Они вдвоем отвели старика в его комнату и уложили в постель. Тот еле дышал, но говорил, не умолкая.
— Она ужасно торопилась, а мне не хотелось поднимать шума… — Нерида укрыла старика одеялом. — Черт его знает, откуда она достала это ружье! Сначала я услышал плач наверху, а потом щелканье курка…
— Поговорим позже, дедушка. Тебе надо поспать.
— Не командуй мной, Нед! Я спас вам жизнь, юная леди, и начальнику тоже. Не забывайте об этом.
Нерида поцеловала деда в холодный, сухой лоб.
— Не забуду, дедушка. Никогда.
Прежде чем она договорила, старик захрапел.
Утро пятницы выдалось пасмурным. Нерида стояла на заднем крыльце и следила за носившимися по двору собаками. Они-то, по крайней мере, выспались.
— Как чувствуешь себя? — спросил Слоун, целуя ее в щеку и протягивая чашку кофе.
— Устала. — Нерида прильнула к нему и ощутила свежий запах крема для бритья. — А ты? Тебе тоже не удалось поспать.
— Как-нибудь переживу.
Он снова поцеловал ее и погладил по мягким, шелковистым волосам. Ночь выдалась кошмарная. Слава Богу, худшее осталось позади. Они даже невесело посмеялись.
— Я жалею, что она вчера вечером не напилась. Лежала бы в лежку, и ничего бы не случилось. Я боюсь оставлять тебя с ней.
— Зато теперь мы знаем, чего от нее ждать.
— Ладно, все равно завтра конец, — тихо сказал Слоун.
Он чувствовал неодолимое желание прикоснуться к Нериде. Всю ночь они проворочались с боку на бок, боясь, как бы Джози не сбежала из дому, и Слоун едва сдерживался, чтобы не прижать к себе девушку.
Слоун глазел на улицу и вытирал рукавом вспотевший лоб. Духота стояла невыносимая. Но жара не мешала предвыборной суете. Везде висели красные, белые и голубые флаги, на стенах пестрели листовки, призывавшие голосовать за того или иного кандидата. Оторвавшись от ремонта зданий, пострадавших во время пожара, плотники перекинули через главную улицу полотнище с призывом отпраздновать канун выборов в «Лексингтон-Хаусе». Теперь они вновь вернулись к работе. Стук молотков и скрип пил раздавались на всю округу. Школа закрылась на каникулы; на ночь в городе остановилась дюжина ковбоев, гнавших стадо коров в Уичито.
К участку приближался Калеб Дакворт, все еще нервничавший, но значительно менее бледный, чем три дня назад. Слоун убрал камень, мешавший двери закрыться. Пока не смолк городской шум, оба молчали. Наконец Слоун спросил:
— Какие новости?
Калеб покачал головой.
— Никаких. То ли у Харгроува свои источники информации, то ли его вообще не волнует смерть Фиска. Никто не спрашивал о трупе. По крайней мере, в похоронном бюро справок не наводили.
— Полчаса назад я беседовал с Элиасом, — сказал Слоун. — В парикмахерской тоже никаких разговоров на эту тему не было.
— Ну, начальник, если вы не против, я схожу домой поесть. Мистер Льюистон обещал сообщить, если что-нибудь изменится. Правда, скоро бюро закроется.
— Ступайте, ступайте, Калеб. Спасибо вам.
Молодой человек улыбнулся.
— Не за что, начальник. Лучше сидеть в чулане у Льюистона, чем в который раз слушать, что мама наденет на обед в «Лексингтоне»!
Нерида закрыла дверь и прошла в гостиную, где дожидался Слоун.
— Ты уверена, что не стоит вызвать Бейли? — спросил он. — Если кто-нибудь спросит, я всегда могу сказать, что док приходил к Джози.
— Он заставил меня пообещать не вызывать врача.
Нерида бросила взгляд на диван. Больше всего на свете ей хотелось уснуть и проснуться тогда, когда все кончится. Или хотя бы изменится. Но стоило Слоуну раскрыть объятия, как она тут же прижалась к нему и закрыла глаза.
— Он не переживет эту ночь, Слоун…
— Почему ты так думаешь? Он и не из таких передряг выкарабкивался!
Это прозвучало фальшиво. Сколько можно лгать?
— Он слабеет с каждой минутой. Ему трудно дышать. И боли его мучают. — Нерида запнулась и тихо прибавила: — Сегодня ночью я не смогу оставить его одного.
Слоун резко отстранился.
— Придется. Если тебя не будет на обеде, Харгроув поймет, что что-то не так.
— Я не смогу оставить деда. Да и люди удивятся, ведь я на весь город раструбила о том, что дед умер, и что я отправила его прах в Бостон, и вдруг пойду с тобой и Джози в ресторан.
Нерида уже приводила этот довод, когда они втроем разрабатывали план на вечер. Слоун своего мнения не изменил, но делать было нечего.
— Проклятье! — выругался он. — Мне не нравится, что ты останешься здесь одна!
— Тогда дай мне винтовку. У дедушки в фургоне есть старое охотничье ружье.
Нерида прикоснулась к груди Слоуна. Последние часы таяли слишком быстро.
— Все будет хорошо. Харгроув еще не знает, что Фиск мертв, а сам он никогда не возьмется за грязную работу, — заверила Нерида, обвивая руками шею Слоуна.
У него вырвался мучительный стон.
— О Боже, Нерида, я этого не вынесу, — пробормотал Макдонох. — Это ужасно! — Он целовал ее в шею. — Будь она проклята, проклята, проклята!
Он целовал ее так, словно пил амброзию из бриллиантового кубка. Нерида бесстыдно прижалась к нему и снова ощутила упругую, горячую мужскую плоть. Слоун готов был опрокинуть ее на пол, но услышал скрип открывающейся наверху двери. Он успел прервать поцелуй и поднял глаза как раз вовремя. На лестничную площадку вышла Джози.
— Ты еще пожалеешь, что не умер вчера вечером, — прошипела она.
В «Лексингтон-Хаусе» было шумно. Зал украшали красные и голубые вымпелы, звездно-полосатый флаг застилал стол на возвышении. Там уже сидела Анни Дакворт; Элиас должен был присоединиться к ней лишь в последний момент. Все остальные места занимали кандидаты и наиболее уважаемые выборщики.
Стоя у дверей, Слоун не слишком любезно подталкивал Джози в спину.
— Совсем как твой отец! — злобно бросила она.
Он наклонился к уху Джози и шепнул:
— Я вынужден следить за тобой. Что тогда, что сейчас.
Ее фарфоровое лицо посерело. За злобой скрывался дикий страх. Слоун не чувствовал угрызений совести: иногда этот ее страх становился его единственным оружием.
Он двинулся к крайнему столику, откуда был хорошо виден весь зал. Вокруг кишела толпа. Приятели обменивались рукопожатиями и хлопали друг друга по спинам. Джентльмены приветствовали дам. Слоуну не удавалось избежать разговоров, и это отвлекало его от Джози. Он не мог позволить себе грубость, но очень боялся потерять Джози из виду.
А вот и Харгроув! Выражение лица у владельца салуна было не слишком приветливое.
— Так ты никогда не добьешься успеха, Слоун, — заметила Джози, неохотно садясь на предложенный стул. Она знала, что ее место за главным столом.
