Эдни должна была признаться себе, что никогда в жизни не была так сбита с толку: Сэвилл, которого она безгранично любила, говорил загадками.
— Я сожалею, — натянуто сказала она и сжала губы — больше она не скажет ни слова!
— Вы и должны сожалеть, — ответил Сэвилл, но в его тоне она не услышала ожидаемой твердости. — Если бы не вы, мне удалось бы спать ночами!
Эдни вытаращила глаза.
— Так в довершение всего я виновата еще и в вашей бессоннице!
Бог ты мой — мысли о ней не давали ему спать?
У Эдни подкосились ноги, когда, к ее удивлению, Сэвилл спокойно изрек:
— Я влюбился в вас с первого взгляда, Эдни.
У нее остановилось дыхание.
— Что? — выдохнула она.
— Можно подумать, для вас это новость! — проговорил он. Она не произнесла ни слова в ответ, а он решительно шагнул к ней и взял ее за руку. — Меня ноги не держат. Сядьте, чтобы я тоже мог сесть.
Она молча уставилась на него. Сэвилла ноги не держат?
Эдни отняла свою руку, отошла и села на диван. И совершенно не ожидала того, что Сэвилл Сядет рядом.
На некоторое время воцарилась тишина. Видимо, Сэвилл очень тщательно подбирал слова. Эдни не могла вынести растущего напряжения. Надо было прервать молчание, сказать что-нибудь.
— Эта комната… очень славная, — произнесла она, чувствуя, что подобный комментарий будет как нельзя кстати.
— Потому что вы находитесь здесь, — к ее изумлению, ответил Сэвилл, дождаться комплимента от которого было так же невозможно, как снега в пустыне.
— Прекратите, Сэвилл, — резко сказала она. — Я не собираюсь больше у вас работать!
— А я вам уже сказал, что работа тут ни при чем. Это сугубо личный разговор. — О, Боже! Он повернулся и пристально смотрел на нее. — Речь идет о нас с вами. Я не смогу успокоиться, пока не выясню, является ли мое восхищение вами односторонним.
Эдни отвернулась. Он ждал. Она оглянулась и бросила на него короткий взгляд. Он ждал.
— Ну… когда мы впервые встретились… раз уж разговор личный, я признаюсь… естественно, мне понравилась ваша внешность, ваши… манеры, иначе я бы не согласилась уехать с вами, — пришлось ей ответить. Она поспешно добавила: — А потом выяснилось, что мне совсем не следовало это делать… потому что вы чудовище.
— Я заслужил это, — согласился Сэвилл обреченно. — В свою защиту могу сказать, что заметил вас в ту же минуту, как пришел на вечеринку к Джереми Ноулу. Я захотел познакомиться с вами и много думал о вас в последующие дни, когда…
— Правда? — вырвалось у нее. Эдни немного помолчала и с бьющимся сердцем напомнила ему: — Вы позвонили мне из Милана.
Он не забыл.
— Я прилагал много усилий, чтобы как можно скорее вернуться в Англию, — сознался Сэвилл, глядя ей прямо в глаза.
Как можно скорее вернуться? Уж не хочет ли он сказать, что торопился увидеть ее? Эдни не могла в это поверить!
— Вы… не очень-то обрадовались, когда обнаружили, что я работаю в вашем офисе, — возразила она.
К ее удивлению, он согласился и с этим.
— Я был потрясен, увидев вас там! — ответил он, не запнувшись. — Женщина, которую я пригласил на ужин, говорила, что у нее нет работы. А оказалось, что она схитрила!
— Вы до сих пор думаете, что я знала, кто вы такой?
— Черт возьми, я не знаю, что и думать! — сознался Сэвилл. — Знаю только, что очень хотел увидеть вас снова в тот вечер.
Он хотел увидеть ее? Эдни обомлела.
— Вы позвонили и сказали, что заняты.
— И хотя я не ждал, что эта новость вас убьет, должен признаться, что немного оторопел, когда понял, что вы скорее обрадовались, чем расстроились. «Хорошо», — ответили вы, словно это была самая приятная новость за последнее время.
Это была худшая новость! Но Эдни не собиралась говорить ему об этом.
— Я подозревала, что вы могли бы найти время, если б захотели, — спокойно возразила она.
— Конечно, — откровенно признался Сэвилл, и она с волнением почувствовала, что с этого момента начинается честный, открытый разговор. — Но как я мог? Я никогда не встречался ни с кем из сотрудниц своей компании. Прежде всего, потому, что не хотел, так как это вызвало бы бесконечные трудности. Даже если не считать возможных служебных перемещений, толков, ненужных сплетен, это повлекло бы за собой чудовищную нервотрепку, когда личные отношения снова переходили бы в разряд деловых.
— Значит, ваши… неписаные правила… должны были распространиться и на меня?
— Вы были исключением, ради которого я очень хотел их нарушить, — ответил он, и ее сердце снова бешено заколотилось, не выдержав нежной улыбки, которая сопровождала эти слова. — И вот я, дорогая Эдни… — (Дорогая Эдни! Господи! У нее сейчас остановится сердце!) — …забыв все свои правила, без всякой служебной необходимости стал заглядывать в ваш кабинет, только чтобы взглянуть на вас.
— Ох! А я ни о чем и не догадывалась. Чаще всего вы просто игнорировали меня!
— А вы и не могли догадаться — я и сам толком не знал причины. Я знал только, что, после того как подвез вас домой в тот вечер, когда сломалась ваша машина, я не мог нормально жить.
— Правда?
Сэвилл придвинулся немного ближе — как будто ей и без того было мало проблем с сердцем!
— Когда я высадил вас возле дома, вы сказали, что благодаря мне успеваете на свидание. Я тогда подумал: знай я об этом раньше, оставил бы вас самостоятельно добираться до дома!
Эдни с изумлением смотрела на него. Потом расхохоталась.
— Честно? — выдохнула она.
— Я и сам не мог поверить, что так думаю.
— А у меня не было никакого свидания, — призналась она.
Он уставился на нее. Потом уголки губ поползли вверх, и он сказал:
— И у меня тоже. — Они, улыбаясь, посмотрели друг на друга, и Сэвилл преодолел разделявшую их дистанцию. Взяв ее руки в свои, он хрипло сказал: — Я действительно люблю вас, и вы знаете это.
— О, Сэвилл, — прошептала Эдни дрожащим голосом.
— А я вам небезразличен? — напряженно спросил он.
Он должен знать, что небезразличен!
— Я… я боюсь, — призналась она. Она не могла поверить, что он любит ее — это было просто невероятно.
— Боитесь чего? — спросил он. — Расскажите мне, маленькая моя, и я прогоню все ваши страхи.
— Разве вы можете меня любить?
— Разве я могу не любить? — ответил Сэвилл.
— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросила Эдни. Она страстно любила его. Но не могло же быть, чтобы он отвечал ей тем же!
— Просто знаю. Любовь здесь, в моем сердце, и никуда не уйдет, — нежно ответил Сэвилл и добавил, поняв, что ей нужны были новые подтверждения: — Эта любовь просто живет, Эдни. Живет во всем. В моих поступках, в моей ревности, которая обуревает меня, в…
