— Почти вовремя, — заметил он, взглянув на свои часы.
— Ммм… какой запах… — с наслаждением потянула носом Трейси.
— А на вкус еще лучше. Давай, приступай, — сказал Роджер, и она не заставила себя ждать.
Трейси с таким аппетитом набросилась на еду, что вспомнила о Роджере, лишь когда пила уже второй бокал вина. Она подняла на него; глаза, и на ее лице вдруг появилось озадаченное выражение.
Он заманил ее сюда, чтобы вызвать на разговор, но, тем не менее, оставил одну в библиотеке на целый день и ничего не требовал. Он сделал ей подарок в виде этой роскошной библиотеки и ушел, дав возможность наслаждаться любимыми книгами. Это был действи-тельно самоотверженный поступок с его стороны, и Трейси почувствовала, как ледяной панцирь, в который она заковала свое сердце, начинает таять.
Почувствовав на себе ее взгляд, Роджер поднял глаза от своей тарелки и улыбнулся.
— Ну, как, тебе уже лучше?
— Гораздо, — ответила Трейси. — Почему ты оставил меня одну на весь день? — не выдержала она.
Он положил нож на стол и взял в руку бокал.
— А ты скучала по мне?
— Нет, — быстро ответила Трейси, и Роджер засмеялся. — Я думала, что ты привез меня сюда, чтобы поговорить, — сказала она.
— Мы поговорим, когда ты будешь готова к этому, — спокойно ответил он.
— А если я никогда не буду готова?
— Будешь.
— Почему ты так уверен в этом? Он с нежностью посмотрел на нее.
— Потому что ты любишь меня, принцесса. Доедай, а то у тебя какой-то слишком уж изможденный вид.
Трейси смущенно опустила глаза. Спорить с Роджером и что-то доказывать ему бесполезно. Он действовал по принципу: «капля камень точит», и его планомерная осада медленно, но верно подрывала ее веру в свою правоту. И все же Трейси еще не готова была уступить.
Надо быть полной идиоткой, чтобы снова вернуться в тот пылающий огонь страсти, в котором мы оба недавно горели, упрямо твердила она себе, ведь тогда я уже наверняка не смогу расстаться с ним.
Распорядок ее жизни в доме Ирвингов установился с первого дня пребывания на ранчо.
Роджер всегда завтракал рано, и Трейси спускалась на кухню, когда его там уже не было. Ее утренняя трапеза проходила под аккомпанемент призывного ржания лошадей, влетавшего в дом вместе с легким бризом. Затем она шла в библиотеку и работала там до ужина. Они садились друг против друга, ели и болтали о том о сем. Роджер рассказывал ей, чем он занимался в течение дня, и в эти минуты они напоминали супружескую пару, прожившую в браке не один год.
Дни бежали один за другим, и в один прекрасный момент Трейси обнаружила, что она уже меньше думает о своих страхах.
Роджер оставался все тем же красивым, сексуальным мужчиной, но чувства к нему уже не тревожили ее так сильно, как раньше. Получалось, что его присутствие действовало на нее как лекарство. Трейси, конечно, не избавилась от своих кошмарных воспоминаний, но они уже не преследовали ее так беспощадно по ночам.
Она подолгу сидела с книгой на веранде, но к загонам и конюшням не подошла ни разу, хотя знала, что Роджер бывает там каждый день. Время от времени он предлагал ей покататься верхом, но Трейси всегда отказывалась. И все же ей становилось все труднее не замечать присутствия лошадей на ранчо. Просыпаясь каждое утро в своей комнате, она слышала их ржание, подходила к окну и долго стояла там, наблюдая за животными издалека.
Это утро ничем не отличалось от других.
Трейси привычно стояла у окна и вдруг ощутила, что какая-то часть ее души рвется к лошадям. Без них она чувствовала себя неполноценной.
Ей отчаянно захотелось ощутить себя цельной, жизнерадостной натурой. Пять лет назад Трейси казалось, что она поступает правильно, отказываясь от своих любимых лошадей, но сейчас она поняла, что все это время лишала себя чего-то очень важного, и постепенно убеждалась, что лошади уже не могут быть для нее источником боли и страданий. Ей нужно сделать лишь первый шаг.
Она напряженно смотрела в окно и ругала себя за трусость. Решение пришло само собой. Не давая себе времени на раздумья, Трейси быстро надела джинсы и легкий свитер, тихо выскользнула из комнаты и сбежала вниз по ступеням. Очутившись на улице, она глубоко вдохнула свежий утренний воздух и направилась к ближайшему загону.
Подходя к ограде, она почувствовала, как на нее вдруг снова навалилось прошлое, и замедлила шаги, но лошади, почуяв присутствие человека, заржали, и это помогло Трейси справиться со страхом.
Положив руки на верхнюю жердь, она смотрела на животных в немом восхищении, и сердце ее переполняла радость. Лошади были великолепны. Они насторожились при ее приближении, а потом одна из них, нерешительно потоптавшись на месте, двинулась к молодой женщине.
Трейси сразу напряглась, готовая в любой момент убежать, но ее удержало на месте нечто более сильное, чем страх. Ей в руку ткнулась влажная лошадиная морда, вызвав бурю эмоций, от которых в горле встал твердый комок. Прижав одну руку к дрожащим губам, другой Трейси осторожно провела по шелковистой лошадиной шкуре и замерла в ожидании мучительных воспоминаний.
Но этого почему-то не произошло. Трейси удивленно распахнула глаза и еще раз погладила лошадь, но сердце ее по-прежнему билось от радости, а не от боли.
А может, эта боль ушла уже давно, вдруг осенило ее, и, если бы я не была такой трусихой, то узнала бы об этом гораздо раньше? Ей было горько сознавать, что она так долго отказывала себе в таком удовольствии без всякой на то причины.
— Боже, какой же я была дурой, — прошептала Трейси, прижимаясь щекой к бархатистой морде животного, и по ее лицу побежали слезы счастья.
— Трейси? — Тихий оклик Роджера заставил ее отпрянуть от лошади, и она стала поспешно вытирать слезы. — Что случилось, дорогая? — осторожно спросил он, боясь напугать ее.
Роджер одевался в своей комнате, когда услышал, как Трейси спустилась по лестнице и вышла из дома. Он посмотрел в окно и, увидев, куда она направилась, быстро оделся и последовал за ней. Он нашел место, откуда мог наблюдать за ней незамеченным — на случай, если потребуется его помощь, и с волнением смотрел, как она робко протянула к лошади руку. Сердце подсказывало ему, что наступил очень важный момент, который может круто изменить ситуацию в их отношениях, и он стоял очень тихо, опасаясь помешать встрече Трейси со своими любимыми животными. Казалось, все складывалось удачно, но вот она слегка повернулась, и Роджер увидел ее мокрое от слез лицо. Сердце его болезненно сжалось, и он вышел из своего укрытия.
Трейси смущенно откашлялась. Ей было неловко, что он застал ее в слезах.
