— Что?
— Своими действиями ты полностью опровергаешь это утверждение. Ты уже два раза посолил яичницу, хотя даже не попробовал ее. Я уверена, что теперь ее просто невозможно есть. Тебя что-то очень сильно беспокоит. Что-то еще случилось, Дэн?
— Куда уж больше, — пробормотал он, не глядя на Брук.
На него и правда свалилось все, что можно: газетчики, недовольство шефа, еще одно нападение, неизвестный «гость», посетивший квартиру Брук… К этой грандиозной куче проблем добавилась еще одна — самая большая: Брук. И если с предыдущими задачами рано или поздно он все равно справится, что ему делать с Брук, он просто ума не мог приложить!
— Не хочешь рассказать?
— Нет.
Брук этот ответ не смутил и не остановил.
— Знаешь, однажды я читала статью известного психолога, — она повесила кухонное полотенце на плечо и присела на краешек стула напротив Дэна, — и там было написано, что если проблему произнести вслух, то это может помочь в ее решении. Кроме того, вообще вредно копить в себе негатив. А если ты расскажешь мне, то хотя бы избавишься от части негатива, даже если не решишь проблему.
— Мне это не поможет.
Это было так же точно, как и то, что его зовут Дэн Хоук.
— Но ты даже не попробовал!
Дэн посмотрел на нее самым суровым взглядом. Ох и упрямая она! Но разве он мог обсуждать с ней свою работу? И разве мог он сказать: ты меня беспокоишь? Ты постоянно рядом, а я даже не могу позволить слишком приблизиться к тебе, потому что боюсь сорваться и не сдержать собственное слово. Или напугать тебя. Слова рвались из него, и Дэн предпочел произнести только половину: вторую часть того, что его беспокоило и что напрямую касалось самой Брук. К тому же этот разговор мог его остудить и отвлечь от опасных мыслей о сидящей напротив девушке…
— Мы считаем, что вчерашнее нападение не было работой Люка, — выдавил он. — Кто-то другой, воспользовавшись газетной шумихой, попытается замаскировать собственное преступление.
— И что это значит?
— Это значит, что Люк где-то затаился и выжидает.
— Это плохо?
— Как посмотреть. Он больше не совершал преступлений — это хорошо.
Только это и было хорошо. В Дэне бушевало бешеное желание поймать этого сукиного сына как можно быстрее. Немедленно! Его беспокоило это «молчание». Люк начал какую-то неумелую игру, пробравшись в квартиру Брук и оставив там послание на стене. К тому же Дэн не сказал Брук, что на ее автоответчике кроме сообщений от Глории было оставлено еще несколько посланий, где неизвестный абонент молчал и только сопел в трубку. Полиции удалось узнать, откуда были сделаны звонки: все из телефонов-автоматов, находящихся в тех районах, где Люк совершал предыдущие преступления, и все они были сделаны на следующий день после нападения на Брук. Так что наверняка это был Люк. И вот уже почти неделю — молчание. Ни новых звонков, ни продолжения игры.
— Но ты же сказал, что он снова побывал в моей квартире. Значит, он не выжидает, он…
— Я не сказал, что это Люк побывал, — раздраженно заметил Дэн. — Я сказал, что в вашу квартиру опять залезли. И даже тот факт, что Люк был там в тот день, вовсе не означает, что это он устроил весь этот погром!
— Но… — У Брук не нашлось слов, и она нервно разгладила край скатерти, а когда Дэн проследил за этим движением, спрятала руки, стиснув их в крепкий замок на коленях.
— Он никогда не брал вещи девушек, на которых нападал, не брал деньги и другие ценности. У вас из квартиры пропали деньги, кредитки и твой мобильный телефон.
— Да, но ведь мою сумку Люк украл!
— Но потом он ее вернул!
— Без мобильного и записной книжки!
— А если предположить, что некто пробрался в квартиру после Люка, взял деньги, кредитки и вытащил из сумки мобильный?
— Господи, но кто это еще может быть? Может, этих маньяков там целая банда? — пробормотала Брук, и Дэн понял, что зря он не сдержался и начал этот разговор.
Он не должен был делиться с ней фактами, сомнениями и своими соображениями. Он не должен был начинать этот разговор. Не только потому, что Брук не причастна к нему и его работе, а еще из-за того, что ему следовало помнить о том, что она слишком сильно реагирует на все, что касается этого дела. Так что обсуждение подобных вопросов вкупе с ее впечатлительной натурой вполне может привести к тому, что у Брук снова будет ночной кошмар.
Оба задумались, забыв об остывающей пересоленной яичнице и о том, что Дэн уже опаздывает на работу, и невидящими взглядами уставились в противоположные стены над головами друг друга. Наверное, со стороны это выглядело достаточно смешно… Но опомнившейся Брук было совсем не до смеха.
— Ладно, мне уже пора. — Дэн отодвинул тарелку и встал.
— Но ты даже не позавтракал.
— На работе выпью кофе, — пробурчал он и ушел.
В этот вечер он снова задержался. Брук занимала себя, как могла: убралась, посмотрела телевизор, позвонила Глории — подруга сказала, что пробудет в Марселе несколько дней, не уточнив, сколько именно, — и вот уже часов шесть коротает время за вязанием. Если дело так и дальше пойдет, то этот свитер она свяжет дня за четыре, хотя раньше аналогичная работа отнимала у нее пару месяцев.
Брук услышала, как открылась входная дверь, и отложила спицы.
— Привет.
— Привет. У нас есть что поужинать?
— Да, конечно, — сказала Брук, отметив, что Дэн выглядит неважно.
К тому же он снова был мрачен и явно чем-то озабочен. Он просто устал и перенервничал, решила Брук, но все равно внутри заворочалось какое-то смутное тревожное чувство… Она ощутила, что что-то изменилось и, кажется, не в лучшую сторону. Знать бы только, чем это грозит ей!
Брук накрыла на стол. Сегодня она особенно постаралась, но Дэн ел с таким видом, словно Брук на ужин приготовила вымоченные отруби.
— Блажен, кто праздник жизни рано оставил… — пробормотала Брук, и Дэн перестал жевать.
— Прости?
— Это из Пушкина, — смущенно пробормотала Брук.
— Кто это? — равнодушно поинтересовался он.
— Ты не знаешь, кто такой Пушкин? — почти ужаснулась Брук.
— Нет, а должен?
Девушка подозрительно взглянула на Дэна. Он шутит?
— Конечно! — убежденно сказала она. — Пушкин — великий русский поэт.
Дэн только пожал плечами. А вид у него был совершенно незаинтересованный.
— Ты знаешь, я целый год посвятила изучению русской литературы, — сообщила Брук.
Он замер, не донеся вилку до рта.
— Зачем?
Откуда Дэну было знать, что Брук Стилер была бы не Брук Стилер, если бы шла легкими путями: она была настоящая мастерица усложнять собственную жизнь. С тем же усердием, что Глория свои актерские курсы, в свободное от работы время Брук посещала курсы по изучению русской литературы девятнадцатого века.
