— Сейчас, Мигель, — не терпящим возражений тоном приказала Нэнси. — И предупреждаю: если такое повторится еще раз, ты будешь уволен.
Мигель покраснел как рак, но встал. Нэнси развернулась и вышла из помещения. Мигель, провожаемый насмешками друзей, поплелся за ней словно побитая собачонка.
— Думаете, очень хорошо, что вы опозорили меня перед моими друзьями? — сердито бурчал он.
— А ты считаешь, что хорошо врать мне по поводу твоей мнимой болезни? — Нэнси резко повернулась и сурово посмотрела на симулянта. — Ты ошибаешься, если думаешь, что я слабая женщина и из меня можно веревки вить. Я уволю тебя, не колеблясь ни секунды, если еще раз выкинешь подобный фортель.
— Пожалуйста! — Мигель качнулся, и Нэнси показалось, что он пьян. — Я сам собирался уйти. А на прощание скажу вам, мисс Гордячка, что весь наш городок смеется над вами.
— Неужели? — с иронией осведомилась Нэнси. — Советую тебе пойти и проспаться как следует.
— Вы думаете, что мистер Розански любит вас, — с презрительной усмешкой продолжал Мигель, — а ему нужна ваша земля. На вас ему наплевать.
— Мигель, меня не интересуют твои…
— Так уж и не интересуют? — Мигель нахально осклабился. — У меня есть кое-что еще, что вас может заинтересовать. Питер Розански приударял за вашей кузиной несколько годков назад. А все ради того, чтобы зацапать ту же землю.
— Мигель, я советую тебе пойти и выпить крепкого кофе, — строго сказала Нэнси, не желая больше слушать этот бред.
— Майлз тогда чертовски разозлился. Я в первый раз видел его в таком состоянии. Он пошел к адвокату и изменил завещание. А дочке своей сказал, что если она не порвет с Питером, то он не оставит ей и дюйма земли и все поместье отдаст вам. Но самое забавное, что, как только Майлз лишил дочь наследства, Розански потерял к бедняжке всякий интерес. Выбросил Розмари, как ненужный хлам, и сошелся с Вероникой Броуди. Вот уж кого он любит по-настоящему! Одна беда — у этой красотки нет земли.
— Я не верю ни единому твоему слову, — твердо сказала Нэнси. — Иди домой, Мигель, проспись.
Она пошла прочь. Сердце ее колотилось, как бешеное. Нэнси не могла поверить, что Питер настолько корыстен, что ради обладания землей предложил ей выйти за него замуж.
— Если не верите мне, загляните в бар «Людовика XIV»! — крикнул ей Мигель. — Эти два голубка сидят там, пьют вино и смотрят друг другу в глаза. Любовь, да и только!
Нет, я не опущусь до того, чтобы подглядывать за ними, твердо сказала себе Нэнси. В любом случае, теперь это меня не касается. Я отклонила предложение Питера, и он волен встречаться с кем пожелает.
Нэнси взглянула на свои часы. У нее еще оставалось время до встречи с адвокатом, и она решила зайти в супермаркет.
В магазине было много народу. Миссис Ваккур, увидев вошедшую Нэнси, помахала ей из-за стойки и продолжила беседу с одной из покупательниц.
Нэнси взяла корзину и неторопливо пошла вдоль полок с продуктами. Ее взгляд то и дело невольно обращался к окну. Нэнси не ожидала увидеть что-либо интересное для себя, каково же было ее удивление, когда из отеля вскоре вышли Питер и Вероника! Снова припустил дождь, и они побежали к стоящей неподалеку машине. Вероника поцеловала Питера в щеку, села в автомобиль и уехала.
Нэнси почувствовала, как в ней проснулся гнев. И в то же время она злилась на себя за то, что так реагирует на эту сцену. Это меня не касается, твердо повторила она себе. Побросав первые попавшиеся под руку продукты в корзину, Нэнси направилась к кассе. В этот момент в магазин вошел Питер. Их взгляды встретились.
— Привет, Нэнси!
— Привет! — бросила она и отвернулась.
Питер подошел и встал рядом с ней у кассы.
— Слышали хорошую новость? — весело щебетала миссис Ваккур, пробивая Нэнси чек. — Оливия родила мальчика.
— Очень приятно. — Нэнси улыбнулась и вынула кошелек. — Вы не знаете, как она собирается назвать его?
— Артур Доналд. — Анна Ваккур просияла. — Оливия и Джеймс на седьмом небе от счастья. Джеймс прибегал сюда сегодня утром и приглашал всех к себе — выпить за новорожденного.
— Представляю, как они рады, — тихо обронила Нэнси. Ее злость на Питера вытеснило более сильное чувство.
— Теперь, думаю, ваша очередь! — Миссис Ваккур подмигнула ей. — Вы еще не выбрали день для свадьбы?
Нэнси глубоко вдохнула и едва слышно ответила:
— Мы с Питером решили расторгнуть помолвку. Это была ошибка.
Миссис Ваккур в изумлении переводила взгляд с одного на другого.
— Милые бранятся — только тешатся, — заявила она наконец.
— Нет, все гораздо серьезнее. Мы совершенно не подходим друг другу.
Нэнси взглянула на Питера и сразу пожалела об этом. Она увидела сверкающие капли дождя в его темных волнистых волосах, вспомнила, как он целовал ее прошлой ночью, с какой нежностью держал в своих объятиях и говорил, что любит ее.
А сейчас словно воды в рот набрал! — подумала Нэнси, злясь на себя за эти воспоминания.
— В любом случае… — Она лихорадочно рылась в кошельке, пытаясь достать деньги, чтобы расплатиться и поскорее уйти отсюда. — Питер любит свою бывшую подружку. Не так ли, дорогой? Ты даже на миг не можешь расстаться с ней.
— Это неправда, — тихо, но твердо возразил Питер.
— Черта с два! — выкрикнула Нэнси.
Почувствовав, что вот-вот заплачет, она швырнула деньги на стойку и, не ожидая сдачи, выскочила из магазина. Только на улице она спохватилась, что оставила покупки у кассы, но возвращаться в магазин не стала.
— Ну ты и актриса! — восхитился Питер, догнав ее у машины. — Я почти поверил, что это из-за ревности. Хотя Веронику не следовало использовать как предлог для нашего разрыва.
— А что бы ты хотел услышать? Что люди в городке говорят о том, что тебя интересует только моя земля?! Или, может, я должна была просто сказать, что ты изменил обо мне свое мнение, потому что я не могу родить тебе детей, которые наследуют всю эту землю?!
— Да мне сто лет не нужна твоя земля!
— Лжешь! — выкрикнула Нэнси дрожащим голосом. — Ты ради нее и согласился поиграть в нашу липовую помолвку! И, как сказал Мигель Гарсия, из-за этой земли ты пытался ухаживать за моей кузиной Розмари. Тебе помешал дядя Майлз, пригрозив ей лишением наследства, если она не порвет с тобой.
— Ну, если сказал сам Мигель Гарсия, то мне нечем крыть, — с ядовитой насмешкой произнес Питер, подняв обе руки. — Ты разоблачила меня. Я охочусь за этой землей. Из-за нее наши семьи враждовали многие годы. Ради этой земли я ухаживал за Розмари, спал с тобой и сделал тебе предложение. И, если бы не эта земля, я бы выбрал Веронику, разумеется. Потому что она — моя единственная настоящая любовь.
