Она открыла футляр — в руки скользнуло длинное ожерелье из полированного янтаря, вправленного в тяжелую, замысловато выполненную цепь из темного золота.
— О, Рауль, это прекрасно! — Она прикусила губу. — Но ты даришь мне слишком много.
Он провел мизинцем по ее рту, и губы женщины раскрылись в улыбке, а потом, взяв ожерелье, обвил его вокруг шеи Саманты так, чтобы оно стекало в ложбинку на груди.
— Лучший эффект оно произведет на твоей молочной коже.
Их глаза встретились в долгом взгляде, напоминающем о взаимных наслаждениях.
— О моя дорогая! — начал Рауль хрипло, обнимая ее за плечи. — Я хочу…
С дорожки позади них раздался вдруг топот ног, а когда они обернулись — громкий возмущенный вопль. Двое детей — мальчик и девочка лет трех или около того в красивых матросских костюмчиках и мягких белых кожаных ботинках выскочили из кустов. Девочка бросилась на мальчика, и оба с ревом растянулись на земле.
Рауль шагнул к ним.
— Папа, — слезы текли из огромных янтарных глаз малышки, — Тони толкнул меня.
— Я так не думаю, дорогая.
— Да, толкнул, толкнул!
Сердито глядя на брата, она ухватила его за медные кудри и сильно потянула, в ответ брат стукнул девочку маленьким, но крепким кулачком.
— Хватит!
Присев на корточки, Рауль погрозил пальцем обоим.
— Он толкнул меня! — Снова полились сердитые слезы.
— Ну, дорогая! — продолжал отец строго, в то время как Саманта еле сдерживала смех. — Ты знаешь, я думаю, что, если даже он и толкнул тебя, следовало бы устыдить его, а не драться. Бедный Тони!
— Но я хотела пройти первая. — Маленькая челюсть выпятилась. — Он всегда ходит первый.
— Через ручей? — Рауль с сомнением посмотрел на ряд скользких, покрытых мхом камней. — Но ты ведь не сможешь пройти по ним.
— Нет, папа, смогу. Посмотри.
Когда девочка, вытерев руки о свой матросский костюмчик, ступила на первый камень, отец сделал инстинктивное движение, чтобы схватить ее. Но, встретив взгляд жены, улыбнулся и отступил назад, оставаясь все же поблизости, чтобы поймать дочку, если она упадет. Но сорвиголова справилась с задачей и закричала восторженно:
— Я сделала это! Я сама перешла, а, Кончита!
С торжествующим выражением лица она бросилась навстречу молодой красивой испанской девушке, которая шла по тропинке с двумя маленькими красными ведерками и лопатками. Рауль, тоже смеясь, поймал обоих детей и прижал к себе.
— Поцелуй для папы. — Две пары пухлых губок протянулись для поцелуя. — И для мамы. — Саманта подставила лицо под два легких как перышко поцелуя.
Рауль опустил детей на землю.
— Теперь идите с Кончитой строить замки из песка. Попозже мы придем посмотреть, что у вас получилось.
Каждый из детей, взяв свое ведерко и лопатку, схватил Кончиту за руку, и троица зашагала. Малыши обернулись, улыбнулись родителям и исчезли за поворотом.
Рауль глубоко вздохнул.
— Боже, что за дети! И что бы мы делали без Кончиты! Как ты думаешь, маленькая Лаура когда-нибудь исправится?
Саманта рассмеялась:
— Но ведь я исправилась, правда?
— Да, — задумчиво согласился муж, — но лишь в двадцать пять лет. Помню, я говорил тебе, что во всем мире есть только одна такая Саманта Браун, но тогда я не подозревал, что будет вторая рыжеволосая малютка. — Он нежно улыбнулся: — А тебе понравился подарок?
— О да! — Она посмотрела на ожерелье и вздохнула.
— Отчего ты вздыхаешь, дорогая?
— От счастья. Я счастлива. Замечательный муж, обожаемые дети.
Рауль взял жену за руку.
— Я тоже счастлив, моя любовь. У меня есть ты, и Лаура, и Тони.
На миг в его глазах загорелась страсть, а Саманта, глядя на него, подмечала каждую деталь любимого лица.
— Рауль, — сказала она внезапно охрипшим голосом, — у меня тоже есть подарок для тебя.
— Но у меня есть все, чего я хочу, — это ты.
— Ты заметил, что в последнее время я чувствовала себя немного усталой…
— Неудивительно, с этими близнецами… — Он скорчил уморительную рожу. — Я сам иногда устаю.
— Вчера я пошла к доктору Боргесу… Я беременна, Рауль.
— Беременна? — радостно переспросил он. О моя дорогая! — Голос его слегка дрожал. Рауль обнял жену. — Спасибо, любовь моя. Это самый замечательный подарок, какой ты могла мне сделать.
Он нежно поцеловал жену, и эта нежность сначала сдерживала его страсть. Но потом, как всегда, между ними вспыхнул огонь, и они приникли друг к другу.
— Боже! — Рауль провел рукой по ее волосам. — Мы женаты уже четыре года, а я все еще не могу расстаться с тобой больше чем на десять минут. Как ты думаешь, я когда-нибудь исправлюсь, дорогая?
Саманта, казалось, размышляла над этим вопросом.
— Я не знаю, — ответила она с сомнением. — Надеюсь, что нет.
И они снова горячо обнялись.
