— Не нужно. Постойте, не уходите. — Тина решила выяснить все до конца.
— Чем могу быть вам полезен?
— Скажите, Ираклий, почему вы все время приводите меня в эту комнату?
Выражение лица слуги было непроницаемо.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, госпожа.
— В самом деле? — улыбнулась Тина. Подойдя к столику красного дерева, она взяла снимок, на котором была запечатлена ее мать. — Я ценю долгую преданность больше, чем вы, возможно, думаете. Но вам следует знать, что все это не является для меня сюрпризом. Господин Серифнос все рассказал мне… о моей матери.
Лицо слуги на миг озарилось проблеском какой-то эмоции, но тут же снова оделось в маску профессиональной бесстрастности.
— Сейчас я уже могу принести вам кофе, госпожа?
— Да, спасибо, Ираклий.
Их взгляды встретились лишь на долю секунды, но оба прекрасно поняли друг друга. Затем с легким полупоклоном слуга удалился.
Ждать пришлось недолго.
— Ксантина! — воскликнул Александр с порога.
С его появлением помещение будто наполнилось электричеством. Тина встала с кресла.
— Что привело тебя сюда? — спросил Александр, бросая пиджак на спинку стула.
Они договорились встретиться за ужином, поэтому удивление Александра было вполне обоснованным.
— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Тина.
— Неужели? — улыбнулся он, усаживаясь на диван.
— Александр, это серьезно.
— Тогда иди сюда, — похлопал он по дивану рядом с собой.
— Прежде всего мне не хочется, чтобы ты думал, будто я чего-то жду от тебя…
— Что случилось? — сразу вскочил на ноги Александр. — Это связано с поместьем? Ну, говори же!
— Скажу, если не будешь перебивать.
— Хорошо, хорошо. — Он провел пальцами по волосам.
— У меня будет ребенок… наш с тобой. — Каким-то чудом Тине удалось выдавить эти слова.
— Так… — медленно произнес Александр. Было заметно, что он ошеломлен.
— Не беспокойся, — вырвалось у Тины. — Я ничего от тебя не требую. У меня сейчас много денег…
— Какое отношение к этому имеют деньги? — воскликнул Александр. — Ребенок — это… — Не договорив, он с горящим взглядом схватил Тину за плечи. — Ты уверена в беременности?
— Судя по тому, что говорит Флорина…
У Александра опустились уголки рта.
— Мне следовало предполагать… — Он вновь взглянул на Тину. — Но ведь это же чудесная новость, верно? — Когда она отвела взгляд, Александр взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. — Ты должна быть самой счастливой… — Он вдруг нахмурился. — Но это не так, да, Ксантина?
— Мне страшновато… — Она умолкла. Проблема в ином, и Александр прекрасно это понимает.
— Тебе? Страшновато? — улыбнулся он, нежно погладив ее по волосам. — Что-то не похоже на тебя, дорогая.
Прежде Тина никогда не замечала в его взгляде такой теплоты и нежности.
— Верно, я не боюсь. И почему-то уверена, что справлюсь.
— Справишься? — повторил Александр, пристально вглядываясь в ее лицо.
— Да. Самостоятельно.
Ответ Тины озадачил Александра. Отпустив ее, он немного помолчал, затем напряженно произнес:
— Ты этого хочешь, Ксантина?
Она пожала плечами:
— Мне только жаль, что моя мать не обладала даром предвидения и не была готова к тому, что мой отец отказался…
Вырвавшееся у Александра ругательство заставило ее умолкнуть.
— Забудь о прошлом, черт побери! Иначе оно разрушит твое будущее. Сейчас тебе следует думать о ребенке. Из тебя получится чудесная мать.
— Откуда ты знаешь?
— Мне достаточно было увидеть, что ты сделала с домом Андроса…
— Прибралась и поставила пару горшков с цветами, только и всего.
— Нет, ты превратила это место в дом! И к тому же обеспечила работой местных жителей.
— Не понимаю, какое отношение все это имеет к…
Александр покачал головой.
— Андрос был бы рад увидеть перемены. Ведь ты создала прекрасные условия для того, чтобы растить его внука. — Его глаза сияли, и Тина очень этому удивилась. — Все вернулось на круги своя, — тихо произнес Александр. — Не позволяй прошлому украсть твое счастье, потому что сейчас у тебя есть все, ради чего стоит жить.
Но какую роль ты будешь играть в этой жизни? — подумала Тина.
— Ты правильно все понял, — холодно заметила она. — Я действительно намерена передать поместье моему ребенку…
— Нашему, — поправил ее Александр.
Тина нетерпеливо качнула головой, продолжив:
— Именно поэтому я не стану продавать принадлежащий мне участок береговой линии. Отныне мне придется учитывать интересы ребенка.
Она с вызовом взглянула на Александра, но тот лишь рукой махнул.
— Как-нибудь договоримся.
— А вода?
— Это тоже обсудим.
— Чудесно!
Гордо вздернув подбородок, Тина повернулась и вышла из комнаты.
Однако в коридоре ее плечи опустились.
Тина плохо провела ночь, на завтрак съела только одно яблоко, потом решила позвонить Александру, чтобы назначить встречу в присутствии адвокатов для переговоров о пользовании водным источником.
Она сняла трубку, намереваясь набрать номер, но телефон молчал. Только тогда Тина вспомнила, что вечером, укладываясь спать, отключила его. Подойдя к телефонной розетке, она бросила взгляд в окно и вдруг замерла: во двор въехал знакомый черный «шевроле».
Тина в панике схватила щетку и успела наскоро причесаться, прежде чем в комнату влетел Александр.
— С тобой все в порядке? — крикнул он с порога.
— Да… — растерянно ответила она.
— Ты не отвечала на телефонные звонки!
— Просто у меня отключен телефон, — пояснила Тина. — Так ты готов продолжить переговоры относительно воды?
Александр всплеснул руками.
— Знаешь, иногда я просто теряюсь…
— Почему? Ведь вчера мы беседовали о…
— Госпожа Ксантина!
— Флорина! — удивленно обернулась та. — Ты сегодня рано…
Булочница широко улыбнулась.
— Прежде всего я хочу преподнести вам это!
— Подарок? Но ты не должна… — начала было Тина, однако Флорина силком вручила ей сверток.
Тина помедлила, не зная, что делать, и Александр дипломатично заметил:
— Открывай. Не заставляй Флорину ждать.
— Да-да, разумеется… — Тина развязала ленточку, развернула желтую упаковочную бумагу, и глаза ее расширились, когда она увидела содержимое. — Какая прелесть! — вырвалось у нее восхищенное восклицание. Однако, приложив к груди красную шелковую блузу ручной работы, Тина сообразила, что вещь ей велика и придется ее ушивать. — Очень красиво! Спасибо, Флорина! — С этими словами Тина расцеловала пышную красавицу в обе загорелые щеки.
