— Я очень тебя люблю, — прошептала Мелани и свернулась калачиком.
Марк погладил ее волосы.
— Спасибо, милая.
— И стану твоей женой, — добавила она, — конечно, если ты этого все еще хочешь.
— Сейчас хочу еще больше, чем раньше.
— Но прежде чем мы поженимся, я обязательно забеременею от тебя. Давай в следующем месяце снова попытаемся?
— Я весь в твоем распоряжении, дорогая.
Мелани прижалась к нему еще сильнее, и Марк вдруг почувствовал, как слезы навернулись ему на глаза. Он слишком сильно ее любил, и слишком много она для него значила.
Потом она уснула, обняв его. А он все думал об их будущем.
— Мне бы хотелось, чтобы завтра ты пообедала с моей матерью, — сказал Марк на следующее утро.
Мелани убрала волосы с лица и внимательно посмотрела на него.
— Милый, ты думаешь, я ей понравлюсь?
— Она тебя непременно полюбит.
— Ты уверен? Меня это немного беспокоит. Ведь ты принадлежал только ей в течение долгого времени. Она, наверное, в тебе души не чает.
Марк рассмеялся. Мать всегда считала его трудным ребенком, а потом и вовсе неуправляемым подростком. В шестнадцать лет он решил, что будет кинооператором. Но неожиданно увлекся фотографией и снимал все подряд, дни напролет щелкая старым «кодаком», оставшимся от отца. Потом часть гаража забрал под фотомастерскую, потеснив при этом их семейную машину. А через два года, уже будучи самостоятельным молодым человеком, он решил жить отдельно. Снял дешевую квартирку в мансарде и тут же превратил ее в ателье, где можно было работать всерьез. Туда сразу же друг за другом потянулись девицы, мечтающие завоевать подиум, и молодые друзья-коллеги, готовые в табачном дыму и парах спиртного беседовать ночь напролет о профессиональных проблемах. Появлялись там и менеджеры из рекламных агентств, чтобы соблазнить начинающего профи серьезными предложениями, сэкономив при этом на гонораре…
И мать была рада, что он наконец встает на ноги, ничем ее саму не стесняя.
— Поверь мне, Мелани, она у меня не такая, как все. У нее своя жизнь, свои друзья, свои увлечения. Она хочет, чтобы я женился и хорошо устроился лишь для того, чтобы больше не беспокоиться обо мне. И, безусловно, обрадуется внукам. Кстати, у тебя все еще продолжаются месячные?
— Да, я вообще не понимаю, что происходит. Раньше такого никогда не было. Все продолжалось несколько часов, а потом прекратилось.
— А вдруг ты ошиблась?
Внутри у Мелани все похолодело. Она не думала об этом и теперь не знала, радоваться ей или огорчаться.
— С какого срока можно определить беременность?
— Пожалуй, с трех-четырех недель, но если делать анализы, то раньше.
— Вчера было как раз две недели и один день. Я думаю, тебе стоит зайти к врачу.
Надо же, он опять просит об этом. Рыдая вчера вечером в его объятиях, она почувствовала надежду и радость, а не страх перед будущим. Более того, теперь ей понятно было, что не обязательно ждать ребенка, чтобы испытывать счастье рядом с любимым мужчиной. Рано или поздно у них обязательно будет малыш, какой же она была дурой, когда так расстроилась. Раз что-то там уже началось, то о какой беременности может идти речь. Лучше успокоиться и попробовать зачать в течение следующего цикла.
— Нет, — произнесла Мелани, — я не хочу. Я уверена, что месячные отрегулируются. Думаю, все это случилось из-за сильного стресса.
— Хорошо, не ходи. Тогда договорились, что с этого момента ты успокоишься, расслабишься и будешь наслаждаться жизнью.
— Звучит отлично. Итак, что ты планируешь сегодня делать?
— Я собираюсь взять тебя в город и выбрать обручальное кольцо, чтобы завтра моя мать поняла, что у меня серьезные намерения в отношении тебя. Придется потратиться, так как я хочу купить нечто более солидное, чем подарок Джоя, который ты все еще носишь.
Мелани нахмурилась:
— Ты ревнуешь меня к Джою?
— Ну…
— Даже не смей думать об этом. Я не люблю его.
— Да, но вокруг тебя столько вещей, которые напоминают о нем! Для начала, это кольцо. И этот дом. Я ничего не имею против тех денег, что он оставил тебе, но зачем жить именно здесь?
— Вообще-то дом, можно сказать, никогда не принадлежал Джою. Он купил его уже обставленным и не пользовался им. Я очень счастлива здесь с тобой, Марк, надеюсь, что ты тоже. Хотя, пожалуй, это место не слишком подходит для того, чтобы заводить семью. Что ты скажешь, если мы продадим наши дома и купим что-нибудь новое?
— Отлично, — Марк улыбнулся этой идее. — А теперь давай оденемся и поедем в ювелирный магазин.
— Ты уверен, что можешь оплатить вот это? — спросила Мелани, выбрав великолепное, но очень дорогое кольцо с бриллиантом и изумрудами.
— Разумеется, с удовольствием сделаю это для тебя. Конечно, я не мультимиллионер, но обладаю достаточными средствами, чтобы содержать семью. Я известный фотограф и удачливый вкладчик… Подробнее, если надо будет, расскажу об этом не позднее сегодняшнего вечера, при миссис и мистере Коулди, у которых буду официально просить твоей руки. Надеюсь, рассказ им понравится.
— Мою мать ты и так уже сумел обворожить. Не пойму, как тебе это удалось?
Марк улыбнулся.
— Все очень просто. Я сказал ей, что обязательно женюсь на тебе.
Мелани застыла от удивления, но затем рассмеялась.
— Так вот что ты сделал, чтобы ей понравиться! Ты самый отвратительный и гнусный подхалим, Марк Гирр! Но я все равно люблю тебя.
— Это будет стоить мне много денег.
— Не волнуйся, — лукаво прошептала Мелани, — на случай, если ты обанкротишься, у меня найдутся сбережения.
— Ну вот, теперь мне действительно не нравится, что Джой оставил тебе кучу денег. Настоящий мужчина должен сам содержать семью, чтобы чувствовать, что он нужен не только для секса.
Мелани рассмеялась.
— Что тут смешного? — не понял Марк.
— И это говорит человек, который сдал мне свое тело в аренду на десятидневный срок?
— Это не так!
— О да, это именно так — ты не потратил ни цента на меня, когда мы отдыхали на Гран-Антарино!
— Нет, потратил!
— На что же?
— Я заплатил за презервативы.
— Только за половину.
— Тридцати штук, что я купил, должно было хватить до конца отдыха. Я же не знал, с кем имею дело…
Внезапно они обнаружили, что все, кто находится в ювелирном магазине, включая пятерых продавщиц и двух охранников, давно обернулись к ним и слушают их шутливую болтовню.
Мелани покраснела до корней волос, а Марк, напротив, расхохотался.
— Боже, как мне стыдно! — простонала Мелани, когда они, расплатившись за кольцо, вышли на улицу. — Боюсь даже предположить, что они о нас подумали.
