– Вы разговаривали обо мне?
– Да. А что в этом такого? Я – самый близкий друг Бернара.
– Что же он говорил вам?
– Он устал изобретать всевозможные хитрости, чтобы завладеть тобой. – Алиса жестко усмехнулась, смерив Кейт оценивающим взглядом. – Ты его сильно достала, Кейт.
– Я? Достала?
– В каком-то смысле. Своим равнодушием. А теперь что, роли поменялись, и ты прибежала за ним?
– Да. – Кейт подняла на нее прямой взгляд. Она не любила быть побитой врагом, но врать сейчас не получилось бы совсем.
– И Мари приняла тебя в своем доме?
– А как же.
– Странно, она всегда говорила, что не хочет другой женщины для Бернара, кроме меня.
– Мари? – Больнее всего ей было услышать именно эти слова.
– Да. А ты думала, что покорила сердце этой доброй женщины? Да она со всеми так приветлива, Кейт. И не приписывай это своим достоинствам. Хотя… – Алиса махнула рукой. – Ты еще ребенок. У тебя и рожица глупая.
– Не такая уж и глупая, – пробормотала Кейт и вдруг спросила: – Значит, вы всю осень и зиму жили вместе с Бернаром?
Алиса нервно стянула узкую лайковую перчатку и красивым жестом откинула волосы со лба.
– Нет. Только осенью. – Она еще раз насмешливо прошлась взглядом по фигуре Кейт, на сей раз уже, видимо, признав свою полную победу. – Но он пару раз в месяц приезжает в Лилль. Разумеется, не только, чтобы проведать свою студию, Кейт.
– У вас с Бернаром одинаковые машины? – Кейт кивнула в сторону крыльца.
– Да, как видишь. Правда, Бернар хотел купить черную…
– Я так и думала.…
– Что?
– Ничего, Алиса. А на какой машине вы обычно заезжали за ним на работу?
– На его. Моя всегда стоит здесь, в Лилле. А в Париже мы ездили на той… Зачем нам две одинаковые машины в одном городе, если мы живем вместе?
Кейт выпрямилась, как будто Алиса дала ей пощечину.
– Не переживай, детка, мы жили в его парижской квартире недолго. Всего пару лет. А он что – встречался с тобой в это время?
– Какое это имеет значение? – Кейт повернулась к ней спиной. – Мне пора идти, Алиса. Зачем вы приходили?
– Чтобы дать тебе хороший совет: не всем его словам стоит верить. Тебя ведь, кажется, уже один раз обманули?
Кейт резко развернулась к ней.
– Да, милая моя, я и об этом знаю. Видишь, как бесчестны бывают иногда самые дорогие нам мужчины?
– Вы сказали, что Бернар – ваш лучший друг. Зачем же вы говорите про своего друга, что он бесчестный?
– Мне жаль тебя, Кейт. Прощай.
И оставляя за собой потрясающий шлейф каких-то очень красивых духов, она изящно натянула перчатку, села в машину и уехала прочь.
– Мой Бернар!.. Что же ты наделал, мой Бернар?
Словно в тумане, Кейт зашла в дом, положила на стол небольшой букет цветов, который успела набрать в полях, и быстро собрала вещи. Машина Бернара все еще ждала ее около дома. Отлично! Вот на ней-то она и доедет до вокзала в Лилле, чтобы не вызывать ни у кого подозрений. А в Париже она купит билет на самолет и никогда, никогда больше не вернется в эту страну.
Она уехала в Лилль, забрав свою сумку, но Мари ничего не заметила. А может, и заметила, но не сказала. Ведь она ни о ком больше не мечтает для Бернара, кроме Алисы!
В Лилле Кейт внезапно сказала водителю, чтобы он отвез ее на вокзал, и тот повиновался. Он не знал, зачем его хозяин присылал машину, и повез пассажирку туда, куда она попросила. Он, правда, заметил, что после разговора с Алисой настроение у этой девчонки сильно испортилось, он, кстати, вообще недолюбливал Алису, но не стал ничего говорить Бернару, потому что его дело – сторона.
И когда счастливый, ни о чем не подозревающий Бернар вышел ему навстречу с букетом цветов, шофер сообщил, что девушка сошла на вокзале и села в поезд до Парижа.
Кейт ехала в Париж и ничего не чувствовала. Впервые в жизни она пережила бесконечное счастье и глубокое разочарование так сильно и быстро, что ей стало все равно.
Бернар ничего не понимал, он метался по студии, остановив работу, отправив всех на двухчасовой перерыв.
Потом он позвонил матери, но Мари ничего не знала, она очень удивилась, когда услышала, что Кейт уехала насовсем. Бернар помчался к себе домой, он очень надеялся, что найдет в своей комнате какое-то объяснение этому поступку, хотя, если бы Кейт что-то хотела объяснить, то пришла бы сама или позвонила, как он просил. Бернар гнал машину, хотя ехать было совсем недалеко. Он понимал, что скорее всего ничего не найдет дома, но когда он поедет за ней в Париж, то это будет ближе на десять миль, чем от Лилля.
Он ворвался в свою комнату, перерыл все, но не нашел ни единой вещи, что напоминала бы о ней. Полотенце, которое ей накануне выдала Мари, было аккуратно развешано в ванной, одноразовая зубная щетка, как в гостиничном номере, стояла на месте… Ничего не напоминало вокруг, что меньше часа назад здесь была Кейт.
Бернар почувствовал, что не справляется с собой. Сердце буквально разрывалось от тревоги и обиды. И как в детстве, когда было совсем плохо, он шагнул к матери и выкрикнул единственное, что пришло на ум:
– Мама! Мама, что происходит? Я ничего не понимаю.
Мари гладила его голову и скорбно смотрела в пол.
– Не знаю, сынок, правда не знаю… Может быть, какая-то случайность, хотя… Не знаю.
– Мама, я ведь так долго ее добивался! Я так ее люблю! Бог ты мой, как же я ее люблю…
– Но ведь самое главное она сделала, – вдруг сказала мама, – она приехала за тобой. А для этого ей понадобилось много мужества.
– Может, это был просто каприз…
– Нет, такими словами не кидаются, Бернар.
– Какими? Откуда ты знаешь, какие слова она говорила? – Бернар произнес это тихо, скорее самому себе. Тем сильнее обескуражил его мамин ответ:
– А она мне уже все рассказала.
– Что рассказала?
– Что любит тебя.
Лицо Бернара стало белее мела.
– Что?
– Ты же не будешь с этим спорить.
– Она сказала об этом тебе?
– А тебе что – нет?.. Сын! – Мама опустилась на стул возле него, сжав его руку. – Да у нее же все на личике было написано! Как же ты не разглядел? Да у нее в глазах всякий раз стояли слезы, когда она смотрела в твою сторону.
У Бернара у самого готовы были выступить слезы.
– Ничего не понимаю. Она сказала тебе…
– Она сказала: «Я приехала сюда потому, что люблю вашего сына».
Бернар встал, чуть не опрокинув кресло.
– Кейт… Значит, все-таки… Мама, мне надо ехать.
– Не оставляй ее больше ни на минуту. – И, улыбнувшись, добавила: – Пока она не станет твоей женой.
Бернар не слышал этих слов, он уже заводил машину. Для него не существовало никаких вариантов: он ехал в Париж. На студии как-нибудь разберутся. В конце концов, у него хорошая команда профессионалов, а он, как владелец, все уже сделал, обойдутся и без него. Вопрос в том, разыщет ли он ее в Париже. Разумеется, она будет скрываться от него.
