Утром Стефано, вставший очень рано, куда-то собрался. В ответ на вопрос Эмилии он что-то пробормотал о неотложных делах и пообещал, что к адвокату явится непременно. Кристина и Витторио вот уже несколько дней были в городе. Таким образом, только Лаура, Анна и Эмилия должны были ехать с Энцо в роскошном седане Эмилии, сошедшем с конвейера завода Росси.
Прежде чем сесть за руль, Энцо отвел Лауру в сторону и прошептал, что ему надо обязательно поговорить с ней наедине, как только они вернутся.
— О чем? — спросила она, пока они стояли спиной к остальным.
— Этот вопрос мы обсудим в Турине вместе с остальными делами, — ответил он, слегка сжимая ее руку, вызвав у Лауры невольный трепет. — Я не мог уснуть прошлую ночь — и кое-что надумал, — добавил он. — Но требуется твое согласие.
По дороге в Турин она не могла оторваться от размышлений по поводу затеи Энцо. Решился ли он наконец взять ее в любовницы, невзирая на свои комплексы? Или замышляет более серьезный шаг, к которому она, по правде сказать, еще не готова?
Словно сговорившись, они прибыли к зарешеченным дверям конторы адвоката одновременно с Кристиной и Витторио. На красивом лице стройной брюнетки застыло злое выражение. Она избегала встречаться с Лаурой глазами.
— Только после тебя, — сказал Энцо, пропуская Лауру вперед. По всем правилам он должен был возглавить шествие, ведя под руку Эмилию. Хотя и обеспокоенная столь явным нарушением этикета, Кристина была, по-видимому, настолько взволнована предстоящей процедурой, что решила пока не заострять на этом внимания. Когда секретарша проводила их в кабинет адвоката, обстановка накалилась до предела.
Минутой позже прибыл и Стефано. Можно было начинать. Явно пытаясь несколько разрядить обстановку, адвокат с каждым поздоровался за руку. Напротив стола полукругом были расставлены стулья. Лаура выбрала место между Анной и Энцо. Когда все расселись, хозяин кабинета открыл лежащую перед ним на столе папку и откашлялся, прочищая горло.
Написанное на безукоризненном итальянском, который Лаура понимала довольно легко, новое завещание Умберто, составленное им в то время, когда ничего не подозревающие члены семьи убирали виноград, было сжатым и простым. Энцо получал сорок процентов акций предприятий Росси, остаток пакета ценных бумаг, принадлежавших Умберто, распределялся в равных долях между Софией, Кристиной и Паоло, который — как специально уточнил адвокат — был включен в этот пункт вместо погибшего Ги. Оба внука получали денежные суммы с банковского счета Умберто, которыми до их совершеннолетия распоряжаются их родители. Кроме того, крупные суммы выделялись на их образование.
Лицо Кристины напоминало грозовую тучу, но она не прерывала адвоката, пока он читал остальные пункты завещания, касающиеся Эмилии и Анны. Они получали наличность, дополнительный счет в банке и значительную часть имения. Стефано получал крупную денежную сумму, некоторую собственность в Турине и небольшую ферму в окрестностях виллы Волья, где рос отличный виноград. Ему также гарантировалось пожизненное проживание в загородной резиденции Росси, хотя управление над ней переходило в руки Энцо. Возможно, именно для того, чтобы подчеркнуть равенство Стефано с остальными членами семьи, завещание давало ему право жить на вилле на законных основаниях, а не в качестве управляющего имением.
Наконец были оглашены последние пункты завещания, касающиеся отчислений на благотворительность.
— Это все, — произнес адвокат, оглядывая их всех поочередно. — Моя секретарша сделает для всех вас копии. Ознакомьтесь с ними на досуге, не забывая при этом, что все возражения должны быть представлены в течение тридцати дней. Если таковых не последует, то завещание вступит в силу по истечении этого срока. Какие будут вопросы?
Никто, по-видимому, не удивился, когда Кристина подняла тонкую, унизанную кольцами руку.
— Вы должны знать, синьор Луканти, — заявила она голосом, звенящим как натянутая струна, — что есть два возражения. Мой муж Витторио Маркизе и я намерены протестовать против включения в завещание Паоло, сына моего покойного брата Ги. До самого последнего времени мой отец не имел к мальчику никакого отношения. Они ни разу не виделись. И вдруг Энцо привез его сюда. Мы уверены, что его мать Лаура Росси оказала противозаконное давление на моего отца, чтобы изменить завещание в пользу Паоло, используя для этого расстройство рассудка Умберто.
Лаура поперхнулась от негодования.
— Это неправда! — воскликнула она. — Я не делала ничего подобного!
Обе, и Эмилия и Анна, смотрели на Кристину с осуждением. Крепко сжав руку Лауры, Энцо призвал ее к сдержанности.
— Успокойся, — прошептал он.
Кристина продолжала, словно Лаура ничего не говорила.
— Мой брат Стефано скажет вам о другом возражении, поскольку оно исходит от него, — добавила она небрежно.
При этих словах некоторые заморгали от изумления, включая Эмилию. Глаза всех обратились на семейного отщепенца, который, согласно своему статусу, сидел несколько поодаль от остальных, у окна.
— Я не собирался говорить об этом сегодня, но раз Кристина настаивает, то скажу, — произнес он, пожимая плечами. — У меня такие же права на акции предприятий Росси, как и у остальных детей Умберто. Я должен быть включен в этот пункт завещания наравне с Паоло, как прямой потомок. Так как этого не произошло, я намерен обжаловать завещание.
У Энцо напряглась челюсть, пока он оцепенело взирал на Стефано. «Если Кристина нацелилась на то, чтобы лишить наследства Паоло, то для этого ублюдка мишенью являюсь я, — догадался он. — Это продолжение борьбы, которую мы ведем с десятилетнего возраста, месть за все обиды, подлинные и мнимые»:
Быстрый расчет подтвердил тот несчастливый факт, что если Стефано заручится поддержкой сестер и оспорит завещание в свою пользу, то он сможет противодействовать Энцо в той сфере, которую тот считал своей: руководство заводами компании, главой которой, по планам отца, в один прекрасный день должен был стать Энцо. Если Энцо не ошибался, Стефано уже предпринял некоторые шаги в этом направлении. «От Кристины ему проку мало, — думал Энцо. — Однако они столковались. К какому они пришли соглашению — будущее покажет».
С другой стороны, если Стефано добьется своего, а Кристина — нет, тогда у Энцо появятся хорошие шансы: сохранить свое влияние на дела компании. Достаточно будет получить поддержку Паоло. Но для этого Лаура должна стать его женой. «Она и сама в конце концов придет к такому заключению, — решил он. — Но как она воспримет его предложение сейчас? Поверит ли в искренность его намерений? Или решит, что он руководствуется корыстными побуждениями? В любом случае отъезд Лауры — вопрос нескольких дней. Нельзя больше тянуть с разговором о браке».
