— Да очень просто. Никто в нашей семье не умеет хорошо готовить, а я страшно не люблю есть пригорелую еду. Потом я поняла, что мне доставляет удовольствие готовить не только вкусно, но и красиво.
— Почему именно выпечка, а не приготовление пищи вообще?
— Сначала я и училась на шеф-повара, — сообщила Барбара, снимая крышку с коробки и осторожно освобождая торт от упаковки. — Потом поняла, что выпечка в конечном счете дает возможность объединить творческое и практическое начала.
— Да?..
— Большинство людей едят хлеб каждый день, и мне нравилось экспериментировать — выпекать его, например, из различных сортов муки, чтобы один вид отличался от другого особым вкусом. В то же время приготовление тортов и других кондитерских изделий дает возможность фантазировать, делая их по собственному усмотрению или учитывая пожелания клиентов. Например, как ваш торт по случаю выхода в отставку!
— Гм-гм. — Мистер Конрад с видимым интересом рассматривал торт. — За свою жизнь я повидал немало тортов, но этот исключительно красив! К сожалению, он абсолютно не подходит к готовящемуся торжеству.
Барбара нахмурилась.
— Я старалась точно следовать инструкциям мисс Блэйк…
— Айрин — замечательная женщина. Она может так посмотреть на епископа, что и тот почувствует себя виноватым!.. Мне кажется, что этот торт больше напоминает свадебный! Думаю, что мне стоит задержаться на моем посту немного подольше и посмотреть, нельзя ли найти ему более достойное применение! Не хочу, чтобы он пропадал понапрасну!
— Может быть, проще заказать другой?
Хозяин кабинета оставил ее вопрос без ответа и без всякого перехода или паузы произнес:
— Джейк две недели был в Штатах. Вернулся вчера утром в скверном настроении, в таком же, как и при отъезде! Что, черт возьми, вы сделали с моим внуком, Барбара Уинслоу?
Девушка не потупилась, не опустила глаза, а просто сказала:
— Полюбила его.
Мистер Конрад фыркнул, чем очень напомнил девушке ее мать, когда та бывала раздражена.
— Какая-то дурацкая романтическая чепуха! Терзают друг друга и называют это любовью. В мои времена здравомыслящий мужчина искал женщину, которая умеет готовить и может родить ему здоровых детей. И ставил на этом точку!
— Готовить я умею, — с чуть заметной улыбкой заметила Барбара, — поэтому вы могли бы сказать, что ваш внук наполовину был на правильном пути.
— И вероятно, не обошлось без попытки сделать нескольких здоровых ребятишек, если я его правильно себе представляю! Ага! Вы покраснели, смутились! После пятидесяти лет работы в Голливуде, я уже позабыл, остались ли в мире женщины, которые знают, как нужно краснеть от смущения перед камерой! — С этими словами мистер Конрад взял с торта самый крупный розовый бутон с голубоватым оттенком и быстро сунул его себе в рот. — Сейчас Джейк как раз работает в моем кабинете, — сказал он, смакуя сахарные лепестки. — Третья дверь направо, если это вас, конечно, интересует! Насколько я могу судить, этот чертов глупец превратился в ослиную задницу с того момента, как встретил вас. Вы думаете, вам удастся вбить здравый смысл в его голову, прежде чем он сведет с ума всех сотрудников своей конторы?
— Спасибо вам, — пробормотала она, сдерживая себя, чтобы не броситься на шею пожилому джентльмену. Весь мир показался ей светлым и полным красок. — Судя по всему, сами-то вы никогда не ходите в кино, мистер Конрад? — добавила она с задиристой улыбкой. — Все самые лучшие любовные истории повествуют о женщинах, которые теряют голову из-за какого-нибудь чертовски глупого мужчины…
Кабинет она нашла без труда. Джейк сидел за массивным столом, заваленным грудами газет и бумаг. На нем были очки в роговой оправе, которые он, видимо, надевал, когда читал. Он выглядел сосредоточенным и смертельно усталым. Как только он поднял голову и взглянул на нее, она сразу же остановилась.
— Привет! — тихо поздоровалась она.
На какое-то мгновение она увидела, какой радостью вспыхнули его глаза. Но тут же вновь они стали холодными и равнодушными.
— Не думаю, что нам есть, что сказать друг другу.
Теперь она понимала его гораздо лучше, чем в тот вечер, когда он покинул ее.
— Неужели ты так боишься, Джейк? — спросила она спокойно.
— Боюсь! Чего? — отозвался он, сделав паузу на какую-то долю секунды.
— Не знаю. Признаться, например, что сам себя поставил в глупое положение, черт знает… или что все еще испытываешь ко мне чувства…
— Тот журнал является неопровержимым доказательством — ты не могла не знать, кто я…
— Конечно, если ты продолжаешь настойчиво приписывать людям самые худшие побуждения. Я догадываюсь, что квартира, в которой ты принимал меня, не была именно той, в которой ты реально живешь в Лондоне. Но ведь я не делаю из этого заключения, что ты какая-то темная личность, обманывавшая меня с определенными, злыми целями. — Квартира принадлежит моему домоуправителю, а я владею всем домом целиком. Я хотел сказать тебе об этом и еще многое другое в тот вечер, когда наткнулся на журнал. — Сказав это, Джейк снял очки, потер переносицу, затем размял шею сзади, чтобы снять явную усталость. — Как ты узнала, где меня найти?
— Твой дедушка пригласил меня сюда.
— Какого дьявола он вмешивается?.. — воскликнул Джейк и вдруг прервался. Его лицо побледнело. — Конечно, — резко бросил он. — Ты наверняка забеременела и хочешь получить содержание на ребенка!
Его упрямое нежелание видеть в ней человека, которым Барбара была на самом деле, ранило ее больше, чем она могла себе представить.
— Я не жду ребенка, — сказала она поникшим голосом, — а если бы и забеременела, то не хотела бы, чтобы отцом моего ребенка был человек, которого интересуют исключительно деньги. Ты отвратительно судишь о людях, Джейк.
Девушка так надеялась, что за время, которое они провели в разлуке, он понял: она никогда ни за кого не выйдет замуж из-за денег и тем более за него. Стало совершенно очевидно, что она обманывала себя. Барбара повернулась, чтобы уйти, и на прощание, повернув голову, сказала:
— Ты был прав. Обсуждать нам с тобой нечего. Прощай, Джейк! Желаю тебе легко заработать следующий миллион!
Краешком глаза она уловила какое-то молниеносное движение. Когда она попыталась открыть дверь, Джейк преградил ей путь. Он беспомощно покачал головой, потом протянул руку и с безграничной нежностью погладил ее по щеке.
— Я не могу, чтобы ты еще раз исчезла из моей жизни, — сказал он в смятении. — Я глупец и трус, но не уходи… пожалуйста!
— Я люблю тебя, Джейк, но иногда одной любви недостаточно. Должно быть доверие. И уважение! Тебе просто приятно заниматься со мной любовью?..
