Тамара смотрела на него, прижав руку к губам. Его слова с трудом дошли до ее сознания и вдруг страшной тяжестью придавили ее. С внезапным криком она выбежала из конюшни и бросилась к машине, оставив безмолвно стоящего Росса.
— Я не понимаю, Тамара! — воскликнул Бен, с удивлением повернувшись к ней. — Только вчера ты говорила мне, что хочешь провести еще десять дней в Фалкон-Уэрри, и я согласился. Почему ты передумала?
Это было на другой день после ужина в «Фалкон-Хэд». Тамара и Бен спорили в гостиной отца Донахью.
Тамара, чувствуя себя неловко, пожала плечами:
— Передумала, вот и все. Кроме того, я решила, что мне пора заняться своей собственной жизнью, а не вмешиваться в чужие дела.
Бен скептически взглянул на нее:
— И ты действительно в этом уверена? Или опять изменишь свою точку зрения и захочешь остаться?
— Нет, конечно нет, Бен. Когда мы сможем уехать?
— Ну, я думаю, что Маргарет уехала бы с радостью сегодня, — заметил Бен сухо. — Мы можем заказать вылет на завтра.
— Тогда займись этим, Бен. Я объясню все отцу Донахью. Он не будет возражать.
Бен вздохнул:
— Все-таки я хотел бы знать, почему ты так решила. Это связано с вчерашним вечером? Что тебе сказал Росс Фалкон на конюшне? Когда ты вернулась, на тебе лица не было.
Тамара покраснела.
— Ты прав, это связано, — честно призналась она. — Росс никогда ни во что не ставил мои слова. А поскольку одна из причин, почему я хотела остаться, заключалась в том, чтобы переубедить его, мне ясно, что пора отказаться — сейчас или позже, уже не важно. — Она закурила сигарету, надеясь, что Бен не заметит, как дрожат ее руки.
Бен еще раз вздохнул.
— Ну, в любом случае я буду рад вернуться в Англию. Ты очень изменилась, Тамара, за то короткое время, которое провела здесь. Тебя так интересовала твоя карьера! Я не понимаю, что случилось с тобой!
Тамара пожала плечами:
— Ничего не случилось, Бен. Может быть, я отвыкла немного, вот и все. Но теперь все позади. Я знаю, что мне нужно делать. Я не вернусь больше в Фалкон-Уэрри.
Бен с сомнением покачал головой, все еще несколько удивленный этим внезапным поворотом событий, а затем сказал:
— Ну, так что же ты планируешь на сегодня?
— Буду укладывать свои вещи, собираться. Конечно, нужно будет поговорить с отцом Донахью. Я попрошу его объясниться за меня с миссис Фалкон.
— А почему ты не хочешь сходить и поговорить с ней сама? — спросил Бен с любопытством. — Не боишься ли ты Росса Фалкона?
— Конечно нет! — горячо возразила Тамара. — Но я не думаю, что имеет какой-то смысл идти и спорить с ней. Я уверена, она не согласится с тем, что я не сумела справиться с Россом, и будет пытаться уговорить меня остаться еще. Я не могу больше выносить это. — Она глубоко затянулась сигаретой.
Бен задумчиво смотрел на нее:
— Значит, ты все же боишься, что она победит?
— Да, это так… Ведь есть еще Люси…
Бен кивнул:
— Хорошо. Что же ты хочешь, чтобы я сделал? Остался здесь или отправился к Маргарет, чтобы сообщить ей приятную новость?
Тамара слегка улыбнулась:
— Скажи Маргарет. Я думаю, — добавила она, — что она найдет свое объяснение моему внезапному решению!
— Ей будет очень любопытно узнать, как внезапно ты решила уехать из «Фалкон-Хэд» после визита на конюшню. Ведь до этого тебе вполне нравилось здесь.
— А ты, Бен? Что думаешь ты?
Бен нахмурился:
— Не знаю, Тамара, ведь ты меня не любишь, ты говорила мне это не раз, но этот мужчина, Росс Фалкон, я хочу сказать… ты уверена, что ты больше его не хочешь?
Лицо Тамары внезапно стало насмешливым.
— Но, дорогой Бен, хочу я Росса Фалкона или нет — это совершенно бессмысленный вопрос. Дело в том, что он не хочет меня!
Глаза Бена потемнели.
— Он тебе так сказал?
— Да! Нет! То есть, конечно нет! О, Бен, не задавай мне вопросов!
— Но я хочу знать. Я имею право знать. Ты ведь, не забывай, теперь моя невеста!
Тамара опустила голову:
— А что, если я скажу тебе, что мои чувства к Россу никогда не менялись? Что мне только показалось, что они изменились. Что я любила его много лет тому назад и все еще люблю его сейчас? — Она подняла на него глаза. — Что тогда, Бен?
Бен недоверчиво посмотрел на нее:
— Ты не можешь это говорить серьезно!
— Почему?
— Потому что… потому что ты говорила…
— Я говорю слишком много. В основном, это глупости, Бен! Я совсем не подарок!
Бен потер рукой лоб:
— Это правда? Или ты выдумываешь?
Тамара пожала плечами.
— Наверное, это все правда, Бен, — прошептала она тихо. — Можно считать, что наша помолвка расторгнута?
— Господи! Ну дай мне шанс! Я не могу принимать такие решения немедленно! Вчера, когда мы покупали кольцо, ты знала обо всем этом?
— Нет… то есть да… Мне кажется, что я всегда знала это. Вот почему я хранила ту картину! Пейзаж с «Фалкон-Хэд»!
Бен устало посмотрел на нее:
— Ты хочешь, чтобы наша помолвка была расторгнута?
Тамара почувствовала, как на глазах у нее выступили слезы. Она уже очень давно не плакала.
— Я не знаю, Бен. При таких обстоятельствах это нечестно по отношению к тебе!
Бен стиснул зубы:
— Тамара, я люблю тебя! Когда любишь кого-нибудь, то не перестаешь любить, даже если тебе не отвечают тем же.
— Я знаю, о, как я это знаю! — прошептала Тамара.
— Но одно дело — знать, что ты не любишь вообще никого, и совсем другое — любить тебя и все время помнить о том, что ты думаешь о другом мужчине! Мне нужно время, чтобы обдумать все это, Тамара. Но поверь, я не хочу и не могу отказываться от тебя!
— А завтра? Мы отправимся в Англию вместе? Или мне уехать одной?
— Я думаю, что так будет лучше, — сказал Бен мрачно. — А я позвоню тебе, когда ты вернешься.
— Хорошо, Бен. Я знаю, что этого недостаточно, но я сожалею…
Бен с досадой поморщился:
— Здесь нет твоей вины. Это может случиться с каждым! Разве я не понимаю?
Бен ушел, и Тамара почувствовала себя мучительно одинокой. Отец Донахью был в церкви, принимая исповеди. Тамара вышла из домика и направилась по узкой тропинке к серой каменной маленькой церкви. Внутри было пусто, и сначала ей показалось, что отец Донахью уже ушел, но спустя мгновение она увидела его стоящим на коленях перед алтарем.
Она медленно прошла вдоль рядов, любуясь отполированным деревом скамеек и цветными стеклами витража над алтарем. Здесь царили мир и тишина, которые немного успокоили ее смятенные мысли. Она тихонько села, ожидая, когда отец Донахью заметит ее.
