекой, и Нелл, повернув, увидела, к счастью довольно далеко, расщепленный надвое каменистый холм, изрыгающий ленивый поток, в котором густо перемешались камни и обломки деревьев. К счастью, он полз в противоположную сторону, но там, где он однажды пересекся с тропой, образовался каменный завал, и торчали из застывающих грязевых болотцев вывернутые корни... Один из бурых ручьев устремился-таки в реку, и та, сопротивляясь его вторжению, дыбилась и пенилась, закручивая угодившие в нее валуны.
Кайл... Где же Кайл?
Нелл лихорадочно оглядывалась по сторонам, тщетно ища среди окружавших ее коричневого, серого и черного цветов желтое пятно. Она не переставала звать Кайла, но близкие скалы-пересмешницы возвращали ей лишь отчаянный собственный голос.
Ничего с ним не случилось. Не может и не должно. Только не с ним! И Нелл помчалась обратно, твердя себе, что Кайл давным-давно благополучно добрался до дому, и молясь, чтобы так оно и было. Задыхаясь на бегу, она уже знала про себя, что любит его. Мери права: любить — это не хотеть жить, когда другой мертв. И если Кайл... Нет, с ним все будет в порядке. Ведь она его любит!
В боку будто игла засела, воздух, жадно вдыхаемый открытым ртом, царапал глотку и легкие, непослушные ноги как свинцом налились...
Она ввалилась в кухню, распахнув дверь всей тяжестью тела. Элси, как всегда, хлопотала у плиты. Конрад, сидя за столом, читал газету. Кайл, живой и здоровый, облокотившись на каминную полку, потягивал кофе из нарядной массивной кружки. Он почему-то не снял ни желтый дождевик, ни высокие сапоги, и Элси не ругала его за мокрые следы на чистом полу.
Нелл показалось, что комната вдруг завертелась, закружилась, как детская карусель; пол поплыл под ногами, и она ухватилась за косяк, но это не помогло, и последнее, что ей запомнилось, — стремительно приближающийся серо-голубой узор линолеума... Кайл отбросил кружку в сторону, метнулся к ней и успел подхватить Нелл прежде, чем она осела на пол.
