Элис не дослушала до конца. Как слепая, забыв о книге, которую собиралась забрать, она вышла. Берт все еще разговаривал, но она больше не слышала его слов.
Снова Норма! В первый раз это было достаточно больно, но после того, как они стали близки, предательство стало пыткой. Чувствуя себя совершенно разбитой, Элис направилась к джипу. Бельгиец был разочарован, но девушка пообещала, что обязательно найдет книгу позже.
Вернувшись в лагерь после экскурсии, Элис на столе около своей кровати нашла записку, которую принес кто-то из персонала в ее отсутствие.
— Клайд? — спросила она по телефону несколько минут спустя.
— Элис? Значит, тебе передали, что я просил позвонить. Хотел узнать, ты не изменила своего мнения?
— Ты о чем, Клайд? — тихо сказала Элис.
— Что случилось? — удивился Клайд. — У тебя странный голос. Я же говорил, что у меня будет работа рядом с Грин Глейдом и что я хотел бы повидать тебя. Ты забыла?
— Нет, конечно, помню.
— Так как? Ты хочешь меня видеть? Или ты думаешь, что твой суровый хозяин будет возражать?
На глазах у девушки появились слезы, но через секунду, бодро вскинув подбородок, она крепче сжала трубку.
— У него нет никакого права возражать.
Изменившимся голосом Клайд произнес:
— Так-так, Элис, чует мое сердце — что-то случилось. Скажи честно, ты что, влюбилась в этого Бакстера?
Элис несколько секунд молчала, потом тихо сказала:
— Да.
Когда Клайд заговорил снова, его голос изменился, в нем звучало искреннее сожаление:
— Я всегда чувствовал, что ты никогда не будешь моей. Но надеялся — а вдруг все изменится.
— Мне очень жаль, Клайд.
— Не стоит. Я всегда отличался непостоянством, не мог оставаться с одной женщиной долгое время, поэтому, может быть, лучше, что ты не увлеклась мной, вряд ли ты была бы счастлива.
— О, Клайд, — прошептала Элис, с трудом сдерживая рыдания.
— Элис, ты влюблена, ты должна быть счастлива…
— Все очень сложно.
— Бакстер знает о твоих чувствах?
— Думаю, что да.
— Он отвечает тебе тем же?
— Какое-то время… мне так казалось, но я ошибалась.
— Есть кто-то еще?
— Да, — тихо сказала Элис. — Господи, Клайд, я, наверное, сошла с ума, что говорю с тобой об этом. Почему я это делаю?
— Потому что тебе нужно выговориться. — Его тон был более участливым, чем обычно.
— Да, ты прав.
— Думаю, я должен навестить тебя.
— Несмотря на то, что я тебе сказала?
— Именно поэтому. Мы ведь друзья, а ты сейчас явно нуждаешься в поддержке.
— Я не знаю, что и сказать…
— Не нужно ничего говорить. Сейчас почти полдень, я не смогу добраться до Грин Глейда и вернуться назад засветло. Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы я останавливался у тебя. Не найдешь ли ты мне где переночевать?..
Клайд прибыл несколькими часами позже. Элис даже не представляла, что будет так рада увидеть его снова. Клайд был ниточкой, которая связывала ее с реальной жизнью, жизнью, которая начнется, когда Саймон сможет приступить к работе. Чем скорее это случится, тем лучше.
— Ты выглядишь чудесно, Элл.
Она чуть усмехнулась.
— Тебя это удивляет?
— Немного. Нет, ты и раньше была привлекательна, я всегда знал это, но ты изменилась. Этот загар так идет тебе, Элл! И эти золотые волосы! Ты такая стройная, подтянутая. Сексуальная, невозможно сексуальная.
— Ты льстишь мне, Клайд.
— Вовсе нет, — сказал он резко. — Просто какая-то часть меня все еще хочет, чтобы ты была моей. И если Берт Бакстер не ценит, что имеет, то он полный идиот.
Элис отвернулась.
— Ты еще не видел Нормы. Она потрясающе красивая женщина.
— Это его пассия?
— Да, но я не хочу говорить о них. Ты здесь, ты приехал навестить меня, и я хочу, чтобы ты хорошо провел время.
— Я тоже. Почему бы нам куда-нибудь не поехать, Элис? Посмотреть животных, которых я не успел увидеть в первый раз.
— Это невозможно, Клайд. Боюсь, что на сегодня все экскурсии закончены.
— Но мы могли бы поехать сами. — И когда Элис нахмурилась, он добавил: — Какие-то проблемы?
— Приезжающим в Грин Глейд разрешается передвигаться по заповеднику только с проводником и только в джипах. Ты знаешь это, Клайд?
— Но ты ведь не относишь себя к туристам, ты работаешь здесь уже несколько недель и достаточно хорошо знаешь территорию. Мы можем поехать на моей машине, я бы предпочел ее открытому джипу.
Девушка грустно посмотрела на него.
— Берту это не понравится.
— Это имеет значение? Он не заботится о твоих чувствах, Элис, почему ты должна заботиться о его? Мне кажется, ты ничего не должна ему.
После вопиющего предательства Берта эти слова ранили ее.
— Возможно, я сумасшедшая, но я беспокоюсь, — сказала Элис тихо. — Впрочем, Берт вел себя вероломно, я такого не могла даже представить. О'кей, Клайд, может быть, я не права, но я согласна. Мне нужен еще час, чтобы закончить дела.
Они покинули лагерь. Клайд сидел за рулем, глаза Элис неотрывно всматривались в буш, даже когда Клайд обращался к ней, она не поворачивалась.
— Я испытываю странное чувство, Клайд, — произнесла она, как бы оправдываясь. — Этот заповедник стал очень дорог мне. И сегодня я словно прощаюсь с Грин Глейдом.
— Ты говоришь так, будто собираешься скоро уехать.
— Думаю, так и будет. На днях я ездила навестить Саймона. Он выглядит так хорошо, что я просто не поверила и удивилась, почему он все еще в госпитале. Думаю, проводник скоро вернется к работе. — Элис изо всех сил старалась говорить легко, но каждое слово болью отзывалось в ее сердце.
— Саймон. — Клайд поморщился. — Проводник. Конечно. Я рад слышать, что он выздоравливает. Мы все беспокоились за него.
— Это правда, Клайд?
На этот раз Элис повернулась на сиденье. Лицо Клайда покраснело, руки сжимали руль.
— Да.
Элис продолжала всматриваться в буш: жираф, поднявший голову и жующий листья акации, обезьянки, прыгающие с ветки на ветку на отдаленных деревьях, бородавочник, смешно шествующий через заросли…
Внезапно девушка вскрикнула:
— Леопард!
— Где?
— Вон там, под тем деревом.
Клайд нажал на тормоз.
— Осторожно, — предупредила Элис, но опоздала, и машина, заскрежетав, едва не врезалась в дерево.
Элис невольно подалась вперед, и только благодаря ремню безопасности ей удалось избежать удара о стекло. Несколько секунд она оставалась без движения, едва дыша, прикрыв глаза руками, и только панические ноты в голосе Клайда заставили ее отнять руки от лица, открыть глаза и выпрямиться.
