посмотреть со стороны, именной такой я и выгляжу.
Не выдерживаю душевной пытки и кусаю себя за запястье, лишь бы перекрыть терзающую внутри боль. Бьюсь головой о стенку. Дура, какая же я дура! Размечталась! Что такой мужчина, как Эрик, посчитает меня интересной, захочет чего-то серьезного.
Ничтожество, вещь — вот кто я для него. И именно так я себя сейчас и ощущаю. Я никто для него, ненужная пыль, которую он стряхнул и пошел дальше. Веселится сейчас в присутствии огромного количества людей со своей невестой, а я тут как отброс валяюсь на полу, в туалете. Где мне и место с моими фантазиями.
Я разбита, уничтожена, распалась на маленькие кусочки, вся, не только сердце. Осколки подступают комками к горлу, разрезают и давят, причиняя дикую боль и освобождая нахлынувшие слезы. Я отравлена чувствами, мечтами, которые в действительности являются для меня ядом. Они разъедают меня изнутри, не оставляя за собой ничего, наполняя меня темной пустотой.
Я задыхаюсь, хочу глотнуть немного воздуха, но не получается, все тело простреливает от осколков, вонзившихся в кожу.
Не знаю, сколько я пролежала калачиком в кабинке. Будто через вагон ваты я слышала громкую музыку, доносившуюся из ресторана, периодически заходивших девушек, но не могла пошевелиться. Все тело онемело. Я ничего не хочу! Просто закрыть глаза — и чтобы искореженная в агонии душа перестала ныть.
Я потерялась во времени. Не понимаю, сколько прошло — минута или уже час. Тело подрагивает от холода бетонных плит. Вдруг я отчетливо слышу:
— Алина!
Меня кто-то зовёт, но я не могу разобрать голос, лишь чувствую, как чьи-то теплые руки подхватывают меня, поднимая на весу, а после я вновь отключаюсь.
Очнулась я в квартире, рядом была подруга Люба. Моя заботливая, любимая, которая, несмотря на внешнюю черствость, в душе является очень добрым и отзывчивым человеком. Я это поняла еще в школе, когда она во всех кидала острые шипы в виде обидных слов. Она не подбирала выражений, а говорила правду в лоб. Естественно, никому это не нравилось и с ней никто не дружил. А меня покорили ее прямота и отважность. Ведь только смелый человек сможет найти в себе мужество и сказать то, что думает, не прогибаясь под мнение большинства.
Она удивлялась моему желанию с ней дружить, а я нуждалась именно в таком — искреннем и честном — общении. Когда можно поговорить и получить совет, или просто услышать мнение, непохожее на другие. А еще она умела хранить секреты. Ну разве не идеальная подруга?
Люба чувствовала неуверенность в себе, потому что ее семья была бедна, отец не зарабатывал, пил. Мама вкалывала за копейки, на которые они и жили. Брат ушел работать по контракту и в итоге надолго пропал. Но для меня не важен был ее социальный статус, я ценила ее за человеческие качества. И пусть моя семья не была в восторге от нашей дружбы, но я не уступала.
А если посмотреть на нас сегодняшних, то ситуация изменилась с точностью до наоборот. Сейчас она без пяти минут жена одного из богатейших мужчин страны, родила ему сына, и живут они душа в душу. Брат вернулся, открыл охранное агентство, сотрудничает с ее женихом.
А я… Моего отца убили. Его бизнес, наш дом — мы все продали и переехали в столицу. И теперь являемся вовсе не зажиточными людьми, как было ранее, а обычной среднестатистической семьей, в которой все работают, чтобы как-то жить.
И сейчас я никак не могу конкурировать с невестой Эрика. И от этого еще больнее.
Я уже который день дома, Люба вернулась к себе. Лишь изредка звонит — удостовериться, что я поела. Дни пролетают как минуты, я лежу в своей кровати, никуда не выхожу.
Для себя приняла решение, что в ближайшее время съеду отсюда. Работа закончилась. С Эриком… с Эриком все навсегда прекратилось. Мне теперь нет смысла тут жить, да и срок аренды заканчивается. Все события ведут к тому, что я должна вернуться под мамино крыло.
Глава 28
— Ты серьезно? — смотрю на Любу, Илюшу и Дарину во все глаза, они стоят на пороге моей съемной квартиры.
— Да, Алина, кроме тебя, мне не к кому больше обратиться, — эмоционально объясняет подруга. — Нам на сегодня оставили Даришу, а у меня был запланирован поход в спа с мамой Ромы и моей, мы давно не выбирались с ними никуда, ты знаешь. И если Илюху я уже могу оставить одного на пару часов, то с Даришей это невозможно. Ей только четыре года. Кто знает, что произойдет, если оставить их двоих без присмотра.
— Люба, — беру подругу под руку и отвожу немного подальше от детей, — я понимаю, трудотерапия часто помогает и ты таким образом, наверное, решила вывести меня из депрессии. Но ты не считаешь, что это все же перебор — оставлять на меня двоих детей?!
— Алиночка, — Люба складывает руки вместе, прося о помощи, — пожалуйста. Ни о какой терапии я и не думала, — но все же, мне кажется, она юлит, потому что только вчера причитала, что нельзя постоянно лежать в кровати и ничего не делать, — но мне сейчас действительно надо ехать, а детей оставить некому, как назло, сегодня все заняты. Ты единственная, кто сейчас дома. А?
— У тебя красивая квартира, крестная.
Илюша — не по годам развитый мальчик. Прошел в квартиру, держа за руку Даришу, и уже осматривается в гостиной. Ну что мне теперь, выпроводить их, что ли?
Понимаю, что мне просто не оставили выбора.
— Ладно, оставляй, на два часа, Люба.
Подруга ушла, а мне теперь работать аниматором. И если с Илюхой проблем нет, он-то у нас парень уже взрослый, семь лет как-никак, то с Дариной несколько проблемно. Малышка избалована до невозможного, с модной сумочкой наперевес осматривает мои апартаменты.
Племянница Данияра чем-то и на него самого похожа. Голубые глаза, маленький носик, губки бантиком и темные кудри делают ее похожей на куколку. Она действительно красивая
