Когда они подъехали к больнице, оба молчали. К его большому огорчению, Сара попросила Джонатана подождать внизу. Он хотел поспорить, но ее испуганный взгляд и смертельная бледность заставили его согласиться.
Позднее он никак не мог вспомнить, как прошли часы в ожидании ее возвращения. Он нервничал, ходил по комнате, очень жалел, что не курит. Просматривал глянцевые журналы, не понимая, что он читал. Иногда замечал других посетителей, но большую часть времени молился. Он не был искушен в молитвах, но надеялся, что его неумение Бог не поставит ему в вину.
Когда, наконец, медсестра пригласила его пройти, он медленно последовал за ней, в груди стоял ком, ладони стали влажными от волнения.
Сара сидела на стуле в небольшой кабине за занавеской. В ответ на его беспокойный вопросительный взгляд она отрицательно покачала головой.
— Доктор еще не приходил.
Он сел на свободный стул и взял ее за руку, которая показалась ему холодной, как лед, и он осторожно растер ее. Через минуту тот же доктор, что и в прошлый раз, зашел к ним. Джонатан почувствовал, как задрожали ее пальцы. Пожилой доктор ободряюще улыбнулся.
— Я перейду сразу к делу. Мы сделали анализы крови и провели ультразвуковое исследование. По всем данным для вашего срока беременности все идет нормально.
У Джонатана закружилась голова, однако уже через секунду он встал, поддерживая Сару. Она переспросила:
— Вы уверены, доктор?
— Настолько, насколько можно быть уверенным. Я советую вам еще пару недель поменьше двигаться. Я думаю, что кровотечение — просто случайность и никакой опасности нет.
Они поблагодарили доктора, Сара еле сдерживала слезы. Когда он вышел, они молча кинулись друг к другу с чувством невероятного облегчения. Через пару минут Джонатан, посмотрев по сторонам, разыскал салфетку и вытер ей слезы.
— Давай скорее поедем домой, дорогая.
После эйфории, охватившей их в больнице, Сара становилась все молчаливее. Доктор разрешил им вести себя без всяких ограничений, но Джонатан не мог избавиться от томительного чувства страха. Сара уснула моментально, а он еще долго лежал, размышляя, что с ними будет дальше.
На следующее утро во время завтрака Сара оставалась необычно тихой. Когда она наконец заговорила, сердце его сжалось от неприятного предчувствия.
— Джонатан, — нерешительно заговорила Сара, — я думаю, мне нужно какое‑то время побыть одной. У меня все перепуталось в голове. Сначала я чувствовала себя брошенной и ужасно одинокой. Потом вдруг ты появился, а я ощутила невероятное счастье, а теперь мне просто нужно время, чтобы привести свои мысли в порядок.
Он заставил себя не возражать.
— Хорошо, — неохотно произнес Джонатан, — но с одним условием — ты не будешь трогать коробки. Я помогу их разобрать на следующей неделе.
А сам подумал о том, что, возможно, у них с Сарой и не будет общих дел на следующей неделе. Она сказала, что любит его, но сейчас для нее самым главным был ребенок, и она не очень высоко оценивала его способности как отца семейства. Он отчаянно боялся, что она захочет строить свою жизнь без него.
Джонатан помог ей убрать посуду после завтрака, потом побрился. Глядя в зеркало, с иронией подумал, что ему по крайней мере следовало бы сменить белье.
Сара стояла в гостиной, перелистывая одну из книг. Она посмотрела на него снизу вверх, как будто ожидая, что он скажет что‑нибудь. Джонатан пересек комнату, наклонил голову и мягко, нетребовательно поцеловал ее в губы. Еще до того как она смогла прореагировать, он выпрямился, и протянул ей листок бумаги.
— Здесь сказано, где я остановлюсь. Позвони, когда будешь готова. Я люблю тебя, — проговорил он и быстро вышел из комнаты.
Сара слышала, как тихо закрылась входная дверь и внезапно почувствовала, что совершает непростительную ошибку. Она быстро прошла через комнату, рывком открыла дверь и застыла в изумлении, увидев сидящего на скамейке Джонатана.
— Ты не ушел? — не то спрашивая, не то утверждая проговорила Сара, и волна неожиданной радости заполнила ее душу.
Он пожал плечами и совсем просто ответил:
— Я не мог. Оставил кое‑что.
— Что? Твои ключи?
— Нет. Мое сердце, мое счастье, мое будущее.
Простота и уверенность в его голосе развеяли последние мучившие ее сомнения. Глаза ее затуманились слезами.
— Мне так жаль, Джонатан. Я должна была доверять тебе. Но я так напугана твоим прежним отношением ко мне. Когда ты отослал меня из Литл‑Рок, я чуть не умерла от горя.
Джонатан встал, лицо его оставалось серьезным.
— У тебя есть основания для осторожности. Я вряд ли пригодился бы в качестве модели для рекламы идеального мужа и отца. Но ты должна мне верить. Когда я думал, что ты могла потерять ребенка, я понял, что малыш нужен мне больше всего на свете. Пожалуйста, выходи за меня замуж.
Она сделала шаг к нему, и он встретил ее на половине пути. Объятие его было сильным и очень нежным. Сара смотрела на него снизу вверх, сквозь слезы, как сквозь туман.
— Ты ведь знаешь, я не могу отказаться.
Джонатан усмехнулся, в уголках его глаз появились слезы.
— Мне не хочется признаваться, но, кажется, я окажусь невероятно заботливым мужем и отцом.
Она прижалась к нему, сердце ее не могло вместить огромную радость.
— Ты не представляешь, как я счастлива.
Он немного отодвинулся, взгляды их встретились и, как клятву, он произнес:
— Я люблю тебя, Сара. С того момента, когда ты сошла с самолета. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты оставалась всегда счастливой.
Она улыбнулась.
— Ты уже сделал.
Она взяла его руку и приложила к своему еще плоскому животу.
— Наш ребенок зачат в любви, и это самое большое счастье.
