— Да, как же… если на уме у тебя одна Оливия… — буркнула она. — Поторопись, а то как бы твоя подруга детства не осерчала, что ты заставляешь ее ждать.
Фрэнк сразу нахмурился и отодвинулся.
— Послушай, ты здравомыслящий человек и я не стану обращаться с тобой, как с Оливией, у которой после перенесенных страданий нервная система до сих пор пребывает в сильнейшем расстройстве. Если начнешь вести себя так, будто я твоя личная собственность, мы расстанемся.
Кэт ничего на это не ответила, и он продолжил более мягким тоном:
— Ведь ты прекрасно понимаешь, я не ожидал, что Оливия выкинет подобную штуку. И при другой ситуации не поддался бы на ее уговоры. Но сама видишь, как она встревожена. Если я не успокою ее…
— Но почему этим должен заниматься именно ты? — в сердцах спросила Кэт. — Неужели больше некому?
— Потому что я нужен Оливии больше, чем кто бы то ни было.
И тут Кэт не выдержала.
— Это мне ты нужен! — крикнула она, стукнув кулаком по столу. — Мне! Понимаешь? Я так ждала твоего возвращения, а ты… Не успел приехать, как вновь куда-то спешишь. — И куда! К Оливии! — добавила она про себя.
— От тебя я сцен не ожидал, — сухо произнес Фрэнк.
— Разумеется! — воскликнула Кэт со слезами на глазах. — Это прерогатива Оливии, верно? Ей позволено все, а я могу лишь подчиняться тебе!
Фрэнк вздохнул, на миг закрыв глаза. Было заметно, что он действительно порядком устал — и физически, и вследствие непростого общения сразу с двумя женщинами.
— Ты не понимаешь… — начал было он, но вдруг умолк и после паузы произнес: — Ох, я сам уже ничего не понимаю! Только сейчас не время и не место для выяснения чего бы то ни было. Все слишком сложно…
Кэт прищурилась.
— Это для тебя. А Оливия только что все разложила по полочкам. За пару минут до твоего появления на кухне у нас с ней состоялся интересный разговор, очень многое прояснивший для меня.
Фрэнк выдержал ее взгляд со спокойствием, которое сделало бы честь любому мужчине.
— Да? Выходит, ты понимаешь, что сейчас мне необходимо уделить Оливии внимание? Замечательно! Одной проблемой меньше. — Он снова приблизился к Кэт и, несмотря на ее хмурый вид, погладил по щеке. — Неужели ты вообразила, что мне сейчас хочется оставить тебя здесь и умчаться прочь? Если так, то ты ошибаешься.
Кэт прерывисто вздохнула.
— И тем не менее ты едешь к ней. — Как же ей хотелось, чтобы Фрэнк передумал!
Однако чуда не произошло. Он лишь пожал плечами и сказал:
— Приходится.
Скрипнув зубами в бессильной ярости, Кэт отодвинулась от него.
— Иди одевайся! Не поедешь же ты в таком виде!
Наступила ночь, а Фрэнка все не было. Кэт долго сидела в гостиной, но потом, придя к неутешительному выводу, что ждет напрасно, отправилась наверх, в спальню. И хотя знала, что не уснет, легла в кровать.
Закрыв глаза, она тут же будто наяву увидела прижимающуюся к Фрэнку Оливию — то есть ту самую сцену, свидетельницей которой стала на кухне. И вновь Фрэнк нежно утешал свою то ли впрямь излишне нервную, то ли просто взбалмошную приятельницу.
Как он печется о ней! — с досадой думала Кэт. Что за тайна их связывает? Вот бы узнать… Фрэнк говорит, что Оливия потеряла самого близкого человека и это явилось для нее глубокой личной трагедией. При этом ее мать жива, а про отца никто не вспоминает. Единственный напрашивающийся вывод — речь идет о возлюбленном. В таком случае почему Оливия так страстно льнет к Фрэнку? Не могла же она быть влюблена сразу в двух разных мужчин? Или с одним была любовь, а с другим… Кэт вздохнула. Что-то не слыхала я о таком. Если бы вопрос касался мужчины, тогда другое дело, но женщина, если любит, не видит никого, кроме своего избранника.
Как ты, например, шепнул ей ехидный голосок.
Да, как я, согласилась она. К чему скрывать? Сейчас, кроме Фрэнка, для меня не существует ни единого мужчины на свете.
А он больше беспокоится об Оливии, чем о тебе, хихикнул голос.
Кэт прикусила губу. Это была чистая правда, притом что в постели Фрэнк сгорал от страсти к ней, Кэт, и даже думать забывал о какой бы то ни было другой женщине.
Загадка на загадке. И как их разрешить — неизвестно.
Ломая над этим вопросом голову, Кэт не заметила, как задремала. Сколько продолжался сон, она не знала, но проснулась от прокатившихся по дому переливов наружного дверного звонка.
Ничего не понимая спросонок, Кэт села на постели. С минуту прислушивалась, а когда настойчивый звонок повторился, сообразила, кто к ней пожаловал.
— Фрэнк! — радостно вырвалось у нее.
Она накинула поверх ночной сорочки халат и побежала к лестнице, но, уже спускаясь по ступенькам, заставила себя умерить шаг. Вовсе незачем показывать Фрэнку, как она его ждала!
— Прошу прощения, что не смог вернуться раньше, — с порога сказал он, скользнув жарким взглядом по фигуре кутавшейся в халат Кэт.
— А я уже спать улеглась, — заметила она, изображая зевок.
В действительности сна у нее не осталось ни в одном глазу.
— Правда? — Было заметно, что Фрэнк не очень-то поверил ее словам.
— Да. Поздно уже, я устала за день…
— Ты? Что же тогда мне говорить? — вздохнул Фрэнк. — Я сегодня так намучился! Оливия настолько меня…
Кэт замахала руками.
— Нет-нет! Только не рассказывай мне про нее. Не желаю слушать.
— Но у нее была истерика и…
— По какому поводу? — саркастически усмехнулась Кэт, поворачиваясь и направляясь в гостиную. Однако в следующую минуту ей пришла в голову одна мысль, заставившая ее спросить на ходу: — Неужели что-то впрямь случилось с матерью?
Идущий следом за ней Фрэнк махнул рукой.
— Нет. Мать жива-здорова. Более того, как впоследствии выяснилось, у Оливии был при себе и ключ от входной двери.
— Разумеется! — ехидно поджала губы Кэт. — Разве ты сразу не понял этого?
— Догадывался, — вздохнул Фрэнк. — Но Оливия…
— Насочиняла с три короба, чтобы выманить тебя отсюда! Ей невмоготу было осознавать, что ты с дороги отправился прямо ко мне.
— Ну да, я и сам это понимаю…
Кэт смерила его взглядом.
— А если так, почему позволяешь манипулировать собой?
С губ Фрэнка вновь слетел вздох. Кэт отметила про себя, что вид у него и впрямь измученный.
Ну да, пожалей его! — подумала она. И он тут же сядет тебе на шею — как поступают все мужчины.
— Послушай, оставь этот тон, — сказал тем временем Фрэнк. — Мне и без твоих шпилек тошно. Или ты недовольна тем, что я вернулся?
Кэт отвернулась и буркнула, глядя в угол:
— Мог бы и не возвращаться. Оставался бы у своей драгоценной Оливии. Думаешь, после всего я пущу тебя в свою постель?
