— Значит, ты серьезно собираешься увольняться?
— Да, — уверенно сказала я.
И пусть эта идея пришла мне в голову буквально пару минут назад, я уже не видела иного выхода из ситуации.
— Из-за меня?
— Из-за тебя в том числе.
На светофоре загорелся зеленый, и Серхио с такой силой надавил на газ, что меня прижало к спинке. Я кожей чувствовала, что он злится, и не понимала, в чем причина. Серхио гнал машину так, что мерцающие огни рекламных вывесок сливались в одну прямую линию, и мне было странно, почему какой-нибудь бдительный полицейский никак нас не остановит…
Я не знала, о чем говорить. Я высказала ему свои претензии, о своих он предпочел промолчать. А я уже не могла больше ничего выяснять. Скорей бы домой, подальше от всех этих проблем и невысказанной горечи, нелепых недоразумений и счастливых случайностей.
— Слушай, высади меня где-нибудь, — попросила я. — Не нужно отвозить меня домой. Сама доберусь.
— Хорошо, — сухо бросил он, а мне (о, противоречивость женской натуры!) стало до слез обидно, что он ни на чем не настаивал. Серхио был готов выполнить мою просьбу без пререканий, и я почти ненавидела его за это.
И ненавидела себя за все, что я говорю и делаю.
Серхио притормозил недалеко от остановки. Я потянулась за пальто, презирая себя за медлительность. Я же все решила, так почему не могу выйти из машины и забрать пальто с заднего сиденья? Так будет гораздо удобнее. Но нет, я тяну время, ожидая неизвестно чего и ни на что не надеясь.
— Скажи мне, что я сделал неправильно? — вдруг спросил Серхио.
Он смотрел прямо перед собой, положив руки на руль, и я сразу не поняла смысл вопроса.
— То есть?
— В чем я ошибся? — продолжал он, словно разговаривая сам с собой. — Я старался, чтобы тебе было хорошо со мной, старался не очень напрягать тебя…
Я слушала его тихо, как мышка. Голос Серхио звучал глухо и невыразительно, как будто каждое слово давалось ему с трудом.
— Пойми меня правильно, я ничего от тебя не требую. Но мне казалось, что я для тебя что-то значу. Неужели ты не можешь простить мне того, что я сразу не сказал тебе, что я президент компании? Это же такой пустяк…
Серхио повернул голову, и у меня отчаянно забилось сердце. Я никогда не хотела быть героиней романа, но сейчас я внезапно ощутила в себе Скарлетт О'Хару, Джен Эйр и Марианну одновременно. Неизвестно, какое колесико сломалось в великом маховике судьбы, но случилось невероятное — мужчина моей мечты сошел с пьедестала, на который я его торжественно водрузила, и говорил мне странные, волнующие, неожиданные слова…
Видимо, моя растерянная физиономия что-то открыла Серхио, потому что он отпустил руль и порывисто наклонился ко мне.
В салоне вдруг стало ужасно тесно. Везде был один Серхио, и даже если бы я захотела отстраниться от него, я бы не сумела. Но разве я могла захотеть этого? Я была счастлива. Счастлива так, как только может быть счастлива женщина в объятиях любимого мужчины. И пусть за многие сотни лет непрерывного употребления слова «я люблю тебя» несколько поистерлись и поднадоели, для меня они все равно звучали райской музыкой…
Серхио словно обезумел. Он целовал меня совсем не так, как тогда, у моего подъезда. Ураган, вихрь подхватил меня, как девочку Дороти из Канзаса, и понес в волшебную страну Оз, из которой мне никогда не захочется вернуться домой…
Моя недогадливая голова лежала у Серхио на плече, в то время как я признавалась ему в собственной глупости. Серхио гладил мою руку, и от этого трудное признание становилось чуть менее трудным.
— В общем… я была уверена, что ты из вежливости… нет, не из вежливости… короче, я…
— Ты хочешь сказать, что не догадывалась о том, что ты мне нравишься? — помог мне Серхио.
— Что-то в этом роде.
Реакция Серхио была как у любого нормального человека — он рассмеялся.
— Зачем же я тогда приезжал к тебе? Катал по городу? Сидел с тобой в баре?
— Не знаю… просто так… Хотел сделать мне приятное… — Я понимала, что несу абсолютную чушь, но должна же я была как-то оправдаться?
— Я что, похож на идиота? — улыбнулся Серхио. — Я пытался тебе понравиться, но ты держалась на расстоянии. Такая холодная, неприступная…
— Я?
Сложно было принять мысль, что в то время, когда я мучилась от неразделенной любви, Серхио безуспешно пытался обратить на себя мое внимание.
— Ты, ты. Ты всегда с таким удивлением смотрела на меня, что мне становилось не по себе.
— Я не могла поверить в то, что ты существуешь…
— Я был ужасным дураком…
— Нет, это я была дурой…
— Я должен был понять…
— И я…
Препирательство могло длиться бесконечно, но тут наши губы внезапно встретились и мы поняли, что лишь зря теряем время. Влюбленным его никогда не бывает достаточно, особенно влюбленным, которые так долго сомневались друг в друге. Я никак не могла до конца поверить в то, что все это происходит со мной на самом деле. И если бы я принялась рассуждать в своей обычной манере, я бы обязательно убедила себя, что сегодняшняя встреча с Серхио — плод моего воспаленного воображения.
К счастью, он не давал мне времени на размышления. Серхио говорил мне удивительные вещи. И я верила ему, хотя мне было легче поверить в то, что на луне есть жизнь, чем в то, что я самая красивая девушка на свете… Он рассказывал о любви с первого взгляда, которая молнией поразила его, когда я стояла на остановке и голосовала, а мне, слушая его, приходилось делать усилие, чтобы напомнить себе — это он о тебе, Джейн, а не о соседской девчонке или Анджелине Джоли. Он объяснял, как ему было тяжело со мной и как я в упор не желала видеть очевидных вещей и держала его на расстоянии… И как он боялся идти на эту злополучную вечеринку, так как не знал, как я отреагирую на его появление…
Это был поистине вечер откровений и открытий. Я обнаружила, что выслушивать признания в любви совсем не так скучно и банально, как я полагала раньше. И что я сама могу с полной откровенностью говорить о любви и не стесняться своих чувств.
А самое главное — что я могу быть счастливой…
Я не знаю, сколько мы просидели в машине Серхио. Точно помню лишь одно — когда я переступила порог родного дома, часы с кукушкой в нашем коридоре с противным дребезжанием пробили три.
— Джейн, это ты? — сонным голосом из своей комнаты спросила мать. — Хорошо погуляли?
Я невольно улыбнулась. О сегодняшнем вечере я могла бы написать сказку, но сейчас мне ничего не хотелось обсуждать. Словами мне никогда не выразить то, что переполняет мое сердце. Да и не нужно никому ничего знать. Хватит того, что у меня самой голова идет кругом…
