Одно дело пообедать с Люком, другое – с семейной парой (Люк + его жена). Особенно если учесть, что вы недолюбливаете Люка, а Любимый Муж не переносит его жену. Или наоборот. Одно дело вы гуляете в воскресенье в лесу Сен-Клу с Аленом, и совсем другое – со всем его семейством (Ален + его гражданская жена + младенец). Особенно если вы плохо ладите с подружкой Алена, а Любимого Мужа раздражает вечно хнычущий ребенок. Или наоборот...
Ну и так далее и тому подобное.
Однако все женщины солидарны в одном: они отпускают своих мужчин на «мальчишники», где те развлекаются, играя в покер или в теннис. Одна только подружка Давида, неисправимая кокетка, попыталась втереться в компанию закадычных друзей. Но успеха не имела. Особенно когда попыталась немного их расшевелить:
– И что же все-таки мужчины думают о любви? – томно спросила она.
Любимый Муж (ворчливо): Лю... что? Мне две.
Люк: Все мы люди. Без любви в жизни нельзя. Но не надо перебарщивать! Пас.
Ален: Любовь – вещь утомительная, она связывает вас по рукам и ногам: не погуляешь, домой изволь возвращаться вовремя, не смей ужинать с бывшими подружками... Поднимаю до пятидесяти.
Давид: Джульетта, дорогая, отстань от нас со своими идиотскими вопросами. Не видишь, у нас серьезная игра.
Даже если некоторые друзья вашего Любимого Мужа или их подружки вам не нравятся, вы по-прежнему (и так будет всегда) воздерживаетесь от недоброжелательных высказываний в их адрес.
А все потому, что и у вас тоже, между прочим, есть целая ватага подружек.
И к тому же вы точно знаете, что Любимый Муж от них не в восторге.
Происходит это от ревности или из принципиальных соображений?
Скорей всего и то, и другое.
Своих подружек вы делите на несколько категорий.
Подруга детства
Жизнь разбросала вас. Однако вы звоните ей несколько раз в год на другой конец Франции, чтобы предаться воспоминаниям.
С 11 лет и до 16, пока вы учились при монастыре Святой Жанны д'Арк, Франсуаза была вашей лучшей подружкой.
– Помнишь, как ты подложила репейник девочкам в кровати и они подняли такой гвалт, что разбудили даже настоятельницу?
– Еще бы! Помню, конечно. Как мы потом смеялись!
И в 57 эта история все еще вызывает у вас смех.
– А помнишь, как мы стащили нижнюю юбку у сестры Джорджии и повесили ее вместо флага во дворе. Она чуть не грохнулась в обморок от ужаса.
И вы снова начинаете хохотать как безумные.
Но помимо географического расстояния, есть и нечто другое, что мало-помалу начитает разделять вас.
Когда вы расспрашиваете Франсуазу о ее жизни, выясняется, что у нее всегда все хорошо. Ее обожаемый муж делает потрясающую карьеру в банке. Ее чудесные дети все делают блестяще: играючи сдают любые экзамены, находят отличную работу и никогда не спорят с родителями. Короче говоря, в жизни Франсуазы никогда не бывает неудач и поражений.
И, боже мой, как же вас это раздражает!
Конечно, у вас плохой характер, и в этом вы уже признавались. Вы не можете удержаться и начинаете сравнивать потрясающую удачу, которая сопутствует ей во всем, и бесконечные неприятности, которые всегда отравляли и отравляют ваше существование.
И вы чувствуете укол – легкий, но все же – зависти, а это отвратительное чувство.
Возможно, конечно, что Франсуаза просто врет вам без зазрения совести. Анаис, которая немного ее знает, утверждает, что это именно так.
И все же вы звоните ей все реже и реже.
Она вам – никогда.
Супервумен
Поль-Элизабет руководит радиостанцией, она там царь и бог. Вы уверены, что у нее есть муж и дети. Но всегда и везде на людях она появляется в сопровождении своего «официального» любовника (большой шишки на телевидении).
Иногда она проносится мимо вас, спеша с частного просмотра нового фильма на театральную премьеру. Время от времени вы встречаетесь с ней на «деловых» обедах. Она охотно делится с вами последними сплетнями из мира шоу-бизнеса, вы потом пересказываете их другим своим подружкам, и они слушают вас, раскрыв рот.
По Парижу пополз слух, что ей велели убираться с радио в 24 часа.
Через неделю она сама звонит вам и упавшим голосом приглашает «лично вас» пообедать с ней...
... и послушать о ее несчастьях.
Всего через два часа после того, как ее отстранили от должности, все ее телефоны разом умолкли.
У нее больше не осталось ни друзей, ни связей, ни любовника («официальный» немедленно бросил ее).
Для Парижа она умерла.
– Если вдруг тебя будут приглашать в театр, возьми меня с собой, – дрожащим голосом умоляет она.
– Ну конечно! Но прошу тебя, сходи к психоаналитику, у тебя настоящая депрессия.
– У меня нет сил даже позвонить врачу.
Первого января вы звоните ей из Микулета, чтобы пожелать успехов в будущем. Она совсем одна: лежит в кровати и рыдает.
– Только ты одна и вспомнила обо мне. Я этого никогда тебе не забуду.
Шестого января – новый слух. Указом правительства Поль-Элизабет назначена на ключевой пост на телевидении.
Вы хватаетесь за сотовый, чтобы ее поздравить.
Секретарша деловым тоном сообщает вам, что ее начальница безумно занята. Вы просите передать ей, чтобы она вам перезвонила, когда у нее выдастся свободная минутка.
Минутки у Поль-Элизабет не находится. Она вам так и не перезванивает.
Вы на нее не сердитесь.
Таковы правила игры в этой части парижского общества.
И вы спокойно ждете, пока новое правительство снова вернет ее вам всю в слезах.
Подружки-приятельницы
С которыми вы любите где-нибудь перекусить и поболтать. Эти тоже вам звонят, когда на них нападает хандра. Должно быть у вас особенным образом устроены уши: многим хочется вам исповедоваться. Вы выслушиваете их с огромным интересом. И они могут быть уверены, что никогда и никто не узнает их секреты. Вы – могила! Должно же в вас быть хоть что-то хорошее.
Одна из таких приятельниц – Анита.
Вышла замуж за большого начальника и вырастила троих детей. Руководила агентством по недвижимости, но оставила эту работу и перешла в солидную международную страховую компанию. Слетать в Нью-Йорк на конкорде для нее так же просто, как для вас доехать на вашей старой развалюхе до ближайшего магазина. Она находит время и силы на спортзал, на посещение модных выставок, принимает гостей два раза в неделю и может развлекаться три вечера подряд. При этом она всегда улыбается и не забывает своих подруг.
Звонок. Полдвенадцатого ночи.
Черт! Неужели одна из ваших дочерей попала в больницу?
