Ознакомительная версия.
Страх и дурные предчувствия мешали думать, ему показалось, что силы его иссякли, и он вдруг решил, что теперь поздно что-то менять. Они с Лили уже прошли точку невозврата, а он и не заметил, когда это произошло.
– Ты что-то рано, – сказал Кит и проглотил подкативший к горлу комок.
– Да.
– Было скучно?
– Не очень весело.
Лили села рядом с ним и Киту захотелось отмотать время назад. Он предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте в тот момент, когда она вернулась – он боялся того, к чему все уже давно шло, хоть и понимал в глубине души, что это неизбежно. Он хотел бы подготовить к этому разговору какие-то аргументы. Если бы только эти аргументы у него были.
– Хочешь выпить? – спросил он.
– Нет, спасибо.
– Не возражаешь, если выпью я?
– Пожалуйста.
Наливая себе в стакан виски, он заметил, что руки дрожат.
– Ты сейчас скажешь, что нам надо поговорить, да?
В глазах Лили сверкнуло удивление, и она кивнула.
– Да.
– Потому что у нас ничего не получается, да? – Из-за борьбы, которую он вел с эмоциями, голос его был хриплым.
– Нет.
– Тогда скажи почему.
Глаза Лили наполнились слезами, а подбородок задрожал, и Кит едва сдержал желание обнять ее и сказать, что все будет хорошо – хотя он сам в это уже не верил.
– Я не смогу.
– Скажи мне, Лили. Я выдержу.
– А я, скорее всего, нет.
– Ну же, – он хотел подбодрить ее улыбкой, но улыбнуться не сумел, – будь храброй.
Она кивнула и моргнула, но слезы от этого не исчезли, и подбородок дрожать не перестал.
– Я думала, что смогу, – сказала она, ее голос то и дело обрывался, – но не смогла.
– Почему нет?
– Потому что здесь есть кое-что. – Она потерла рукой грудь и поморщилась, будто сама понимала происходящее не до конца. – Оно крошечное. Но оно там. И я никак не могу от него избавиться. Той ночью, после ссоры из-за Паулы, когда ты в первый раз ушел, я не знала, где ты, и гадала, что ты делаешь и с кем.
– Я сказал тебе, что я делал и с кем.
– Знаю. Я поверила тебе тогда и до сих пор верю. Но, мне кажется, тот случай кое-что вызвал к жизни, и это кое-что никак не исчезнет.
– Что это?
– Недоверие.
– Ты можешь мне доверять.
– Могу ли?
– Конечно можешь.
– Но почему? Объясни мне, я очень хочу знать.
Лили смотрела на него с отчаянием, будто уже дюжину раз задавала себе этот вопрос. И что же мог ответить Кит? Потому что можешь? Что это за ответ? Но другого у него не было. Кит знал, что никогда не предаст Лили, но как заставить ее поверить в это, если однажды он уже не оправдал ее доверия?
– Потому что я люблю тебя.
Она положила руку ему на щеку, и он почувствовал, что его кожа горит от этого прикосновения.
– Я тебя тоже люблю. Сильнее, чем прежде. И как бы слащаво это ни звучало, ты для меня и солнце, и звезды. Ты единственный мужчина, с которым я хотела быть. Кроме тебя я никого полюбить не смогу. При мысли о том, что больше не смогу тебя поцеловать, не смогу к тебе прикоснуться, не смогу с тобой заговорить, мне становится физически плохо. У меня внутри непрекращающаяся боль.
– Тогда не думай об этом.
– Я должна.
– Но почему?
– Потому что без доверия нельзя жить вместе, одной любви недостаточно. – Лили покачала головой и убрала руку. Лишившись ее тепла, Кит почувствовал, что его сердце пронзил осколок льда. – Так не получится, Кит. Просто не получится.
От грустной обреченности в голосе Лили Кита охватила паника.
– Что я могу сделать, Лили? Скажи мне. Что бы это ни было, я все сделаю!
– Уже никто ничего не может сделать.
– Но должно же что-то быть!
– Ничего нет.
Это все его вина. Он разрушил их отношения, когда изменил Лили и утратил ее доверие. Едва Кит осознал это, ему показалось, что кто-то ударил его в солнечное сплетение. Он не заслуживал ее любви. Он не заслуживал ее доверия. Он ее не стоил. И он должен был ее отпустить.
– Лили…
– Знаю. Мне так жаль… – прошептала Лили. По ее щекам бежали слезы. Она наклонилась вперед и поцеловала Кита. – Ужасно жаль.
Кит знал, что поцелуй прощальный, и это разрывало его на части.
– И мне, моя дорогая, – сказал он. – И мне…
В профессиональном плане последние две недели были для Кита необычайно удачными. Дела с новым отелем в Риме продвигались хорошо, бизнес процветал. Если не к радости Кита – то уж, во всяком случае, при полном отсутствии сожаления с его стороны, – Паулу Бэрроуз переманили в другую фирму по связям с общественностью, а буквально вчера он услышал, что один из его отелей номинировали на получение награды.
Однако в личной жизни последние несколько недель все было дьявольски плохо. Чем бы Кит себя ни занимал, как бы усердно ни работал, выкинуть из головы Лили не удавалось. Он все время думал о ней и пытался понять, мог ли сделать что-то иначе и избежать разрыва.
У Кита никак не получалось избавиться от ноющей боли, которая поселилась у него внутри и наполняла каждую клеточку его тела. Горе и сожаление, накатившие на него, не отступали ни на минуту.
Острая нужда выяснить, как живется Лили, постоянно терзала его; желание позвонить ей было таким сильным, что Киту даже пришлось удалить из телефона ее номер.
Если бы можно было с такой же легкостью удалить и ее саму из памяти! Но это было невозможно, и мысли о Лили постоянно крутились в голове. Они дразнили его, пытали, сводили с ума и заставляли делать то, что он не хотел. Из-за этого Кит вставал рано утром и искал в Интернете фотографии, новости – что угодно, лишь бы узнать, что происходит с Лили. Из-за этого он писал электронные письма, которые потом не отправлял. Из-за этого он в особенно тяжелую ночь приехал к дому Лили, чтобы хоть мельком увидеть ее.
С этим пора кончать, подумал Кит, сидя на кухне. Он потер рукой сначала покрывшийся щетиной подбородок, а потом затылок. Пора, как бы больно не было. Некоторые его поступки уже граничат с преследованием, а ведь Лили очень четко дала понять – между ними все кончено. Да он и сам знает, что ничего уже не исправишь.
Разве он не старался все то время, которое они провели вместе? А той ночью в ее саду разве он не забыл о гордости? Разве не умолял? Боже, да он чуть не разрыдался!
Что ж, больше это не повторится, подумал Кит и содрогнулся, вспомнив о том, как сильно он хотел удержать Лили и на что решился ради этого. Нет, больше он не повторит того, к чему прибегнул в отчаянии. Он уже устал от боли, терзавшей сердце, и не сомневался в том, что подчиненным уже надоело его дурное настроение. Так что больше никаких поисков в Интернете. Больше никаких попыток встретиться с ней. Больше никаких мыслей о ней. А в обеденный перерыв больше никаких игр с Дэном, которого можно расспрашивать.
Ознакомительная версия.
