— Так. Хорошо. Спасибо, Мэри. Мы готовы.
— Счастливого полета, — стюардесса неслышно закрыла за собой дверь.
— Ты, конечно, можешь сердиться сколько угодно, но я очень рада за маму, — робко сказала Дженни, завороженно наблюдая за тем, как Норман яростно сцепляет и расцепляет пальцы. — Она действительно любит отца.
— Одному Богу известно за что, — прорычал он.
— Иногда женщины ошибаются в своих избранниках, — тихо промолвила Дженни.
— И наоборот, — парировал он холодно.
— И я хочу, — Дженни с вызовом вскинула голову, — позвонить ей, когда мы приземлимся, и пожелать счастья. — К ее удивлению, Норман сильно побледнел. — Я знаю, ты настроен против него, но…
— Он снова сделает ее несчастной, — уверенно проговорил Норман. — Ты думаешь, он пригласил ее в поместье для того, чтобы восстановить разрушенную семью?
— Почему бы и нет? — возмущенно выкрикнула Джейн, пытаясь перекрыть рев двигателей. — Почему ты ждешь от него только плохого?
— Имел возможность изучить его. — Норман презрительно усмехнулся. — И не обманывай себя романтическими надеждами. В истории их взаимоотношений невозможен счастливый конец. У твоей матери есть только один способ избежать новых разочарований: открыть наконец глаза и увидеть Фрэнка Бримсли таким, каков он есть. Подлым и лживым ловеласом, до безумия любящим себя и то удовольствие, которое могут принести ему деньги. — Норман смерил Дженни недобрым взглядом. — Твоя мать наделена столькими прекрасными качествами. Жаль, что ты унаследовала характер отца.
— Я? — от изумления Дженнифер открыла рот. — Ну, знаешь ли, — прошипела она, когда обрела дар речи. — Почему ты все время унижаешь меня? Почему позволяешь себе оскорбительные высказывания? Я не давала тебе повода…
— Что-о-о? — взвился Норман. И, если бы не ремень, удерживающий его в кресле, он бы, наверное, набросился на Дженни — так велика была его ярость. — Прикидываешься невинным ягненком? Ты душу мне растоптала. Ты окончательно подорвала мою веру в людей. Человеческое сердце не игрушка, чтобы пинать его, как футбольный мяч.
— А я то тут при чем? — гневно воскликнула Дженни. — Какое я имею отношение к твоему сердцу?
— Я любил тебя, — выкрикнул он, — а ты безжалостно отшвырнула мою любовь.
— Ничего подобного. Я знаю, что ты никогда не любил меня. Ты страстно влюблен в Арабеллу.
— В Арабеллу? — Норман ошарашенно уставился на Дженни. — Ты что, с ума сошла?
— Вовсе нет. Я знаю, ты любишь Арабеллу, — убежденно повторила Дженнифер.
— Как ты могла предположить такое? Трудно представить себе более дикую мысль. Любовь с Арабеллой! Мы бы довели друг друга до самоубийства, — с негодованием возразил он. — Я отношусь к ней как к сестре, и у меня никогда не возникало идеи воспринимать ее как-нибудь по-другому.
— Ой, пожалуйста! Не делай из меня ребенка, — с грустной усмешкой промолвила Дженни. — Глупо отрицать. Мы никуда дальше не продвинемся, если ты станешь уверять, что женился на мне по любви.
— Подожди, подожди, — какая-то догадка озарила его. Ярость мгновенно испарилась. — Не знаю, кто внушил тебе эту странную мысль, но относительно Беллы могу сказать тебе совершенно точно — она не интересует меня как женщина.
— Ну конечно! — Дженни сжала подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. — Я не слепая. Она красива, обаятельна и чувственна…
— Конечно, красива, — прервал ее Норман, — как десятки других женщин, которых я встречал. Но ни в одной из них не было твоей чистоты.
— Моей наивности, — язвительно возразила Дженнифер, вздергивая подбородок с воинственным видом. Прядь волос упала на лицо. Она нетерпеливо убрала ее. Наверное, она выглядит жалкой, растрепанной, неуверенной в себе… Норман не отрывал от нее глаз. Рассматривает, оценивает, сравнивает, неприязненно подумала Дженни. — Моя проклятая наивность, — продолжала она, горько вздохнув. — Провинциальная девочка, неискушенная…
— Это тоже было о-о-очень привлекательно. — Его циничная улыбка подлила масла в огонь, Дженни кипела от негодования. — Все-таки есть что-то трогательное и привлекательное в том, чтобы ухаживать за девственницей, — с легкой иронией в голосе заметил Норман.
— Охота за беззащитным созданием горячила тебе кровь, не так ли? — Дженнифер презрительно скривила рот.
— Ты потрясла меня до глубины души, — сказал Норман, уже совершенно серьезным тоном, медленно выговаривая каждое слово.
— О, Норман, не надо, пожалуйста! — взмолилась Дженни, готовая разрыдаться.
— Молчи и слушай, — с нажимом проговорил Норман. — Я долго искал такую, как ты. Нет, — сказал он, не давая ей возможности прервать его, — совсем не потому, что ты наследовала состояние. Со временем я все объясню тебе, а сейчас просто поверь.
— Объясни сейчас, — потребовала она.
— Нет, Джейн. Я не могу сказать тебе всего.
— Все пошло к черту! Сердца разбиты! Наш брак лопнул как мыльный пузырь, а ты продолжаешь напускать какую-то таинственность, — возмутилась Дженни.
— Вернемся к вопросу об Арабелле, — мягко предложил Норман.
— Ну, давай вернемся. — Дженни устало вздохнула.
— Дорогая, ты ведь не знаешь, кто такая Белла. Она дама полусвета, и мне никогда не приходило в голову иметь с ней связь.
— Что это значит? — недоуменно спросила Дженни.
— Это означает даму, которая основывает свою карьеру на связях с богатыми любовниками, — сухо объяснил Норман.
— Ты имеешь в виду, что она э… э…
— Что-то вроде проститутки, — подсказал он недрогнувшим голосом.
— Как ты можешь так говорить о ней? — Дженни была неприятно поражена. — Это непорядочно.
— Я бы и не говорил, если бы не возникло такой необходимости. Не сказав этого сейчас, я разрушу свое будущее. А потом, я ведь знаю, что дальше тебя это никуда не пойдет. Так вот, Белла совсем не такая, как ты. Она и умна, и прекрасный собеседник, и проявляет море терпения, околачиваясь по приемам, ресторанам, холлам отелей, поджидая там свою очередную жертву. А потом купается в деньгах, заставляя мужчин носить себя на руках, и при этом выглядит победителем. Говорят, в постели она похожа на дикую кошку. Мне не доставляет никакого удовольствия передавать тебе салонные сплетни, Джейн. — Норман остановился и продолжил бесстрастно: — Прошу, поверь мне, что я лично не знаком с ее сексуальным поведением.
Вот так. Разом снял все подозрения. Прямой, откровенный, беспощадно искренний. Однако…
— Вы находились слишком близко друг к другу, когда танцевали… И это нежное "прощай", объятия и поцелуи, — запинаясь, проговорила Дженни.
