— Ребята сами заработали деньги, чтобы преподнести вам подарок, — сообщил мистер Моррисон.
Он взял со стола коробку, обернутую серебристой бумагой и перевязанную цветной лентой. Ленты было столько, что хватило бы упаковать стиральную машину. Наверное, детишки сами заворачивали, с умилением подумала Лиз.
Розмари неожиданно оказалась рядом.
— Не забудь сохранить ленту, — напомнила она.
— А зачем? — наивно поинтересовался Гарри.
— Прекрати это, — шепотом потребовала Лиз. — Мы не можем принять подарок.
— Ты обидишь детей!
— Да, но…
— Так для чего хранить ленту? — громко и оживленно спросил Гарри, накручивая конец ленты на палец.
Лиз представила себе, как он нежно перебирает пряди ее волос…
— Нужно собирать ленточки от всех подарков, которые дарят вам перед свадьбой. Потом из них делают букет, и невеста держит его в руках на репетиции, — пояснила Розмари.
Гарри серьезно кивнул, небрежно сдернул ленту, оторвав от нее конец, и вручил Розмари.
— Ах, Гарри, — выдохнула Лиз, которая знала многие свадебные обычаи: недаром мама столько раз выходила замуж.
— А каждая порванная лента — это ребеночек, — лукаво сообщила Розмари ни о чем не подозревающему Гарри еще одну примету. — Ох, неужели у меня скоро будет внук? Я, кажется, еще не готова.
Можно подумать, Лиз готова. Щеки у нее запылали, а ребятишки вокруг весело засмеялись. Она почувствовала взгляд Гарри, но не посмела поднять на него глаза.
А он тем временем передал ей коробку, а сам освобождал ее от упаковки. Бумага зашуршала. Что это?
— Тихо, тихо, не волнуйся. Мы не станем с этим торопиться, — услышала она его негромкий, такой волнующий голос.
Она живо представила себе, как Гарри играет с ребенком, глаза его полны ласки. Вот оно, счастье. Но разве такого счастья она хотела? Муж, дом, семья, дети?
— Но как же дети? — пролепетала Лиз. — Я имею в виду, эти, приютские дети?
— Они получат гораздо больше. Ты что, забыла наше соглашение? Никто в накладе не останется.
Гарри приподнял крышку коробки. Дети вытянули шеи, будто не знали, что там, внутри. Лиз с любопытством наклонилась, стараясь заглянуть под папиросную бумагу, которую разворачивал Гарри.
— Вот это да! — одновременно воскликнули оба.
Гарри вытащил из коробки большое расшитое стеганое одеяло. Каждый стежок на нем выполнили дети своими руками. В некоторых квадратах были вышиты свадебные колокольчики, в других — цветы и свечи. В каждом квадрате было вышито имя ребенка.
— Господи, как же вы сделали такую красоту! — прерывающимся от волнения голосом воскликнула Лиз.
— Было непросто, — улыбнулся мистер Моррисон. — Но все до единого выполнили свою часть работы. А уж сшивали фрагменты все вместе.
— Это чудесный подарок, — со слезами на глазах сказала Лиз.
— Вы будете хранить его всю жизнь, — прошептала старая Марго, — среди самых дорогих вещей.
Всю жизнь. Что-то тут не сходится. Вернуть подарок они не могут — для детей это будет удар. И пожениться, чтобы не обидеть ребят, они тоже не могут. И даже если бы Гарри захотел жениться на ней, принесет ли это счастье, на которое она надеется?
— А теперь можете поцеловать невесту, — сказал священник, поднимая глаза от книги.
У Гарри возникло ощущение, что он стоит над пропастью.
— Как, прямо сейчас?
Священник пожал плечами.
— Это же репетиция. Можете практиковаться.
Не нужна ему никакая практика. Тем более с Лиз. Их поцелуи давно выходят за рамки дозволенного… деловым соглашением.
— Совсем не похоже на сгорающего от нетерпения жениха, — проговорила Розмари, которая вместе с бабушкой и другими участниками репетиции сидели на скамьях сзади.
И как, по их мнению, должен он проявлять нетерпение? Поцеловать Лиз? Он не против. Он бы не возражал и против чего-то большего, нежели поцелуи. Но нельзя. Иначе он не сможет остановиться.
— Никаких поцелуев, — прошептала Лиз, упираясь руками в его грудь.
Интересно, чувствует ли она, как колотится его сердце? Видит ли она томление в его взгляде? В сознании мелькнула предательская мысль: бросить все и сбежать. Он никогда не уходил от трудностей. Ни одной женщине не удавалось напугать его. И ни одной из них не удалось заставить его сдаться. Но Гарри вдруг понял, что никуда он не денется, потому что хочет, хочет остаться с Лиз. Только сейчас он полностью это осознал: он не сделает ничего, чтобы свадьба расстроилась. Он хочет и свадьбу, и Лиз в белом платье, и гостей, и звон колоколов. И медовый месяц.
Гарри вдруг явственно почувствовал, что созрел для семьи. Для такой семьи, как у бабушки с дедом. Он не женился лишь потому, что все его подруги интересовались прежде всего его состоянием. Лиз не такая как все. Деньги ее не интересуют.
Но возможно ли, чтобы она полюбила его?
Потому что он любит ее, любит той любовью, что безраздельно и навсегда. Эта озарение не напугало его, а лишь заставило страстно желать взаимности.
Беспокоило его другое. Вдруг Лиз не относится к нему всерьез из-за его положения, богатства, стиля жизни? Ведь он олицетворяет все, что она презирает.
— Разве ты не хочешь поцеловать Гарри? — послышался голос обеспокоенной Розмари.
Он чувствовал, что она колеблется, но не торопил ее. Возможно, в ее душе сейчас такой же хаос, как в его. Ей тоже нужно разобраться в своих чувствах.
— Не в этом дело…
Она взглянула Гарри в глаза. Он поймет, ведь он все понимает без слов. Она очень хочет поцеловать его. Но только не здесь. Не на виду у всех этих людей. Наедине.
— Конечно, Лиз хочет меня поцеловать, — пришел на помощь Гарри. — Просто нам не хочется делать это на публике, понимаете?
— Застенчивые голубки, — прослезилась Марго, — такая редкость в наши дни. Так трогательно. Но, дети мои, будьте готовы к тому, что завтра гости потребуют от вас поцелуй, как в кино.
Священник откашлялся.
— Завтра после поцелуя вы повернетесь к прихожанам.
Приобняв Лиз и Гарри за плечи, он повернул их к залу. На них смотрели счастливые и умиленные лица тех, кто пришел на репетицию. Позже их пригласят на предсвадебный обед.
Лиз взяла Гарри под руку. От ее доверительного жеста у него потеплело на душе. Кажется, у них есть шанс превратить спектакль в настоящую свадьбу.
— Посаженая мать вернет вам букет, — подсказал координатор, и Розмари вручила Лиз букет, сплетенный из подарочной ленты.
Розмари сама знала церемонию ничуть не хуже координатора:
— После этого я откину фату с ее лица.
— А я перенесу шлейф платья назад, — вступила Салли. — Не волнуйся, Лиз, я не забуду, так что не бойся растянуться, запутавшись в собственном платье.
