После подобных признаний Дженнифер было нелегко изображать из себя счастливую невесту. Разумом она понимала: Тереза нарочно старается куснуть ее побольнее. Но сердцем чувствовала: эта женщина говорит правду. А вдруг французы правы насчет первой любви? Вдруг Никос до сих пор любит эту знойную красотку?! А почему же тогда не женился на ней?
Пока Дженнифер изводила себя ревностью, Никос, уладив дела в Лондоне, заехал в Париж и накупил ей подарков, мечтая о том, как через неделю, когда они наконец останутся одни, докажет Дженнифер, каким романтичным, внимательным, терпеливым, щедрым и нежным мужем может быть. Когда он вернулся на виллу родителей с огромным багажом, Дженнифер, к его великой радости, была дома.
— Дженнифер… — шепнул он, лаская ее глазами. — Я так по тебе соскучился! А ты?
— Никос… — Дженнифер потянулась к нему, но, вспомнив про гордость, волевым усилием отстранилась и будничным тоном спросила: — Ну и как съездил?
— Ты не ответила на мой вопрос.
— У нас тут было много дел… — Дженнифер обиженно поджала губы. Мог бы и пораньше вернуться. Вернулся же его отец вчера, а он не слишком-то спешил к ней. Впрочем, она сама во всем виновата. Влюбилась в него как кошка, не спит ночами, все думает о нем и о том, как… О том, о чем и думать-то стыдно!
Никос не мог не заметить перемены в ее настроении, но дал себе слово больше не задавать вопросов. На счастье, в этот момент в гостиную внесли его багаж, в том числе огромный деревянный сундук с замысловатой резьбой местных умельцев, который он купил специально для подарков Дженнифер.
— Это мой первый подарок тебе, — сказал он и, подняв крышку, вынул из него коробку.
— А что это? — тихо спросила Дженнифер.
— Ткань на подвенечное платье. Согласно нашим традициям, ткань покупает жених.
Дженнифер приоткрыла крышку с твердым намерением не выдавать своих чувств, но, бросив взгляд на ткань, восхищенно ахнула. Белый шелк с изысканной ручной вышивкой золотом слепил глаза.
— Какая прелесть!
Она хотела достать ткань из коробки, но Никос ее остановил:
— Я не должен ее видеть.
— А я думала, ты сам ее выбрал… — с трудом скрывая разочарование, протянула Дженнифер.
— Нет, я решил: пусть подвенечное платье будет для меня сюрпризом, — сказал он, пристально глядя на нее. — Просто отобрал все ткани, которые тебе точно не понравились бы, а остальное предоставил на усмотрение модельера. Кстати, сегодня вечером она прилетает из Парижа на первую примерку.
Дженнифер закрыла коробку и подняла на него сияющие глаза. Нет, все-таки он ее любит. И хотя подружка его юности и уверяет, будто бы он от нее до сих пор без ума, похоже, Тереза заблуждается. А расспрашивать Никоса обо всех его подружках она не станет. Ясное дело, у него они были. Нет, лезть в его прошлое незачем.
— Зато все остальное я выбирал для тебя сам, — заверил он Дженнифер. — Надеюсь, тебе понравится.
Дженнифер поднялась и, заглянув в сундук, с изумлением спросила:
— Все это мне?!
— Это твое приданое, — ответил Никос, сияя улыбкой. — А нижнее белье уже отнесли тебе в комнату. Не хотел тебя смущать…
— Ты купил мне белье?
— Именно так. И получил при этом бездну удовольствия, — с ухмылкой заметил он, вогнав Дженнифер в краску.
Послышались шаги, и в гостиную вошла бабушка Теодора. Увидев сундук, она запричитала от восторга, а Никос, воспользовавшись моментом, нагнулся к Дженнифер и шепнул:
— Жаль, что меня, бедного, обманули…
— Как это?
— По традиции невеста с детства вышивает, ткет и вяжет для жениха всякую всячину, — с притворной грустью ответил он. — А перед свадьбой преподносит все это своему суженому.
— Увы! Тебе досталась бесприданница, — подыграла ему Дженнифер, думая о том, как бы поскорее оказаться с Никосом наедине и расспросить, как все прошло у них дома.
После обеда Никос повез ее на прогулку в город.
— Рассказывай, как там Роузмари? — с нетерпением спросила Дженнифер, как только они выехали за ворота виллы. — И почему она мне не позвонила?
— Сказала, что поговорит с тобой, когда приедет на свадьбу.
— Никос, я тебя прошу, скажи мне все как есть. Она очень расстроилась из-за коттеджей?
— Скорее, рассердилась. Между прочим, твой отец согласился на мое предложение, — не скрывая довольной улыбки, поведал Никос. — Роузмари сначала возражала, но я и ее убедил.
— Не сомневаюсь! Против тебя не устоит ни одна женщина, — не удержалась Дженнифер. — Тереза мне все уши прожужжала.
— Тереза? — удивился Никос, затормозив на перекрестке на желтый цвет. — Какая еще Тереза?
— А ты что, забыл свою первую любовь? — в свою очередь удивилась Дженнифер. — По ее версии, ты до сих пор от нее без ума.
— После того, как двенадцать лет назад застукал ее в постели с приятелем?
— Значит, ты с ней порвал? — обрадовалась Дженнифер. — И она все-все выдумала?
— А ты конечно же с готовностью во все это поверила! — возмутился Никос. — Хорошо же ты думаешь о своем муже!..
— Прости меня… — пробормотала она, с виноватым видом опустив голову. — Не знаю, что на меня нашло…
Дженнифер мучили угрызения совести. Она до сих пор не открылась Никосу насчет Роберта, а он с такой легкостью говорит о своем прошлом… Нет, надо все-таки собраться с духом и рассказать ему все-все!
Никос покосился на Дженнифер и принял решение. Стремительно свернув в тихий переулок, он затормозил машину и привлек ее к себе. Заглянул в грустные глаза и поцеловал в губы со всей страстью. Она задрожала и, прильнув к нему, жадно ответила на поцелуй. Застонав, Никос оторвался от ее губ и, переведя дыхание, произнес:
— Дженнифер… Ты сводишь с меня с ума. Еще пару дней воздержания — и я начну на тебя бросаться прилюдно!
— Ну зачем же прилюдно… — услышала Дженнифер словно со стороны свой голос. — Можно поехать куда-нибудь, где никого нет…
— Нет! — шепнул Никос и повернул ключ зажигания. — Не хочу прятаться.
— Но ведь мы с тобой муж и жена! — покраснев до корней волос, шепнула Дженнифер.
— Вот именно! У нас с тобой вся жизнь впереди, — буркнул он, противясь искушению. — Ну что, поехали в Византийский музей?
Когда они сели отдохнуть за столик маленького кафе на открытом воздухе, Дженнифер наконец отважилась.
— Никос… Я хочу рассказать тебе одну вещь… Чтобы ты понял, почему я всегда боялась Роберта… — Заметив, что он собрался ее прервать, она твердо сказала: — Прошу тебя, выслушай меня. Для меня это очень важно.
Никос болезненно сморщился и, не сводя глаз с ее побледневшего лица, подвинулся поближе.
