— Милая, да не смущайся же так! Я сам еще не в силах поверить в это. Но я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя больше всего на свете.
Лидия ошарашенно смотрела на него огромными зелеными глазами.
— Когда я впервые увидел тебя, семь лет тому назад, такую робкую, застенчивую, но удивительно привлекательную шестнадцатилетнюю девушку, я не мог думать ни о ком другом. Твой образ хранился у меня в сердце долгие годы.
— Ты запомнил нашу первую встречу? — спросила она, вдохновленная его откровениями.
— Безусловно. Ты была изумительно красивой тогда. Но через семь лет ты превратилась в еще более очаровательную женщину, о которой я не смел и мечтать. Увидев тебя два месяца назад в своем офисе, я потерял покой. Ты сразила меня наповал.
— Я была не слишком любезной, — робко уточнила она.
— Ты думала, что я подло обманул твоего отца, воспользовавшись его добротой и доверием, — напомнил он ей. — К моему удивлению, рука сама потянулась к чековой книжке. В работе я всегда руководствуюсь исключительно разумом, а не чувствами. Я всегда был высокого мнения о твоем отце. Выписывая чек, я говорил себе, что делаю это ради человека, оказавшего мне финансовую помощь в трудное время. Но думал я только о тебе. А стоило мне увидеть тебя в театре с твоим другом Чарли, как ревность поразила меня в самое сердце.
Лидия зачарованно смотрела на Иону. Неужели все, сказанное им, было правдой? Разве можно в это поверить?
Иона продолжал говорить, и слова его лились целебным бальзамом на измученное сердце Лидии.
— Когда ты пришла ко мне в офис во второй раз, я был окончательно сражен.
— Сражен?
Он улыбнулся, видя, как удивил ее его ответ.
— Меня совершенно не беспокоили деньги. Ты сама делала из этого проблему. Но, безусловно, я мог использовать это в своих интересах.
Лидия была несколько озадачена.
— В своих интересах? — недоуменно повторила она.
— Я не хотел, чтобы эта встреча была последней. Я просто не хотел лишать себя удовольствия видеть тебя. — Иона подошел к ней, взял ее за руки и заставил подняться. — Лидия, я больше этого не вынесу. Возможно, мне и не удалось ни в чем тебя убедить, но я так сильно тебя люблю. И если ты испытываешь ко мне хоть что-то, я постараюсь тебя удержать.
— Но ты никогда не говорил мне о любви. Ты и словом не обмолвился…
— Как я мог? Я боялся отпугнуть тебя.
— Ты боялся… — она не в силах была поверить в то, что этот человек мог чего-то опасаться.
— Я осмелился один раз поцеловать тебя, а ты просто выставила меня за дверь. — (Лидия прекрасно это помнила, это был первый и незабываемый поцелуй.) — И тогда я решил не торопить события. С тобой надо было действовать медленно и очень осторожно.
— Этот поцелуй сделал свое дело. Я чуть было не растаяла. Я едва устояла на ногах от любви и нежности к тебе, — призналась Лидия. — Мне так хотелось и самой поцеловать тебя в ответ…
— А вместо этого ты захлопнула дверь прямо перед моим носом?
— Мне пришлось так поступить. Я могла потерять голову от любви к тебе. А потом ревность знакома не только тебе.
— Ты меня ревновала? — Это было просто непостижимо, но слышать такое в свой адрес представлялось лестным.
— Я не могла не думать, что тем же вечером, сразу после нашей встречи, ты можешь обнимать и другую женщину.
— Милая моя, я так люблю тебя, — прошептал он.
Ответа не требовалось, надо было просто сделать один шаг навстречу ему. Лидия неуверенно, прерывисто вдохнула и, собравшись с силами, протянула руку к Ионе. Он встретил ее нежными объятиями. Они стояли так в течение нескольких, показавшихся долгими и упоительными, минут, пока не разрушились все те искусственные преграды, которые они сами и воздвигли на пути друг к другу.
— Ну, ты хотя бы немного любишь меня? — спросил Иона, которому жизненно необходимо было это знать.
Лидии было стыдно признаться в своих чувствах, хоть они были и взаимны. Она верила ему и знала, что он не обманывает.
— Гораздо сильнее, чем ты думаешь, — еле слышно прошептала она в ответ.
— Любовь моя, — воскликнул он, нежно целуя свою жену. — Повтори, скажи мне это еще раз, — никак не мог успокоиться Иона.
— Что именно? — спросила она охрипшим от волнения голосом.
— Ты сказала: «Так ты знал, что я тебя люблю?» Эти слова обожгли меня, как огонь. Я никогда не забуду этой минуты. Я все еще не могу окончательно прийти в себя после того, как услышал эти слова, о которых мог только мечтать. Неужели я не услышу их больше никогда?
Она застенчиво улыбнулась.
— Я люблю тебя, Иона Мэрриотт, — Ей удалось преодолеть серьезный барьер и полностью открыться ему, а когда он обнял ее еще крепче, она добавила: — Мне приходилось тщательно скрывать свои чувства. Я боялась, что ты все поймешь и без слов. А тут вдруг не выдержала и проболталась.
— Я так рад, что ты оказалась такой болтушкой, — шептал он ей прямо на ухо.
Лидия слегка отстранилась, чтобы задать свой вопрос, глядя ему прямо в глаза:
— А сказал бы ты мне о своих чувствах, если бы я не проговорилась первой?
Иона поцеловал ее и, с обожанием глядя в ее сияющие зеленые глаза, ответил:
— Я надеялся, что во время нашего медового месяца нам удастся сблизиться и я заслужу хоть капельку твоей любви.
— Она всецело принадлежит тебе одному. Я люблю тебя больше всего на свете, — прошептала она.
На лице его засияла улыбка. Он встал, поднимая за собой и Лидию, посмотрел ей прямо в глаза и нежно поцеловал.
— Сегодняшний день был на редкость длинным, дорогая моя жена, — тихо сказал он и, беря ее на руки, продолжил: — И если у тебя нет никаких веских возражений, я предлагаю без промедлений отправиться в спальню.
Бледно-розовый румянец проступил на ее щеках, она улыбнулась и застенчиво ответила:
— У меня нет никаких возражений, мой любимый муж.
Иона ликовал от счастья. Он склонил голову и тихо прошептал ей на ушко:
— Не бойся ничего, любовь моя, я всегда буду с тобой.
Торжественно и медленно он понес ее к лестнице, ведущей в спальню. И вместе они неторопливо преодолевали ступень за ступенью.
