— … судя по марке одежды, она скорее всего собралась на свидание. А вы говорили, что она мужчин к себе не подпускает, — развела руками девушка и с удовольствием отметила растерянность на лице Лизы.
— Странно. А мне ничего не сказала, — хозяйка дома нахмурилась, затем посмотрела на Дени, который тоже взглянул на неё вопросительно. — Слушай, а не твоих ли это рук дело?
Парень улыбнулся глазами, но затем состроил удивлённое лицо, прижав к себе Машку.
— О чём вы? Какая подружка, если у меня есть Мари? О такой невесте только мечтать можно!
Конечно, Лиза ему не поверила, о чём свидетельствовал хитрый прищур глаз, но с последующими допросами отстала. А вот над Степаном словно повисла грозовая туча. Даже глаза приобрели тёмно-серый оттенок, хотя обычно покоряли своей небесной чистотой.
Вскоре он и вовсе поднялся, и отправился к себе, сославшись на усталость. Сон не шёл, но когда в комнату вошла Ани, Степан нарочно закрыл глаза, зная, что девушка его не потревожит зазря. Так и произошло. Она ненадолго скрылась в ванной, а после, выключив свет в торшере, легла на другой край постели. Между ними теперь была не только эмоциональная пропасть, но и кровать оставалась холодной.
Утром Степан получил сообщение от Тимофея. Адвокат Ильи назначил встречу в полдень. Мужчина взглянул на спящую девушку, чьи волосы нежной волной лежали на подушке, и вздохнул. Тихой поступью он прошёл мимо кровати, затем привёл себя в порядок, оделся и всё так же в тишине покинул спальню.
На кухне тем временем уже вовсю гремела посудой Лиза.
— Доброе утро, — поприветствовала его молодая женщина, держась за живот, — завтракать будешь?
— Я сам сделаю. Ты отдохни. И так целыми днями отсюда не выходишь.
— Будни домохозяйки такие. Тут уже ничего не поделаешь, — она развела руками и села на стул. Степан лишь бросил на неё короткий взгляд и сосредоточился на приготовлении чая. Он уже не первый день замечал руки Лизы на животе, но судя по поведению Жени, тот был ещё не в курсе. А лезть в дела чужой семьи — не в его правилах. Так что Степан молча наблюдал и ждал, когда брат поделится радостью сам.
Время до полудня протекло в заботах. Нанятая им бригада для восстановления помещения под магазин наконец-то прибыла. Пришлось показывать бумаги, объяснять ещё раз поставленную задачу и сетовать на компанию, в которой готовят таких горе-специалистов. Работали они спустя рукава, но Степан надеялся, что у Джеймса лучше получится организовать их. Всё-таки ему ближе были проблемы подобного рода.
— Надо же! Пригласил к себе в офис, — вздохнул мужчина, пожимая руку Тимофею.
Они только приехали к главному офисному зданию банковского учреждения, генеральным директором которого числился Николай Верухин, отец Ильи.
— Предстоит нелёгкий разговор. У тебя есть план? — адвокат поправил съехавший галстук и достал небольшой чемодан с бумагами.
— Есть.
Лугинин с интересом взглянул на папку в руках своего клиента, но так и не решился спросить. Он проследовал вслед за ним, надеясь на возможность избежать скандала. В таких ситуациях ворот рубашки всегда казался ему тесным.
Илья сидел в своём кабинете, зарытый по уши в какие-то бумаги. Когда миловидная стройная брюнетка открыла перед Степаном двери, Верухин оторвался от своего дела и недовольно уставился на гостей.
— Кристина, подай кофе, — отдал он приказ, жестом руки при этом указывая вошедшим на кресла.
— Да, Илья Николаевич. Две минуты.
Едва секретарь ушла, как наступила напряжённая тишина.
— Ну и? — здороваться Верухин не намеревался, да и скрывать своё неприятие к Степану — тоже. Мужчина чувствовал себя хозяином ситуации. По сути он им и являлся, раз тот, кто выложил, наверняка большую долю своих сбережений ради одной женщины с ребёнком, пришёл в его «логово».
— Мне вчера сообщили, что ты нарушаешь наш уговор, — перешёл сразу к делу Степан и положил на стол папку, которую до сих пор держал в руках.
— Разве? Помнится, мы остановились на том, что я не трогаю Наташу, пишу отказную на ребёнка и все мы расстаёмся с миром.
— Раз у тебя такая хорошая помять, тогда почему вдруг всплывает частичная опека? Я думал, ты умеешь вести дела и держать слово.
— Вот только не надо переходить на личности, лады? Мне этот отказ поперёк горла, я уже молчу об опеке. Но вы уж извините, ребят, обстоятельства изменились. Ничего личного — только бизнес, как говорится. Не дай Бог, всплывёт этот эпизод моей жизни, тогда на репутации можно смело ставить крест.
— Что-то раньше ты о ней не особо заботился, — не глядя на него, Степан начал перебирать бумаги. Внешне он был спокоен, однако слегка подрагивающие желваки, говорили о буре, разгорающейся под маской невозмутимости.
— Что ты имеешь в виду? — помрачнел Илья, словно ему было за что бояться.
Тут открылась дверь, и вошла Кристина с подносом. Она улыбалась так, словно не замечала недовольных мужских лиц и направилась непосредственно к начальнику, разнося по просторному помещению стук каблуков.
— Ваш кофе, Илья Николаевич.
— Спасибо, дорогая, — проводил её долгим взглядом Верухин, не скрывая свою симпатию к секретарше, которая угостила напитком и гостей. Она мило строила глазки присутствующим и, уходя, плавно покачивала бёдрами.
Наконец, демонстрация женских прикрас прекратилась, и Степан, немедля, перешёл к делу. Он молча протянул файл со скреплёнными в нём листами и дождался, пока Илья прочтёт их. С каждой секундой бывший парень Натальи менялся в лице, раздувая крылья носа и шумно втягивая воздух.
— Чёрт возьми, что ж тебе неймётся- то?! — он отшвырнул бумаги в сторону. Те открепились друг от друга и, шелестя, приземлились на пол. Илья громко выдохнул и закрыл глаза ладонью. Затем недобро взглянул на посетителей. Степан всё также выглядел невозмутимо, а Тимофей казался растерянным. Всё же он не знал и даже не предполагал о содержании бумаг.
— Как думаешь, — сложил руки на груди Степан, — а что станет с твоей репутацией, если эта информация достигнет общественности? Илья, я ж тебе на стол даже деньги выложил, и не малые, кстати. Ты сам это понимаешь. И что теперь? В прошлую нашу встречу мы вроде пришли к соглашению, а теперь ты бежишь в кусты? Полагаю, о нашем договоре никто из твоей семьи не знает, ведь так? И ты не смог отказать в просьбе своей матери? Прячешься под юбкой?
— Как ты узнал о них? — Верухин замер и уставился в одну точку.
— Надо быть внимательнее к тем, с кем делишь постель. И нет, это не твоя невеста. С подобными я не связываюсь.
— Как. Ты. Узнал? — тверже проговорил мужчина, сжав кулаки.
Степан вновь ушёл от ответа и достал второй файл. На этот раз Илья окончательно побледнел. Среди бумаг были какие-то фотографии. И когда они перекочевали на его стол, он некоторое время не решился взглянуть на них, продолжая прикрывать глаза.
— Ты нарываешься, да?
Наконец, он взял в руки файл и вытянул оттуда несколько фото.
— Это копии, — осведомил его Степан. — Говорю, на тот случай, если ты вдруг решишь и их разбросать по кабинету.
Верухин пару раз окинул гостя тяжёлым взглядом, перелистывая снимки, а тот продолжил ставить свои условия:
— Я не хочу здесь долго задерживаться. Просто знай, не выполнишь наш уговор, и всё это появится в СМИ. А нам пора.
Мужчина убрал некоторые листы обратно в папку и встал с места. Вслед за ним вскочил и Тимофей, продолжая растерянно глядеть то на своего клиента, то на его оппонента. А Илья так и застыл, смотря в одну точку. Вероятно, он обдумывал план дальнейших действий, а может был настолько ошеломлён, что требовалось время прийти в себя. Однако больше своих визитёров вниманием не удостоил.
В приёмной оказалось пусто. Да и на других этажах было немноголюдно из-за обеденного перерыва. Уже выйдя из здания, Степан позволил себе шумный вздох. Затем посмотрел на адвоката, нервно стирающего белым платочком пот со лба, и с полуулыбкой сказал:
— Чувствую себя крутым перцем!
