Пораженная, она быстро взглянула на него. Ее голова закружилась, лицо побелело. Наверное, он пришел честно рассказать ей обо всем – о своей связи с Деллой, о том, что хочет развестись. Сейчас она услышит ужасные слова, означающие, что их браку пришел конец. Мэделин не сомневалась в этом. За что же еще он мог просить извинения? Она прижала руку к бешено колотившемуся сердцу. Ей казалось, что, едва он раскроет рот, она сейчас же умрет. Ее глаза ослепли от слез, в ушах звенели колокола, лицо Роналда расплывалось в бесформенное пятно.
Но тут она почувствовала, что он идет прямо к ней. Склонившись, он спросил сдавленным голосом:
– Ты больна? Скажи мне, что с тобой случилось.
Мэделин отрицательно покачала головой, не в силах говорить. Сейчас она знала: одно движение – и она упадет в обморок. Брови Роналда сошлись на переносице. Нахмурившись, он отбросил волосы с ее лица и подсунул подушку ей под спину.
– Я принесу воды. Если тебе не станет лучше, я вызову врача. – Кончиками холодных пальцев он прикоснулся к ее лбу, мокрому от пота.
Ей стало чуть легче. Она видела, как Роналд уходит в ванную. Ее недомогание, наверное, выводит его из себя, подумала Мэделин. Он уже решил признаться в романе с Деллой, а из-за нее все сорвалось. Но не всегда же ей будет худо. Едва только она оправится от слабости, как Роналд объявит о том, чего она боялась больше всего на свете.
Через несколько секунд он вернулся. Его лицо было перекошено от гнева.
– Признавайся: ты беременна? Отвечай!
– О чем ты?
Мэделин облизнула пересохшие губы. Она пыталась сообразить, как он смог догадаться обо всем. Впрочем, тошнота, слабость, обмороки, плохой аппетит – все это могло навести его на такую мысль. Внезапно смутившись, она побагровела от стыда.
– Так. Вижу, я прав, – презрительно подытожил он. – От кого этот ребенок? От меня или от твоего разлюбезного Винтера?
Мэделин во все глаза смотрела на Роналда, словно видела его впервые.
– Да как у тебя язык повернулся?! – возмущенно взвизгнула она. – Как ты посмел?
Он пристально посмотрел на нее.
– Кричи не кричи, а отвечать тебе все равно придется. – Роналд отступил назад и смерил ее жестким взглядом. – Рассмотрим два варианта. Ты послушалась совета моей матушки и забеременела, надеясь приковать меня к дому. Это могло бы значить, что тебя действительно оболгали и ты никогда не была любовницей Винтера. Ты не стала бы домогаться моего постоянного присутствия дома, если бы хотела проводить время с ним. – Он снова колюче взглянул на нее. – Или все получилось случайно?
Было бесполезно что-то ему объяснять. Так или иначе, но для нее оба варианта были одинаково плохи. Роналд сочтет ее или расчетливой и хитрой особой, желающей связать его по рукам и ногам с помощью ребенка, или просто шлюхой, обманщицей, способной навязать мужу чужого младенца.
Мэделин содрогнулась всем телом. Сейчас у нее отнимали право на счастливое будущее. И все же у нее есть его ребенок, дитя их страсти. Ей хватит этого.
– Это вышло случайно, – холодно заявила она.
И это было правдой. Она не солгала ему. А раз их брак уже не спасти, то не все ли равно, что она скажет. Он наверняка уже был готов признаться в связи с Деллой, попросить развода. Что ж, пусть уходит. Она не станет его удерживать.
Все кончено. Мэделин читала это на его лице. Она уже ждала роковых слов, но тут тишину разорвала трель телефонного звонка. Если, подумала она, это звонит Делла, желающая выяснить, произошло ли все именно так, как она желала, признался ли Роналд во всем своей жене, то можно будет получить колоссальное удовольствие, послав ее к черту.
Но это была не она. Сдержанное разочарование отразилось на лице Мэделин, она вздохнула.
– Алан? Что-то случилось? – Она увидела, что Роналд выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.
– Поздравляю тебя! Теперь мы с тобой связаны навеки, – с трудом сдерживая ярость, заявил Алан. – Одна из милейших подружек Эбби из самых лучших чувств сообщила ей кое-что пикантное о нас.
– О черт! Этого я и боялась! – Мэделин судорожно вцепилась в трубку. Гнусная сплетня может стоить жизни несчастной Эбби, запертой в больничной палате и сходящей с ума от страха и тревоги за исход своей беременности.
Словно защищаясь, Мэделин прижала руку к своему, пока еще совсем плоскому животу. Алан в это время бешено орал в трубку:
– Ты знала об этом, но зачем-то молчала! Ты должна была мне все рассказать! Тогда я предупредил бы ее, успокоил и все на этом кончилось бы! А теперь она целыми днями рыдает и не желает даже видеть меня.
– Я давно знала об этом, – виновато вздохнула Мэделин. – И Роналд – тоже. Не могу сказать, что это его обрадовало.
– Могу себе представить, – съязвил Алан. – Теперь я понимаю, почему всякий раз, как мы встречались, твой муж чуть ли не с кулаками на меня бросался. Так почему же ты все-таки не сказала мне об этой гнуси? Ты должна была знать, что рано или поздно это дойдет до меня!
Теперь Мэделин чувствовала себя кругом виноватой – и перед мужем, и перед Аланом, и перед Эбби. Разве Роналд не требовал, чтобы они поговорили хотя бы с Аланом и посоветовались с ним, что делать? А она отказалась, потому что хотела, чтобы он верил в ее невиновность. А если уж быть совсем откровенной – потому что панически боялась, что Роналд узнает всю правду о смерти Джереми.
– Я думала, что делаю правильно, – смущенно пробормотала она. – Спрятала голову в песок, как страус, и надеялась, что все как-нибудь само обойдется. Я решила: тебе хватает проблем – Марк, дела фирмы, здоровье Эбби…
Врешь, моя милая, подумала тут же Мэделин. Ты оправдываешь себя, а на самом деле ты спасала свою репутацию перед Роналдом!
– Ладно. Пусть так. – Его голос потеплел, но он тут же спросил с беспокойством: – Придумаешь что-нибудь? Поговори с Эбби, постарайся ее успокоить, поклянись, что между нами ничего нет. Я только что из больницы, она в ужасном состоянии. Меня она видеть не желает. Несколько часов она истерически рыдала, а потом у нее начались схватки – то ли настоящие, то ли ложные – и она совсем сошла с ума от страха. Сделай это для меня, умоляю тебя, Мэдди!
Он взывал к ее чувству долга. После смерти Джереми он стал нужен ей. Он и Эбби. Они тогда спасли ее.
– Сделаю, что смогу, – пообещала Мэделин.
Положив трубку, она задумалась, нахмурив брови. Разве Эбби станет слушать ее уверения, если она искренне поверила в эту ложь? Она и видеть не пожелает свою мнимую соперницу.
На свете был лишь один человек, который мог успокоить Эбби. И этим человеком был ее деверь. Тот, который когда-то сам был влюблен в нее и пригласил в дом, чтобы познакомить со своей семьей. Тот, у которого ее из-под носа увел старший брат… Это мог сделать только Марк Винтер.
