— Я люблю тебя. Я должен признаться тебе, я люблю тебя.
— Ты же сказал, что безразличен ко мне, — сдавленно прошептала она.
— Я лгал…
Она внимательно вглядывалась в его лицо, стараясь отыскать на нем хоть малейший намек на розыгрыш или обман, но не увидела ничего, кроме отчаяния и страданий. И все же ей не верилось, что он говорит правду.
— Нет, ты не можешь любить меня, потому что у меня была связь с женатым мужчиной, — сказала Дебра обреченно. — Понимаешь, я…
Лоуренс дрожащей рукой прикоснулся к ее губам, заставляя умолкнуть.
— Не надо, не говори ничего. Прошу тебя, ни слова.
— Но ведь это правда, — слабо запротестовала она. — Брайан…
— Я в курсе. Я встречался с твоей тетей.
Дебра ждала, что он скажет еще. Она не предполагала, что он встретится с тетей.
— Я был у нее после того, как ты не появилась на работе. Мы долго и обстоятельно поговорили. Я рассказал ей, как жестоко и несправедливо обошелся с тобой, а она поведала мне всю историю с Брайаном.
— Тетя Агата?! Но ведь она ничего не знала!
— Полагаю, что она знает о тебе намного больше, чем ты думаешь. Она поведала мне о своем беспокойстве, когда поползли слухи о твоей связи с Брайаном, и о том, как расстроилась, когда ты сообщила ей об отъезде. Тетя поняла, почему ты так решила, и гордилась тобой. — Лоуренс отвернулся и как-то блекло произнес: — Я видел и его. Не найдя тебя нигде, я решил, что ты…
— Что я уехала к Брайану?!
— Но я был на грани помешательства, — честно признался он. — Мне нужно было найти тебя. Вместо Брайана я разговаривал с его женой, и она рассказала мне все, что произошло. Что сначала вы были с ним любовниками, но ты даже и не подозревала, что он женат.
Действительно, Дебра призналась Синтии, что не знала о ее существовании, но она никак не предполагала, что ее слова будут переданы Лоуренсу.
— Даже если вы и были когда-то любовниками, это ничего не меняет для меня, — взволнованно произнес он. — Это ничего не решает. Я очень много думал над этим и должен признать, что любовь очень сильное чувство, которое нельзя игнорировать.
— Ты не можешь любить меня.
— Ты имеешь в виду, что не хочешь, чтобы я любил тебя? Не разрешаешь мне? Я не виню тебя за это, — грустно сказал Лоуренс. — Поверь, я приехал сюда не плакаться тебе в жилетку и не делиться своими переживаниями.
— Тогда зачем?
— Потому что мне надо было видеть тебя. Я потерял сон и аппетит, не мог работать…
— Роберт сказал мне, что ты летал в Лос-Анджелес. — Мысли в голове спутались, и она сказала первое, что пришло ей на ум.
— Это правда. У мамы был второй сердечный приступ.
Его лицо исказилось от душевной боли, и Дебра машинально протянула к нему руку. Легкое касание было сродни мощному электрическому разряду.
— На сей раз это был инфаркт, и она умерла. Я понимаю, что смерть для нее была избавлением от того жалкого подобия жизни, которое она влачила с момента развода с отцом. Мама любила его до последнего дня. — Лоуренс говорил тихо, словно исповедовался. — Всю свою жизнь я отрицал очевидное: во мне течет кровь женщины, беззаветно отдавшей себя любви. И я даже поклялся себе, что никогда не влюблюсь и уж тем более не доверю свою судьбу другому человеку.
Именно такой откровенности и добивалась Дебра от него когда-то. Это разрушило все барьеры, разделявшие их. Но она не торжествовала, а лишь испытывала смертельную слабость и неверие в реальность происходящего.
— Мне следует уйти. — Он отпустил ее и встал. — Я обещал Ванессе, что не утомлю тебя.
— Ванесса знает, что ты здесь?
— Да, — ответил он изумленной Дебре. — Я звонил ей вчера утром, как только вернулся из Лос-Анджелеса. Позднее она связалась со мной.
Все сходится: они разговаривали тогда, когда она, Дебра, была в деревне и заходила в банк и на почту.
— Мне удалось уговорить ее разрешить встретиться с тобой. По ее мнению, мы должны все выяснить наедине…
— Ох уж эта Ванесса!
— Не сердись. Она сказала, что ты не хочешь меня видеть, — заступился за нее Лоуренс.
Да, но все же Ванесса хороша: уехала и не предупредила о его приезде! — с благодарным «осуждением» подумала Дебра. Лоуренс тем временем направился к двери, чтобы уйти, и уже взялся за ручку, как услышал слабый оклик:
— Лоуренс… В тот вечер, когда ты приехал ко мне домой и обвинил меня в связи с Робертом, ты сказал, что никогда не искал близости со мной…
— Я только что прилетел из Лос-Анджелеса после смерти матери. Весь полет я размышлял о том, что наконец случилось то, о чем она мечтала и к чему стремилась всю жизнь: она умерла. Из аэропорта я поехал прямо к тебе. В тот момент мне никто не был нужен, кроме тебя… — как-то отрешенно произнес он, — и Я хотел быть с тобой, забыть себя и свое прошлое в твоих нежных объятиях… Я был сражен и не сразу поверил своим глазам, увидев тебя в машине Роберта. Это было громом средь ясного неба. И я наговорил тебе много лжи в тот вечер. Мучаясь от собственной душевной боли, я самозабвенно терзал и тебя, говоря и поступая так постыдно, что этого нельзя забыть и простить. Я-то уж точно запомню на всю жизнь. К моменту возвращения домой, я уже раскаивался в сказанном и содеянном. Мне надо было остаться с тобой и бороться, заставить тебя полюбить меня вместо Роберта. — В его словах звучали ожесточение и горечь. — На следующий день, когда ты не пришла на работу, я забеспокоился и поехал к тебе домой, но и там тебя не было. Тогда я решил, что ты опять с Робертом. Приехав к себе, я не придумал ничего лучшего, как напиться до бесчувствия. Вот в таком плачевном состоянии Жаклин и Роберт нашли меня.
— И тогда, узнав правду, ты стал разыскивать меня.
— Да. Я искал тебя повсюду. Я люблю тебя, и меня не интересует ни твое прошлое, ни какие у тебя были связи. Но я никак не могу доказать тебе свои чувства, как и не вправе просить тебя поверить мне. Я надругался над твоим доверием, и нет мне прощения за это.
Лоуренс медленно открыл дверь. В эту минуту в душе Дебры боролись гордость и надежда. Что делать? Отторгнуть его и остаться с сомнительной победой, или поверить и рискнуть, не зная исхода? Выбор был за ней. Лоуренс шагнул за порог. Вот сейчас он…
— Лоуренс…
Услышав свое имя, он повернулся к ней, мучительно ожидая продолжения.
— Пожалуйста, останься.
Эти два слова решили его судьбу. Дрожа как осиновый лист, он приблизился к Дебре и обнял ее.
— Если это все снится мне, то я не хочу просыпаться, — прошептал он, прижимая ее к себе. — Я не заслуживаю такой милости. Обещаю, что найду способ доказать тебе… Я не вправе просить тебя любить меня, но…
