Тачка тормозит у ворот. Выхожу в собравшуюся толпу зевак.
— Все будет хорошо, — поднимаю я руку в успокаивающем жесте.
Я, прежде всего, мэр. И каждый мой взгляд и поворот головы растиражируют десятки камер.
Телефон разрывается от звонков.
Уже пошла информация. Сейчас восстанут и живые, и мертвые. Но мне плевать! Главное, Лера и дочки.
— Туда нельзя, — преграждает мне вход во двор бравый парень в камуфляже.
Что? Какого? Мне? В свой собственный дом? Серьезно?
— Тима, погоди, — зовет сзади Богдан. Торганов пересаживает его в инвалидную коляску.
— Что ждать? Уже дождались, — рыкаю я, даже не пытаясь сдержаться.
— Идет операция. Ты можешь помешать.
Операция! Голова идет кругом. Там Лера с дочками и Сайга. Иной раз проще сбежать, чем открыть огонь.
Лера моя точно оружия раньше в руках не держала!
Винтовка или пистолет решают все. Так обычно думают дилетанты. И ошибаются. И порой эта ошибка стоит им жизни.
Вооруженный человек слишком самонадеян и может натворить глупостей.
Со стороны дома мимо меня проходит крепкий мужик в подполковничьих погонах.
— Даня, а где хозяин дома? Женщины изнутри не открывают. Говорят, ждите Тимофея.
Со всех ног бросаюсь во двор. Мимоходом оглядываю двух тварей, что с заведенными назад руками навзничь лежат на земле. Сейчас бы дать в морду. А потом еще о стенку припечатать, чтоб разговорчивыми стали! И доложили бы, кто послал и зачем?
Но сперва я должен увидеть Леру и дочек. Прижать их к себе. Убедиться, что все живы и здоровы.
Взбежав по ступенькам, щелкаю брелоком. Терпеливо наблюдаю, как ползут вверх коричневые полоски ролл-ставень и со скрежетом поднимается вверх решетка, вовремя закрывшая дверь.
На автомате открываю замки. И чувствую, как мне в спину дышат силовики. Молодцы, ребята, успели.
Дергаю ручку. Но дверь не поддается.
— Лера, — стучу я в окно, выходящее на террасу.
В окне лишь на мгновенье появляется жена. Сосредоточенная и решительная. Упирается в меня напряженным взглядом и тут же бежит открывать.
А когда дверь распахивается, никого не стесняясь, прыгает мне на шею. И уткнувшись в грудь, ревет белугой.
— Тима! Тимочка! Ты пришел! — причитает она в отчаянии.
Отходняк. Иногда и взрослых мужиков ломает. А тут молодая девчонка!
Хотя нет. Мать, готовая убить ради своих детей.
— Все закончилось, Лерочка, — шепчу я, прижимая жену к себе. Веду ладонью по волосам. Целую в висок. — Ты у меня герой!
— Ты хорошо держалась, девонька, — улыбается Лере крутой подпол СОБРа. — Действовала, прям как по инструкции.
— Спасибо, — всхлипывает жена, утирая слезы. И спешит в дом к дочкам.
— О, Сайга! — восхищенно тянет подпол, заметив на полу мой карабин. — А вы еще и стрелять умеете, Валерия Васильевна?
— Да, у меня дед был охотником. Он научил! — откликается она, взбегая по лестнице.
Глава 37
Лера
Ракетой взлетаю по лестнице и, ворвавшись в детскую, словно через портал попадаю в другую реальность. В комнате царят тишина и полумрак. Раскинувшись каждая в своей кроватке, мои дочки спят как ни в чем не бывало. А рядом на диванчике дремлет Надежда.
— Ну ты даешь! — выдыхаю я с восхищением. Я тут вся на нервах и Сайгой у двери караулю, а Надюшка с девчонками спать улеглись.
— У нас все по режиму, — усевшись на диване, сонно откидывает назад темные пряди Надежда. — Все закончилось.
— Да, их взяли. Но я твоей выдержке поражаюсь, — охаю я, возвращаясь к двери.
— А чего паниковать? Я знала, что Тима приедет и нас спасет.
«Тима! — вскипаю я внутри от негодования. — А Лера не в счет? Окна и двери Тима закрыл, что ли?»
— Лера, — окликает меня на пороге Надежда. — Там Торгановский джип около ворот маячит. Ты скажи, что я сплю, ладно? Не хочу его видеть.
— Ладно, — растерянно пожимаю я плечами. — Как хочешь…
В такие моменты даже заклятые враги мирятся, а поскандалившие любовники и подавно должны. Когда жизнь висит на волоске, мелкие обидки уходят прочь. Растворяются в любви и благодарности, тянутся друг к другу.
«Детский сад», — хмыкаю я, слетая по лестнице.
Торганов вон сразу примчался. А Надя наша строит из себя неприступную крепость.
— Да твоей жене нужно медаль вручить, — басит кто-то внизу.
— Ты мне лучше скажи, какая сука ко мне отморозков прислала? — рычит Тимофей.
Спускаюсь нерешительно. Вдруг у Тимы серьезный разговор, а я помешала.
— Лера, — хватает меня за руку муж, стоит мне только спуститься на первый этаж. Моя ладошка тут же оказывается в плену большой мужской ладони. — Все нормально?
— Да, дочки спят, — киваю я, натыкаясь на встревоженный взгляд мужа. И словно чувствую, как он выдыхает облегченно.
Как обычно тут же подпадаю под обаяние Морозова. Расплываюсь от его взгляда. И чувствую себя в полной безопасности. Тима рядом, а значит, прорвемся.
— Везет же, — хмыкает муж. И одним движением притягивает меня к себе. — Знакомься, Феликс, моя жена, — представляет меня собеседнику.
Поднимаю глаза на строгого мужчину в прокурорском кителе.
— Ну ты молоток, Мороз. Двойню нафеячил.
— Учись, стажер, — добродушно подкалывает прокурора Тимофей и представляет мне незнакомца. Официально. Слишком официально.
— К нам прокуратура из области пожаловала. Лично Феликс Алексеевич Сарычев, — вроде бы серьезно говорит Морозов, но в голосе чувствуется насмешка. Или мне только кажется.
— Да ладно тебе, Фей, — морщит нос высокий холеный мужик и обращается ко мне: — Я с вашем чудесным мужем, Валерия Васильевна, имел несчастье учиться в одной группе, — добавляет, не скрывая сарказма.
У Тимы везде связи. Друзья. Одногруппники. Должны помочь.
— Найди мне эту тварь, — тихо просит Морозов.
— А дальше что? — усмехается прокурор. — Ты же понимаешь, что если нам не сдадут заказчика, то доказать ничего невозможно.
— Да знаю я, Феликс, — чуть не стонет Тимофей. Трет свободной рукой лоб и снова впивается прожигающим взглядом в прокурора. — Ты мне его по неофициальным каналам найди. А там я разберусь.
— Устроишь самосуд?
— Да ну ты загнул, — отмахивается муж. И буровит Феликса насупленным взглядом. — Мою жену кто опрашивать будет? Выбери самого толкового.
И пока строгая блондинка в форме опрашивает меня, сидит рядом. А я жду не дождусь, когда все закончится. И мы останемся одни. Внутри словно развязывается тугой узел, постепенно лишая возможности связно мыслить. Пытаюсь унять дрожь, но все бесполезно. Морозов безошибочно считывает мое состояние. Поднимается лениво с дивана, выходит из гостиной. И возвращается обратно со стаканом воды.
— На, выпей, — протягивает он мне маленькую таблетку.
Послушно принимаю из рук мужа лекарство. Запиваю его водой.
— Что вы ей дали? — спрашивает Тимофея следователь прокуратуры.
— Неважно, — скупо роняет он и добавляет строго: — У вас пятнадцать минут. Советую закончить опрос.
— А потом?
— Таблетка подействует, — равнодушно пожимает плечами муж.
Девица закашливается, но задав несколько вопросов, просит расписаться.
Ставлю подпись ватной рукой. Веду по бумаге ручкой и про себя по слогам повторяю.
Мо-ро-зо-ва.
Голова становится тяжелой, а пальцы еле слушаются.
— Пойдем наверх, Лерочка, — ласково предлагает муж.
— Чем ты меня опоил? — спрашиваю я заплетающимся языком.
— Успокоительное, — пожимает плечами муж. — Тебе сейчас лучше поспать. А завтра глянешь на ситуацию другими глазами.
— Хорошо, пойдем, — киваю я расслабленно.
И тут же оказываюсь на руках у Тимофея. Кладу голову на плечо.
Сквозь дрему слышу, как на кухне переговариваются Торганов и Столетов. Ну куда же без них!
— Тима, — окликает мужа Виктор Петрович.
— Я пока с Лерой, — отрезает Тимофей на ходу.
И устроив меня в постели, садится рядом.
— Ты поспишь, и все пройдет, — объясняет как маленькой.
