Ознакомительная версия.
Хэнк просунул голову в дверь и проворчал:
– Я все слышал. Совсем меня в старики записал…
– О, Хэнк! – воскликнула Руби, целуя его в губы. – Да ты нисколечко не старый! С Рождеством тебя, дорогой!
Он улыбнулся:
– Вот в эту самую минуту я чувствую, что становлюсь моложе.
Руби, протянув руку, вытерла розовый след от помады в уголке его рта и сказала, улыбаясь ему в глаза, будто посвящала его в тайну:
– Вот так, теперь лучше.
Джо забыл о том, что от него требовалось разлить вино. Хэнка целуют, сам он качает младенца, а на рабочий стол выставляют домашние яблочные пироги. Жизнь в Рокки Ти точно изменилась.
Сильви хотелось, чтобы этот прекрасный день никогда не кончался. Несколько лет назад она смотрела фильм, герои которого снова и снова возобновляли один и тот же день. Вот и ей сейчас хочется того же. Но она может лишь фотографировать. Вторая пленка закончилась еще до обеда, и теперь у нее навечно запечатлен, как товар в телемагазине, каждый особенный момент.
– Улыбнитесь-ка, – сказала она, когда Хэнк вскрыл то, что ему подарила Руби, и вынул пару кожаных перчаток. – Не двигайтесь! – Это дети показали Диллону котенка, и глаза ребенка округлились от удивления. – Посмотри сюда, – приказала она Джо, который, распластавшись на ковре, учил Питера новой игре.
– А теперь давай ты. – Джо протянул руку за фотоаппаратом. – Вставай к елке вместе с Диллоном.
Да, подумала она, это именно то, что она и хотела запомнить: Джо в клетчатой, как шотландский плед, рубашке, которую она для него погладила; танцующие, заигрывающие друг с другом Руби и Хэнк; дети с их непреходящей восторженностью и нескончаемым аппетитом; сухарница с домашним печеньем, благодаря которому Хэнк так крепко обнял ее. Для снимка она улыбнулась, и Джо щелкнул.
– А почему ты не надела новый свитер?
– Боялась чем-нибудь облить, пока готовила, – приврала она. В ее планах было вернуть его в магазин и получить деньги, чтобы использовать их на обратный путь в Небраску. Она потратила на рождественские подарки больше, чем собиралась, даже щедрое жалованье Хэнка не помогло.
– Но сейчас ведь не готовишь? – Джо шагнул ближе, чтобы подать ей фотоаппарат.
– Да, но я хотела бы сохранить его.
– Для чего? – нахмурился Джо.
– Для тех дней, когда Диллон перестанет срыгивать мне на плечо. Для особых случаев.
– А сейчас случай недостаточно особенный, да? – не отставал он, и глаза его осветила едва заметная улыбка.
– А с чего это ты такой любезный?
– Так. Рождество все-таки, – сказал он, будто эти его слова разъясняли все. – Ну, давай же, Сильви, отдай мне ребенка и сходи надень новый свитер. Хочу убедиться, что он тебе как раз.
– Он и есть как раз.
– Тогда надевай, а я сфотографирую, – настаивал он. – Я раньше никогда никому не покупал одежду и буду переживать до тех пор, пока не удостоверюсь, что тебе нравится.
– Да нравится же! – Как вообще можно думать иначе?
– Вот и надень, заодно и Руби покажешь, что у меня есть вкус.
Он улыбнулся и протянул руки за Диллоном, и ей ничего не оставалось, как передать ему своего ерзающего сыночка.
– У него не очень хорошее настроение, – предупредила она.
– Если будет плакать, я отдам его Руби, она сможет несколько минут побыть бабушкой. – Он взглянул в ее сторону, потом опять на Сильви. – Интересно, где ее семья? Я считал, что у нее где-то есть дети.
– Каждый имеет право хранить собственные секреты, – сказала Сильви, отступая на шаг назад.
– Так же, как ты хранишь свои? – Он понизил голос так, что она едва смогла услышать его. – Твои родители ведь не «рисуют в Париже», а, Сильви?
Она, подняв подбородок, посмотрела ему в глаза:
– Нет у меня никаких родителей – ни в Париже, ни, насколько я знаю, где-то еще. Меня бросили в три года, и я воспитывалась в чужом доме до восемнадцати лет, а с тех пор сама иду по жизни.
– Прости. Я сожалею…
– Только не жалей, не люблю.
– Я имею в виду – сожалею о том, что спросил, что сунул нос в твои дела. – Свободной рукой он коснулся ее плеча. – Ну ублажи же меня, сердце мое, позволь мне увидеть, как ты в нем выглядишь.
Сердце мое? Сильви вынула свитер из коробки и осторожно развернула. Он словно с витрины дорогого магазина. Ей уже не хочется возвращать его, но у нее и в самом деле нет причин иметь столь непрактичную вещь. Вот только… Это ведь Джо для нее выбрал, а значит, произошло еще одно рождественское чудо, которое она вряд ли когда-нибудь забудет.
Он мог забыть многое, не мог только, как ни пытался, забыть то, как занимался любовью с Сильви. Джо налил себе стакан самого лучшего виски из бутылки, которую держал для особых случаев. Последний раз он открывал эту – именно эту – бутылку в тот день, когда родилась Джени. У Дэб были нелегкие роды, поэтому, когда они с Джимом выпивали за здоровье новорожденной мисс Брокетт, в глазах их застыли слезы облегчения.
– Сынок, – произнес Хэнк, подойдя к нему сзади, – я отвезу Руби домой. Снегопад начинается. – Увидев виски на кухонном столе, он поднял брови: – Что это здесь происходит?
– А что, мужчине выпить нельзя?
Хэнк покачал головой:
– Упросить ее остаться было бы намного легче, чем напиться.
– Я не напиваюсь, и вообще не понимаю, о чем ты. – Джо сделал глоток, но это не произвело согревающего эффекта, на который он рассчитывал. Он не перестал чувствовать озноб и все так же хотел Сильви, особенно после того, как увидел ее в новом свитере. Как женщине удается выглядеть одновременно сексуально и ангельски, он не знал, и тем не менее у Сильви это получилось.
Хэнк схватил куртку:
– Она сказала мне, что уезжает завтра, как мы и договаривались. Я выплатил ей все остальное – то, что был должен.
– Дело твое.
– Она сейчас укладывает детей, те совсем вымотались. И Руби тоже наверх пошла, пожелать им спокойной ночи.
– Ты правильно сделал, что предложил ей провести с нами Рождество. Я рад.
– У нее ведь нет родственников поблизости, вот мне и подумалось, что это неплохая идея. – Он подмигнул Джо: – Меня сегодня не жди. – (Джо изумленно уставился на него.) – Да нет, ничего. Живой я еще. Есть еще порох в…
– Хэнк, – в кухню вошла Руби и поставила в раковину пустой стакан, – ты готов? – Она повернулась к Джо: – Еще раз спасибо за чудесный день, Джо. Вы все были так любезны и так тепло приняли меня в вашей семье!
– Мы все тоже рады, что ты приехала, Руби. Я на днях загляну постричься, хорошо? – Он думал, что рождественские приглашения – всего лишь шутка, пока не увидел, какое удовольствие они доставили Сильви и девочкам.
Хэнк подал куртку Руби, а потом положил свою такую надежную руку ей на плечо, пока выводил ее через двери. Значит, у старика появилась подружка. Черт побери! Наконец-то Хэнк перестал стесняться ходить на свидания. Почему это оказалось для него таким трудным? Джо прекрасно знает, как Хэнк любил свою жену. Может быть, он настолько поддался своему горю, что даже не пытался вновь обрести счастье? Эта мысль напугала Джо, а он не любит бояться. И о себе не любит думать как о человеке, не сумевшем устроить личную жизнь.
Ознакомительная версия.
