— Это невозможно, — мягко возразил Люсьен. — Когда-то внутри была лестница, но теперь ее нет.
Отсюда, с высоты птичьего полета, Люсьен показал Рейчел свои обширные владения: виноградники, пастбища, лесные угодья.
— А та маленькая деревушка внизу, где домики прильнули к подножию холмов, тоже твоя?
— В определенном смысле — да. Мои предки предъявили бы требования на каждый клочок земли, на каждую трубу, но те времена прошли. Я предпочитаю, чтобы мои арендаторы-крестьяне считали деревню своей. Если у них сохранится чувство уверенности, прочности жизни, они навсегда останутся здесь. Во Франции, как и в твоей стране, города притягивают молодежь. Там она больше зарабатывает, так зачем ей оседать в такой глуши?
— Везде одинаковые проблемы, — согласилась Рейчел.
— Но не везде ищут ключ к их решению… Если на одной из здешних ферм не уродились какие-то зерновые, то мы объединяем наши ресурсы, чтобы помочь пострадавшей семье. Если нет урожая на виноград, мы делимся тем, что у нас есть, и надеемся на лучшие времена в будущем.
Рейчел улыбалась, глядя на него с изумлением.
— Я и не представляла, что ты так глубоко вникаешь во все хозяйственные дела.
— Как я уже тебе говорил, те времена, когда крупные землевладельцы могли сидеть в своих замках, пальцем о палец не ударяя для преумножения своих богатств, давно миновали. Пьер, например, тоже так считает. Он очень активно и удачливо управляет своим имением. Если бы его брат Валантен также деятельно помогал ему, вместо того чтобы постоянно валять дурака, Пьеру удалось бы добиться многого.
Хэрри развлекался тем, что сбрасывал мелкие камушки с отвесной стены утеса, и не обращал внимания на взрослых.
— Рейчел, ты по-прежнему торопишься уехать отсюда? Значит, ты до мозга костей горожанка?
Она на мгновение призадумалась.
— Нет! Я, пожалуй, не отказалась бы пожить в деревне, если это было бы возможно.
— И все-таки уезжаешь. Из-за чего-то или из-за кого-то? — настойчиво допытывался он. — Уж не из-за Валантена ли?
— Вал? О нет…
Слова замерли у нее на губах от напряженного, пристального взгляда Люсьена.
— Тогда открой мне истинную причину, Рейчел. Я должен знать! Пойми, это важно для меня. Очень важно, потому что…
Веселый возглас Хэрри заставил их обернуться.
— Смотрите! Вон идет наш Вал!
Мальчуган пальцем показывал туда, где по ступеням поднимался Валантен.
Одним мгновением раньше Рейчел видела в глазах Люсьена безграничную нежность, а в его голосе слышала теплые, искренние нотки. И вот на тебе… Теперь ей никогда не узнать, что он хотел сказать. Люсьен уже не объяснит, почему для него так важна причина ее отъезда.
— Привет, друзья! — воскликнул Валантен. — Жаркий денек, чтобы карабкаться в такую высь.
— Тебя что, кто-то заставлял это делать? — не очень скрывая раздражение, спросила Рейчел.
— Да, — с улыбкой ответил тот. — Я был на опушке леса и увидел Хэрри у старого замка, потому нетрудно было догадаться и о твоем присутствии… Хотя найти здесь Люсьена, признаться, не ожидал, — пренебрежительно добавил он.
— Почему же? Можно подумать, я чужой этим местам.
Люсьен пока еще сохранял вежливость, но это явно стоило ему большого труда.
— О, я знаю, что вторгся на твою территорию, если речь зашла об этом, — непринужденно ответил Вал, усевшись на обломок стены и болтая ногами. — Но разве редкость, когда Бертелль вторгается на земли Фонтенаков, а, Люсьен? Такое случалось и в прошлом, доходило даже до дуэлей.
— Дуэли? — удивилась Рейчел. — А кто же дрался?
Ее вопрос был адресован Люсьену, но того опередил Вал.
— На этой самой вершине однажды состоялась знаменитая дуэль между нашими уважаемыми предками, и произошла она вовсе не из-за дамы. — Вал будто накалялся внутри, он как с цепи сорвался. — Сейчас Люсьен предъявляет права практически на все, что попадает в поле его зрения. Все это его луга, его деревья, его горы, его долины, но когда-то большая часть земель, включая эту вершину и этот замок, принадлежала Бертеллям.
— В твоих словах нет ни капли правды, — насмешливо бросил Люсьен. — Здесь всегда была крепость Фонтенаков.
— Да ну? Вы постепенно захватывали все больше и больше, пока однажды Эдмонд Бертелль не воскликнул: «Довольно!» — и не сразился за свои права на дуэли. — Вал довольно вызывающе расхохотался. — И твой доблестный Фонтенак проиграл. Здесь, на этом самом месте, он был побежден Бертеллем, водрузившим флаг на вершине башни.
— Твои знания об истории наших двух семей довольно путаные, — прокомментировал Люсьен.
— О, понимаю, тебе невыносимо выслушивать подобное. Ни один Фонтенак никогда не признает своего поражения, — петушился Вал.
— А Бертелль? — отпарировал Люсьен.
— Не без труда, но мы умеем, не теряя достоинства, отступать, чтобы, по-новому маневрируя, вновь броситься в атаку.
Рейчел с любопытством наблюдала за словесным поединком между мужчинами и отчетливо понимала, что хвастовство Вала выводит Люсьена из себя.
— И что же за атака теперь у тебя на уме? — откровенно язвительно спросил Люсьен.
Вал искоса посмотрел на него, прежде чем ответить:
— Зачем раскрывать планы преждевременно? Скоро сам узнаешь.
— А ты уверен, что они меня заинтересуют?
— Очень даже заинтересуют, вот увидишь. И… Рейчел тоже.
— Не вмешивай ее в наши дела! — отрезал Люсьен.
— Разве это возможно? Рейчел имеет самое непосредственное отношение к моим дальнейшим планам. — Вал уже не сидел на месте, а демонстративно расхаживал по площадке, не обращая внимания, что опасно приблизился почти к ее краю.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Люсьен.
— Тебе все станет совершенно ясно, когда я женюсь на ней…
— Что ты сказал, повтори? — переспросил Люсьен, сделав шаг по направлению к Валу.
— Ты прекрасно слышал, что я сказал. И Рейчел тоже.
— Боже, кто дал тебе право говорить, будто я выйду за тебя? — От неожиданности она растерялась.
— Рейчел, это правда? — сурово и холодно уточнил Люсьен.
— Нет, конечно нет! Неужели ты не видишь, Вал ломает комедию?
— Ошибаетесь, я всерьез!
— Лучше убирайся отсюда, пока я не сбросил тебя с горы, — тихо произнес Люсьен, грозно приближаясь к нему.
Выражение его лица, видимо, испугало Вала. Он попятился, поскользнулся, взмахнул руками и, потеряв равновесие, сорвался вниз.
Рейчел ахнула:
— Люсьен! Что ты наделал!
Сорвись Вал с другого края площадки, все было бы кончено. Но этот склон, к счастью, оказался травянистым и довольно пологим. Молодой человек уже поднимался на ноги и отряхивался.
