меня! Женился на моей сестре! — задыхаюсь. — Я ведь детей от тебя ждала!
— Света! — рявкает, аж стекла содрогаются. Резко берет вправо, паркуется на обочине, выскакивает из авто.
Распахивает мою дверь, заставляет выйти. В глазах агония, все эмоции на лице.
— От кого твои дети? — муж моей младшей сестры прижимает меня к своему автомобилю. — От меня?!
— Нет! — нагло лгу. Я никогда не скажу ему правду. — Они от другого!
— И где же он? — впивается взглядом. — Рядом с тобой нет ни одного мужика!
— Тебя это касается! — цежу сквозь стиснутые зубы. — Иди к своей беременной жене! А меня и моих детей оставь в покое!
— Если эти дети мои, то я об этом узнаю! И ты пожалеешь, что скрыла их от меня! — теряет контроль. Матвей над собою не властен.
— Ты отказался от них, когда бросил беременной меня! — говорю ему чистую правду. — Твоя записка до сих пор у меня хранится. Спасибо, что хоть её потрудился написать! — меня колотит от ярости. Вот же Илларионов гад! Словами не описать!
— Какая записка? — ходит из стороны в сторону. Останавливается. Прожигает меня взглядом. — Ты в своём уме? Я тебе ничего не писал! Это ты меня предала!
— Что?!! — у меня аж дыхание спирает. — Да как у тебя язык повернулся в предательстве меня обвинить?!
— Не строй из себя святую невинность! — произносит со злостью. — Пока я вкалывал как проклятый, ты развлекалась с другим!
Делаю шаг вперед, заношу руку и со всей дури вмазываю Илларионову раскрытой ладонью по щеке.
— Знаешь что? Да пошёл ты! — слёзы льются из глаз. Их мне не сдержать. — Я тебе никогда не изменяла. Хочешь верь, хочешь нет. Мне плевать. Мои дети очень хотели познакомиться со своим отцом. После твоих обвинений в мой адрес можешь забыть о том, что они у тебя есть. Считай, ты стал донором для оплодотворения, — говорю смотря ему прямо в глаза. — Видимо, Марусе с Денисом придётся нового папу искать.
Разворачиваюсь, ухожу. Глаза б мои больше не видели этого гада.
Больно. Душа рвётся на части. Просто капец.
— Света, постой! — Матвей меня догоняет.
Иду вперёд. Не сбавляю темп.
— Да стой же ты! — хватает меня за руку. Вырываюсь. Илларионов обгоняет меня, встаёт на пути.
— Дай пройти, — рычу на него не глядя.
— Не пущу, — отвечает он.
— Мэт, — произношу. Глотаю слёзы.
Он не позволяет мне что-либо сказать. Обнимает. Прижимает к груди.
— Света, прости, — произносит с болью в голосе. Мне тоже больно. Наши чувства похожи на оголённый пульсирующий нерв. — Прошу тебя, поверь мне. Я и подумать не мог, что ты беременна от меня.
— Я писала тебе, — произношу устало. — Ты ответил, чтоб я не беспокоила больше тебя.
— И ты поверила? — смотрит с нежностью во взгляде.
— Ты был весьма убедителен в своих словах, — признаюсь.
— Их писал не я, — отвечает.
— Уже поняла, — утыкаюсь ему в грудь.
— Раз ты ни с кем мне не изменяла, значит то фото было подставой, — говорит дальше. — Вот же, — качает головой. — Нас с тобой рассорили, как дураков!
— Мы и есть дураки, раз поверили, — пожимаю плечами. Зла на Матвея больше не хватает.
— Ничего! — щурит глаза. В них пылает жажда мести. — Посмотрим, кто останется дураком!
— Ты что задумал? — округляю глаза.
— Поверь, — ухмыляется. — Тебе лучше не знать.
— Не пугай меня, — прошу.
— Не буду, — проводит подушечкой пальца по моим скулам.
Впритык к нам раздается звук автомобильного клаксона. Подпрыгиваю от неожиданности, осматриваюсь по сторонам. Мы стоим на проезжей части. Матвей выглядит тоже словно только очнулся. Сжимает губы в тонкую линию.
— Поехали отсюда, — берёт меня за руку и как ни в чем ни бывало уводит в сторону тротуара. Ведёт к машине. — Я хочу устроить для тебя приятный сюрприз. А потом ты меня познакомишь с детьми. Им давно пора узнать кто их отец.
Глава 29. Света
Матвей отвёз меня в парк. Точнее, к усадьбе, что стала городским парком. Там нас ждали вековые дубы, берёзовые рощи, мелкая речушка и кованый мост. Красивое место. Когда мы были вместе, то любили здесь быть.
После нашего расставания я сюда ни разу не приезжала. Не могла. Было больно.
— Ты зачем меня сюда привёз? — спрашиваю у мужчины.
— Решил, что это отличное место для беседы, — произносит не отрывая взгляда от дороги.
— Не думаю, — стараюсь игнорировать растущее в груди чувство разгневанности.
— Я знаю, — твёрдо произносит Матвей.
Он паркует машину у самого входа. Помогает выйти из салона, неспешной походкой ведёт меня к старинному зданию.
Смотрю по сторонам, в памяти всплывают воспоминания. Игнорировать их выходит с трудом.
Илларионов не кто иной, как самый настоящий манипулятор. Выводит меня на эмоции, заставляет совершать глупости. Взять хотя бы наш разговор…
Я ведь всего лишь надо поговорить. Не истерить, не ругаться, не выяснять отношения. Поговорить и всё. Ради детей, которые мечтают познакомиться со своим папой. Как бы мне не хотелось обратного, но он им нужен.
Маруська и Денис нуждаются в нём. В его силе. В его уверенности. В его твёрдой руке.
— Свет, я виноват перед тобой. Сильно, — говорит идя рядом со мной по тропинке. — Но прошлого не изменить.
— Ты прав, — соглашаюсь.
—
