— Что, Джаред? — сказал он нежно. — Поговори со мной.
— Ты прав, я трус. — Я открыл глаза. — Но мне тоже не хочется больше воевать. Я сделаю все, что ты хочешь.
Он снова улыбнулся и поцеловал меня в плечо:
— Мы поедем завтра кататься?
Я удивился вопросу:
— Конечно.
— К нам присоединятся двое парней из управления.
— Ох.
— Но ведь ты не откажешься?
Я не мог пойти на попятную:
— Если ты хочешь.
— А как насчет вечеринки в субботу?
Сердце колотилось, но в животе порхали бабочки:
— Пойду. Уже ненавижу эту вечеринку, но пойду, если ты хочешь.
— Ага. — Он крепче сжал мою талию, поцеловал, а потом потянул за волосы, чтобы добраться поцелуями до щеки, подбородка, шеи… Когда губы коснулись моего уха, у меня дрогнули колени.
— Пойдешь со мной в кровать? — прохрипел он низким голосом, полным обещаний.
Я счастливо рассмеялся:
— Боже, конечно.
Он затащил меня в спальню и медленно раздел, целуя везде, куда мог дотянуться. От меня Мэтт ничего не принял, мягко уворачиваясь и отвергая все попытки доставить ему удовольствие. Прикосновениями рук и языка он довел меня до самого яркого оргазма, что я испытывал за последнее время, под конец нежно припав губами и прошептав прямо в рот:
— Я люблю тебя, Джаред. Меня иногда даже пугает, как сильно я тебя люблю.
На этот раз я не смог удержать слезы — хорошо хоть комната давно погрузилась во тьму и Мэтт их не видел.
— Мэтт…
— Т-с-с, — он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать. Прижался ко мне, переплетясь ногами и поглаживая по голове. — Ничего не говори. Просто дай мне тебя подержать.
В этот момент исчезли все сомнения. Он любит меня, только это имело значение.
На следующий день, позавтракав, мы загрузили велосипеды в джип и отравились к Голубиной тропе. Прислонившись к стеклу, я смотрел, как за окном мелькают деревья, и старался сам себя упокоить. Я ненавидел себя за глупый, до тошноты, мандраж.
— Ты в порядке? — осторожно поинтересовался Мэтт.
— Нет. И стараюсь вспомнить, с какого перепугу вообще согласился на эту авантюру.
В ярком свете дня трудно было списать все на вчерашний разговор. Поэтому я постарался представить горячий шепот Мэтта мне в ухо и крепкие объятья, когда он заверял меня в своей любви. Именно поэтому я согласился, из-за него. Но кишки в животе все равно скручивало узлом.
— Все будет в порядке.
— Ага, тебе легко говорить. — Вообще-то, я понимал, что он, скорее всего, прав. Это всего лишь велосипедный заезд, который мне нравится. Вероятно, я даже словом не перекинусь с его коллегами. Несколько часов — и мы вернемся домой. Я глубоко вздохнул:
— Кто эти ребята и чего от них ждать?
— Грант Джемисон и Тайсон Макдэниелс.
Секунду спустя я понял, почему первое имя показалось мне знакомым:
— Грант Джемисон? Тот мудак, что приперся в мой дом, чтобы выяснить, нет ли у меня подростков в спальне?
— Даже не буду отрицать — Грант кретин. Но Тайсон нормальный парень, просто иногда идет у него на поводу. Грант так и норовит меня задеть, но в последнее время его шутки стали больше походить на дружеские подколы. Я хочу, чтобы они поняли, что я не стыжусь ни тебя, ни наших отношений.
— То есть, они приняли тебя, но не меня, независимо от того, что мы вместе?
— По большей части. Однажды до них дошло, что как бы они не трепали языками, это ничего не изменит и мне их мнение безразлично, и пообвыклись. Я могу справиться с тем, что некоторые сослуживцы из старой гвардии никогда меня не примут. Однако с Грантом и Тайсоном я постоянно контактирую, поэтому хочу, чтобы они привыкли к тому, что мы вместе, особенно Тайсон. Они меня знают, и я не укладываюсь в их стереотипы. Ты, скорее всего, тоже, но все равно отказываешься это доказать.
— Действительно, мы встречаемся сегодня с ними только ради этого? — Скептицизм меня не покинул.
— По большей части.
Я покачал головой:
— Ты сам себя пытаешься обдурить.
Он ничего не ответил, и дальше мы поехали в молчании.
Я удивился, когда Мэтт проехал мимо поворота на Голубиную тропу.
— Куда мы едем?
— К Джонсон-рок.
Надо же, эта трасса считалась одной из самых сложных в округе. Мэтт мог бы выбрать для нас что-то попроще — мы как-то решили опробовать этот маршрут и под конец вымотались так, что еле двигались.
— Почему?
— Идея показалась удачной.
— Эти ребята так хороши?
Мэтт ухмыльнулся:
— Да ни хрена.
— Ты хоть понимаешь, что все это как-то бессмысленно?
— Я тут проболтался им на днях, что мы частенько катаемся, и Грант спросил, не хочу ли покататься с кем-то равным мне по силе, а не с долбанной феечкой. Поэтому я и предложил им к нам присоединиться.
— Именно поэтому ты выбрал самую сложную трассу?
— Ага.
— Неужели это что-то изменит?
— Дело в соревновании. Они уважают тех, кто может их обставить.
Мелькнула догадка:
— Так вот в чем дело.
— Грант заткнется, если весь день будет глотать за нами пыль. Так они поймут, что ты тоже не укладываешься в их стереотипы.
— Да ты чертов манипулятор!
— Ага. — За его улыбку я был готов на все.
Грант и Тайсон ждали нас на тропе. Тайсон кивнул и пожал мне руку, когда Мэтт меня представил, Грант же просто проигнорировал мое присутствие.
Мы уже готовились к старту, когда он пробормотал:
— Ну что, мальчики и девочки, готовы?
Тайсон обескураженно отвернулся. Мэтт прикинулся глухим. Я почувствовал, что превращаюсь в помидор, в ушах зашумело, но тоже не ничего не сказал, уткнувшись взглядом в землю.
— Ладно. — Грант понял, что ответа так и не дождется. — Буду ждать вас на вершине.
— Это мы еще посмотрим, кто кого будет ждать, придурок, — ответил Мэтт как бы в шутку, Грант с Тайсоном, рассмеявшись, рванули вперед. — Готов?
Я не смог на него посмотреть:
— Стараюсь не возненавидеть тебя прямо сейчас.
Он положил мне руку на затылок, дожидаясь, когда я встречусь с ним взглядом:
— Знаю. И спасибо за доверие. — Он наклонился и легко коснулся моих губ поцелуем.
Я покачал головой, но все же поинтересовался:
— Ты хочешь, чтобы я подождал тебя? Или только их?
— На твой выбор.
Я за несколько минут обошел не только Мэтта, но и Гранта с Тайсоном. Когда я вырвался вперед, мое настроение резко улучшилось — мне слишком нравился велотриал — горы, быстрая езда. Солнце сияло, дул слабый, но морозный ветер. Температура не поднималась выше двенадцати градусов. Среди высоких вечнозеленых сосен мелькали голыми ветками осины и березы. На затемненные низины, куда никогда не проникали солнечные лучи, уже лег снег, который продержится до самой весны. Я обнаружил, что глядя на эту красоту, не могу больше злиться.
